Дмитрий Глуховский: «Люди, попадающие во власть, хотят остаться во власти навсегда"
Писатель Дмитрий Глуховский в передаче «Особое мнение» радио «Эхо Москвы» о России и Западе, зомбировании и патриотизме, цивилизованности и первобытных инстинктах
Вот некоторые цитаты из этого интервью:
«И каждый раз, когда тебе говорят, что нас всегда хотели ослабить, разрушить, изолировать, расчленить и высосать все эти углеводороды из нас, хочется напомнить людям, что именно в период нашей наибольшей слабости, когда мы толком не знали, где у нас ядерные ракеты и в каком они состоянии, Запад совершенно этим не пользовался. Напротив, я прекрасно помню, как в школе получал пакеты с сухим молоком в качестве гуманитарной помощи, потому что нас подкармливали, чтобы у нас здесь не было голода и чтобы как-то мы выживали в период, когда из-за перехода с одной экономической модели на другую были перебои в питании».
«И помню статью Сечина, где он говорил, что никакой сланцевой революции нет, это полная фантастика, и вот мы живем в этом фантастическом мире. Опять же, прогнозы фантастов оказываются более реальными, чем прогнозы одного очень эффективного менеджера, ну, с зарплатой, которую теперь нельзя называть уже по решению суда, и с яхтами, и с прочим».
«А санкции - вообще-то это финансовые ограничения, наложенные на карманные банки ближнего круга нашего президента. И в ответ на это, в общем, всё и случилось. И нам решили помочь просто проскочить через это на волне истерии».
«Но как мы выясняем, аннексия территории сопредельного государства способна вызвать гораздо большее воодушевление национальное и более долгосрочное. Ну, сколько мы на Сочинской Олимпиаде проехали там? Месяц? А на Крыме люди едут второй год уже.
Просто идет адресация к таким, глубоким, записанным на подкорке слоям сознания, когда вся вот эта надстройка цивилизационная - она совершенно отключается у людей. Способность к анализу, в частности, совершенно отключается. И люди, как это происходило во все войны, поддаются с легкостью мобилизации.
… Люди меняются, с одной стороны. С другой стороны, каждое новое поколение оказывается подвержено тем же… То есть это же пещерные вещи, они не приобретенные. Они остались нам с того 99-процентного периода, отрезка нашей истории как биологического вида. Допустим, мы миллион лет существуем как вид, а из них 1% - это цивилизация, то есть это письменность, сложная религия какая-то, ну, культура, скажем так. 99% всего времени мы как вид провели в пещерах, занимались собиранием корешков и не знали, как, в общем, огонь толком развести.
И, конечно, основные все наши эмоциональные драйверы - они заложены тогда. И чувства ведут человека по жизни, а не рациональное мышление. Даже профессура, поставленная перед крымским вопросом, часто уезжает в эмоциональную сторону. Хотя, казалось бы, вот вам люди, которые обучены академическому мышлению, которые должны прекрасно всё анализировать, для которых рацио на первом месте, эмоции на втором. Но нет, все люди одинаково уязвимы перед эмоциональным манипулированием, и телевидение - оно совершенно гениально конструирует эмоциональные сюжеты».
«Не мы первые это придумали. В Северной Корее, в принципе, режим военного времени используется с 50-х годов. Они всегда живут в ожидании и в готовности к войне с США. Когда США о них немножко забывают, Северная Корея их провоцирует, испытывает ядерное оружие, например, или ракету запустит в направлении Японии, или скажет, что собирается нанести превентивный удар по Штатам. И тогда Штатам приходится реагировать, а они получают повод для внутриполитической истерии очередной».
«С одной стороны, мы подаем США как сторону, безусловно, зла, которая мечтает нас низложить, которая хочет наказать нас и высечь за то, что мы смеем подняться с колен. А с другой стороны, Обаму при этом всё время изображают таким ушастым слабаком.
И удивительно, что нет никакого диссонанса в пропаганде между тем, что у власти стоит слабак, и при этом этот слабак, как бы, возглавляет последние 8 лет величайшую по мощи экономической и военной страну мира, которая якобы хочет нас завоевать, колонизировать и всячески уничтожить.
Это, кстати, у Умберто Эко описано в его знаменитой статье, которая рассказывает о признаках фашизма в обществе, что нет никакого диссонанса между тем, когда государственная пропаганда в фашистской стране подает противника как чрезвычайно мощного и могучего, и одновременно высмеивает его, заставляет его презирать».
«Я, кстати, не вижу никакого противоречия между тем, чтобы быть космополитом, то есть ощущать себя гражданином мира и при этом быть патриотом той страны, в которой ты родился.
Другой вопрос, что вся терминология патриотизма - она очень узурпирована в последние несколько лет такими, сугубыми консерваторами и мракобесами. Почему-то желать ядерной войны значит быть патриотом и вот такой самоубийственный порыв считается патриотическим. А когда ты хочешь, чтобы твоя страна двигалась в будущее, когда ты просто за прогресс и за свободу, почему-то считается, что это продажничество, наймитство какое-то. И тот факт, что человек вообще имеет заграничный паспорт и за рубеж выезжал, это уже делает его неблагонадежным».
«Люди, попадающие во власть, они естественным образом хотят остаться во власти навсегда. Но задача минимум, которая стоит, это просто остаться у власти и чтобы не лезли к нам с нравоучениями, с резидентурой ЦРУ, с попытками устроить у нас или профинансировать, или вдохновить какой-нибудь очередной Майдан. Чтобы просто смирились с тем, что те люди, которые у нас пришли к власти, несмотря на то, что вы все, дорогие друзья, всё про них знаете…
Делается это довольно истерическими методами. Все вокруг заигрывают с темой войны, холодной войны, ядерной войны. Он вторгается в сопредельное государство так или иначе. Он там дестабилизирует ту ситуацию, тот порядок нарушает, которые были в послевоенной Европе вообще установлены и не подвергались никаким сомнениям. То есть это такая игра ва-банк, она очень рискованная. Конечно, Путин находится под защитой нашего ракетного щита».
«Америка тоже достаточно прагматическая страна. Не то, чтобы она стремилась в каждую точку на земном шаре влезть и принести туда свободу и демократию, да? Где можно не приносить свободу и демократию, Америка обычно не приносит никакой свободы и демократии. Когда оказываются это какие-то национальные интересы и совпадают идеология и прагматика, тогда Америка может действовать».
«Единственный разговор от Путина, который я помню про будущее, это необходимость догнать Португалию по ВВП на душу населения. Больше он в будущее не заглядывал никогда».
Полный текст интервью: http://echo.msk.ru/programs/personalno/1859298-echo/
Вот некоторые цитаты из этого интервью:
«И каждый раз, когда тебе говорят, что нас всегда хотели ослабить, разрушить, изолировать, расчленить и высосать все эти углеводороды из нас, хочется напомнить людям, что именно в период нашей наибольшей слабости, когда мы толком не знали, где у нас ядерные ракеты и в каком они состоянии, Запад совершенно этим не пользовался. Напротив, я прекрасно помню, как в школе получал пакеты с сухим молоком в качестве гуманитарной помощи, потому что нас подкармливали, чтобы у нас здесь не было голода и чтобы как-то мы выживали в период, когда из-за перехода с одной экономической модели на другую были перебои в питании».
«И помню статью Сечина, где он говорил, что никакой сланцевой революции нет, это полная фантастика, и вот мы живем в этом фантастическом мире. Опять же, прогнозы фантастов оказываются более реальными, чем прогнозы одного очень эффективного менеджера, ну, с зарплатой, которую теперь нельзя называть уже по решению суда, и с яхтами, и с прочим».
«А санкции - вообще-то это финансовые ограничения, наложенные на карманные банки ближнего круга нашего президента. И в ответ на это, в общем, всё и случилось. И нам решили помочь просто проскочить через это на волне истерии».
«Но как мы выясняем, аннексия территории сопредельного государства способна вызвать гораздо большее воодушевление национальное и более долгосрочное. Ну, сколько мы на Сочинской Олимпиаде проехали там? Месяц? А на Крыме люди едут второй год уже.
Просто идет адресация к таким, глубоким, записанным на подкорке слоям сознания, когда вся вот эта надстройка цивилизационная - она совершенно отключается у людей. Способность к анализу, в частности, совершенно отключается. И люди, как это происходило во все войны, поддаются с легкостью мобилизации.
… Люди меняются, с одной стороны. С другой стороны, каждое новое поколение оказывается подвержено тем же… То есть это же пещерные вещи, они не приобретенные. Они остались нам с того 99-процентного периода, отрезка нашей истории как биологического вида. Допустим, мы миллион лет существуем как вид, а из них 1% - это цивилизация, то есть это письменность, сложная религия какая-то, ну, культура, скажем так. 99% всего времени мы как вид провели в пещерах, занимались собиранием корешков и не знали, как, в общем, огонь толком развести.
И, конечно, основные все наши эмоциональные драйверы - они заложены тогда. И чувства ведут человека по жизни, а не рациональное мышление. Даже профессура, поставленная перед крымским вопросом, часто уезжает в эмоциональную сторону. Хотя, казалось бы, вот вам люди, которые обучены академическому мышлению, которые должны прекрасно всё анализировать, для которых рацио на первом месте, эмоции на втором. Но нет, все люди одинаково уязвимы перед эмоциональным манипулированием, и телевидение - оно совершенно гениально конструирует эмоциональные сюжеты».
«Не мы первые это придумали. В Северной Корее, в принципе, режим военного времени используется с 50-х годов. Они всегда живут в ожидании и в готовности к войне с США. Когда США о них немножко забывают, Северная Корея их провоцирует, испытывает ядерное оружие, например, или ракету запустит в направлении Японии, или скажет, что собирается нанести превентивный удар по Штатам. И тогда Штатам приходится реагировать, а они получают повод для внутриполитической истерии очередной».
«С одной стороны, мы подаем США как сторону, безусловно, зла, которая мечтает нас низложить, которая хочет наказать нас и высечь за то, что мы смеем подняться с колен. А с другой стороны, Обаму при этом всё время изображают таким ушастым слабаком.
И удивительно, что нет никакого диссонанса в пропаганде между тем, что у власти стоит слабак, и при этом этот слабак, как бы, возглавляет последние 8 лет величайшую по мощи экономической и военной страну мира, которая якобы хочет нас завоевать, колонизировать и всячески уничтожить.
Это, кстати, у Умберто Эко описано в его знаменитой статье, которая рассказывает о признаках фашизма в обществе, что нет никакого диссонанса между тем, когда государственная пропаганда в фашистской стране подает противника как чрезвычайно мощного и могучего, и одновременно высмеивает его, заставляет его презирать».
«Я, кстати, не вижу никакого противоречия между тем, чтобы быть космополитом, то есть ощущать себя гражданином мира и при этом быть патриотом той страны, в которой ты родился.
Другой вопрос, что вся терминология патриотизма - она очень узурпирована в последние несколько лет такими, сугубыми консерваторами и мракобесами. Почему-то желать ядерной войны значит быть патриотом и вот такой самоубийственный порыв считается патриотическим. А когда ты хочешь, чтобы твоя страна двигалась в будущее, когда ты просто за прогресс и за свободу, почему-то считается, что это продажничество, наймитство какое-то. И тот факт, что человек вообще имеет заграничный паспорт и за рубеж выезжал, это уже делает его неблагонадежным».
«Люди, попадающие во власть, они естественным образом хотят остаться во власти навсегда. Но задача минимум, которая стоит, это просто остаться у власти и чтобы не лезли к нам с нравоучениями, с резидентурой ЦРУ, с попытками устроить у нас или профинансировать, или вдохновить какой-нибудь очередной Майдан. Чтобы просто смирились с тем, что те люди, которые у нас пришли к власти, несмотря на то, что вы все, дорогие друзья, всё про них знаете…
Делается это довольно истерическими методами. Все вокруг заигрывают с темой войны, холодной войны, ядерной войны. Он вторгается в сопредельное государство так или иначе. Он там дестабилизирует ту ситуацию, тот порядок нарушает, которые были в послевоенной Европе вообще установлены и не подвергались никаким сомнениям. То есть это такая игра ва-банк, она очень рискованная. Конечно, Путин находится под защитой нашего ракетного щита».
«Америка тоже достаточно прагматическая страна. Не то, чтобы она стремилась в каждую точку на земном шаре влезть и принести туда свободу и демократию, да? Где можно не приносить свободу и демократию, Америка обычно не приносит никакой свободы и демократии. Когда оказываются это какие-то национальные интересы и совпадают идеология и прагматика, тогда Америка может действовать».
«Единственный разговор от Путина, который я помню про будущее, это необходимость догнать Португалию по ВВП на душу населения. Больше он в будущее не заглядывал никогда».
Полный текст интервью: http://echo.msk.ru/programs/personalno/1859298-echo/