Леденящая кровь проза и стихи, согревающие душу...
Нет, всё-таки не зря я запоем читаю такой несерьёзный жанр, как мистика и ужасы. Для меня это не просто увлекательные сюжеты, леденящие кровь, но и кладезь человеческой мудрости и человеческих страхов, ведь главные герои этих произведений - оборотни, вампиры, маги, зомби и прочие монстры - это всё бурное человеческое воображение из глубин веков. И эта литература очень часто приносит мне ещё и удивительные открытия. Вчера я познакомилась с рассказом "Персональный Вампир", написанный двумя авторами русского происхождения, но проживающими в Америке. О том, что авторов два, я догадалась, прочитав, рассказ целиком. Но секундочку терпения... Сначала скажу, что кроме главного, чем меня заинтересовало это произведение, мне понравился и его сюжет целиком - из него я поняла, что вампиры гоняются не только за человеческой кровью и жизнью, но и за ЭТИМ (не буду говорить зачем именно, чтобы вам было интересно читать, это на самом деле очень интересно!). Главное, же чем меня заинтересовало это произведение - это стихи, которых в нём было предостаточно. Благодаря им, я поняла, что авторов двое - один пишет очень качественную прозу, другой талантливые стихи.
Рассказ можно прочесть здесь: http://www.45parallel.net/personalniy_vampir , под именами авторов скрываются ссылки на их странички. Я же хочу поделиться понравившимися мне стихами из этого рассказа и не только (последнее стихотворение взято с указанного выше сайта, просто очень понравилось).
***
Хоть говорил великий Ом
про значимость сопротивленья,
но - подгибаются колени,
когда заходит Некто в дом;
когда заходит Некто в дом,
ища ягнёнка на закланье,
и пахнет гнилью и дождём
его свистящее дыханье;
"Колгейтом» чищены клыки,
на лбу тату из трёх шестёрок;
он приближается, как морок
несочинившейся строки;
и нет спасения уже, как рыбе,
брошенной на сушу;
и кошки - те, что на душе
скребли - вконец порвали душу.
***
Как так выходит, что в людском гурте,
где все мы разнородно непохожи,
от нас уходят первым делом те,
которые нам ближе и дороже?
Бессильно слово выразить протест -
кто слышит нас в пчелиных наших сотах?!
Но вновь на нас проводит жуткий тест
садист, живущий в облачных высотах.
И тех, кто близок нам, его резон
с лица земли сметает, как цунами.
А дальше - больше. Грозовой озон
сгущается, сгущается над нами...
И вроде не проклятье и не сглаз,
но не спастись, и не сорвать стоп-краны.
И вырваны из нас кусочки нас.
И ни за что не заживают раны.
28 капель корвалола
Перебои жизненного соло лечатся испытанным плацебо:
28 капель корвалола и дождём сочащееся небо...
Памяти незримая петарда россыпью колючих многоточий
выстрелит в районе миокарда и отпустит на исходе ночи...
Сочиненье стихов... Зачем?!
И на кой совершенство слога?! -
недоказанных теорем
остаётся не так уж много.
Слишком хожена эта гать
и протоптаны эти стёжки...
Унизительно - подбирать
со столов опустевших крошки.
Мне б исчезнуть в мельканьи лиц,
в шевеленьи житейской пены,
но невидимый миру шприц
мне стихи загоняет в вены...
Ночью всё так выпукло и чётко делится на дебет и на кредит;
только сердце, шалая подлодка, глубиной непознанною бредит...
Стая истин, спаянная в узел, ставшая докучливою ношей,
острыми рапирами иллюзий тычется в предсердья и подвздошье...
Сочиненье стихов... К чему?!
Что изменится в мире этом?! -
всё из света уйдёт во тьму,
чтобы вновь обернуться светом.
И за краткий житейский миг,
напоённый мечтой о чуде,
я не стану скопленьем книг,
что до дыр зачитают люди...
Ночью так враждуется с собою! И от изголовья до изножья
время захудалою арбою тянется по мраку бездорожья.
Нет стихов, шрапнельных многоточий; только холод стен да холод пола.
Всё, что я хочу от этой ночи - 28 капель корвалола...
***
Ты пишешь, пишешь... После - снова пьёшь
и новой ложью умножаешь ложь,
и новый день похож на предыдущий.
Душа болит, как снятая с креста,
а будущее - тишь да чернота,
когда гадаешь на кофейной гуще.
Твой маятник однажды завели,
в дорогу снарядили корабли
и обрубили юности канаты;
ты плыл и плыл. Ржавели якоря.
Зарёй сменялась новая заря,
но порта своего координаты ты позабыл.
Застрял на ста ветрах.
Мечты сгорели, обратились в прах,
осели на коралловые рифы.
Дрейфуя от экватора до льдин,
ты - глупо и бессмысленно один.
Тебе остались сны. И ром. И рифмы.
А кто-то неучтённый на борту
уже подводит жирную черту
под именем и под судьбой твоею.
И воздуха осталось - полглотка.
А то, что не окончена строка -
Бог с нею.
Из окна второго этажа
Ветрено. Дождливо. Неприкаянно.
Вечер стянут вязкой пеленой.
И играют в Авеля и Каина
холод с календарною весной.
Никого счастливее не делая:
ни дома, ни землю, ни людей,
морось кокаиновая белая
заползает в ноздри площадей.
Небо над землёй в полёте бреющем
проплывает, тучами дрожа...
И глядит поэт на это зрелище
из окна второго этажа.
По вселенным недоступным странствуя,
он воссоздает в своем мирке
время, совмещенное пространственно
с шариковой ручкою в руке.
И болят без меры раной колотой
беды, что случились на веку...
Дождь пронзает стены. Входит в комнату.
И кристаллизуется в строку.
(С) Александр Габриэль