Таблетка от старости, усталости, маразма
В редакцию районной газеты я пришла еще восьмиклассницей - с тетрадкой своих стихов, лучшими из которых на мой взгляд и тогдашний, и сегодняшний были эти:
- Я хотела бы жить в глухой деревне, окруженной со всех сторон лесами
Вековые, стройные стояли б ели
Чтобы хлеб вручную убирали б мы сами..
,, В век технического прогресса сморозить такое!,, - отчитывала меня будущие коллеги по цеху. Напечатали зато актуальное:
- Сейчас с трибуны очень жарко
Кричат ораторы слова:
Вперед! Давайте! Перестройка!
А где она? А что она?
О пере- и послеперестроечной системе ценностей мы и писали тогда в своих репортажиках на тему ,,сельхоз-навоз,,. Задачи ставились властью, но сама власть под обстрел попадала и не раз. Вспоминаю заголовок: ,,Кому отольются детские слезы?,, (пропущенный главредом, а в этом интервью глава района обьясняла, почему вынуждены экономить на отоплении в детских садах).
Мы взращивались колыбелью настоящей журналистики, а ориентировалась она на человека и его проблемы. В стране на фоне лжи честно и беспристрастно писал Валерий Аграновский (ему, кстати, говоря приписывают фразу, что журналистика это оплачиваемый труд, прочее - графоманство). А у нас в сельской редакции смелей и авторитетней не было журналиста, чем Владислав Боровицкий. Он мог на равных вести диалог с представителем любой власти. Пытливость ума бывшего атеиста сделала впоследствии главным редактором газеты ,,Православная вера,,.
,,Послушайте, что я нашла..,, - так зачастую начиналось и мое утро в областной газете, любимой саратовцами. Наш главред была умница: представить ее прогнутой под деньги было невозможно. Эксклюзивных новостей с подробностями, в частности рубрика ,,Об этом говорят,, газета давала множество, как негативного, так и позитивного свойства. Оценочные суждения журналистов подкреплялись мнением ,,на тему,, из первых рук. Не забыть, как я добывала комментарий градоначальника, сын которого протаранил автобус, а потом скрывался от властей. Как неделю жила на кладбище, чтоб сделать репортаж о том, как бесславно хоронят ,,камаз,, безродных - родственники от них отказались! Одна такая родственница потом судилась со мною, выставив иск в 150 тысяч рублей. Но тогда и у судей были глаза. Отстоять правду, наказать обидчиков - не было самоцелью.
Во сколько же заканчивался мой рабочий день? О, мы работали по-японски, оставаясь до полуночи, когда готовится номер или когда ,,выезжаешь на происшествие,,. Мои старшие дети школьниками научились готовить вкуснейший рыбный суп из консервов, когда мама в ступоре несколько дней ,,на задании,, (приходя домой, сразу включаешь комп и снова что-то пишешь, ну и само собой руку держишь ,,на пульсе,,новостей).
У меня никогда, даже в самые чудовищно несправедливые времена, не рождалось чувства, что ,,в этой гнилой системе, в этой гнилой стране профессия выродилась, утратила свое значение,,. Не спрашивай, что Родина сделала для тебя. Спрашивай, что ты сделал для Родины.
Я благодарна судьбе, вернувшей меня в родную районку опытным журналистом. Для меня было честью проводить расследование ,,а что за дома строят по программе ,,Молодая семья,,? Или как так получилось, что в районе придумали хитрую схему укрывательства детской смертности? Мои собственные дети, мелкие теперь уже, не являлись помехой в работе: на репортажи я выезжала с годовалыми младенцами, пока была нужна району. Возможно, стала не нужна по одной простой причине: газетчиков принято видеть послушными ,,мнению власти,,. И если твое мнение идет вразрез, ты чаще всего слышишь от послушного властям редактора: ,,Ты здесь больше не работаешь!,,. Признаюсь, увольнение считаю тоже честью для себя.
Журналистика - это как бы вам обьяснить: таблетка от старости, если хотите. Когда все интересно, всему удивляешься, ежегодно встаешь на лыжи. Вот пишешь исключительно тогда, когда не можешь не писать. Ради хлеба насущного и ради чего-то высшего.
Честью для меня является работа летописцем Крестного хода (было несколько плодотворных лет публикования ежедневных отчетов - Дневник стал популярен, многих привел в Крестный ход, да и к вере).
,,Во всем мне хочется дойти до сути, в работе, в поисках пути, душевной смуте..,, - пастернаковски скажу о своем пути журналиста. Проверять, никогда не гнаться за сенсацией! Однажды замечательный очерк был написан про афганца, племянника маршала. В номер не пустили. По одной простой причине - перепроверить надо было рассказанное случайным собеседником. Разумеется, афганец оказался липовым, зато бомжом реальным, бывшим зэком. Очерк о живущих на трубах отопления все равно напечатали.
Рыцарем без страха и упрека хочется остаться во что бы то ни стало в обществе, где нет ,,плохо,, или ,,хорошо,, - но есть понятия света и мути. Светло должно быть всегда. Мутно - никогда. Тогда это Истина. Мы вышли из эпохи, когда не было айпадов и айфонов, новости печатались на пишущей машинке, отливался свинец на линотипах. Но главное мы усвоили: умение называть вещи своими именами не продается и не покупается, а приобретается, как дар свыше, как право говорить или молчать. Поздравляю пишущих с профессиональным праздником! Имеющих ,,золотое перо,, и не имеющих! Пусть слова ,,свобода совести, печати,, не обесцениваются!