Radio girl
Ездила на прошлой неделе в Женеву снова в архив. Все - как в прошлый раз. Город безумно красив, документы безумно увлекательны, и мне безумно одиноко и грустно. Целый день я восхищаюсь невероятной красоты картами начала XX века, в лупу разбираю французские каракули на полях, пачкаюсь в краске рассыпающихся переплетов. Мне очень, очень интересно так работать. Но ужинать со мной документы не пойдут L А еще в Женеве так много арабов и чернокожих! Меня они заставляют сильно нервничать, когда я бреду одна по промокшим улицам и вижу только сплошные ливанские рестораны, кебабы и бордели. Боюсь даже считать, сколько раз ко мне пытались приклеиться.
Зато в следующий раз должно быть уже лучше. Во-первых, я буду там организовывать один воркшоп, и поэтому у нас очень насыщенная программа со всякими крутыми специалистами. Во-вторых, я буду там с PhD-студентами и моим профессором, а мой профессор - ходок по ночным клубам. Я выяснила это в Венеции… но это отдельная тема для увлекательного рассказа J И, наконец, в этот раз я сумела познакомиться с парой интересных людей в Женеве и построить планы на мой будущий приезд. С одной девочкой мы уже собрались готовить вместе, только не решили - то ли макаруны, то ли пельмени J
А еще у меня новые открытия в моей работе. И как раз к следующему приезду я должна закончить одну наработку для статьи, основанную на картах телеграфного и радиосообщения. Если получится, это будет очень интересно и инновационно. Я предвкушаю и немножко боюсь. С картами никто не работал и никто не работает: это слишком муторно, но меня очень увлекло. Представляете - карта 1903 года, пролежавшая в шкафу сто лет. Последний раз ее доставали тридцать лет назад (это можно понять по пометкам). Ее аккуратно раскладываешь на большом столе, а на местах складок уже дырки. Бумага сыпется, оставляя тонкий слой пыли. Некоторые карты в архиве - это и вовсе черновики. Красивая, напечатанная карта, а кто-то сверху красными чернилами подправил год, пару линий и сделал приписку «печатать на четырех листах». Столько работы было проведено создателями таких карт! А теперь никто их даже не видит, и никто особенно не разбирается, зачем они вообще были нужны. Еще никто и никогда не пытался проследить историю коммуникаций через карты. Если у меня получится, это будет прорыв и новый подход. Мой профессор в восторге от идеи и уже придумал мне прозвище - “maps girl”. После “radio girl”, конечно же.
Зато в следующий раз должно быть уже лучше. Во-первых, я буду там организовывать один воркшоп, и поэтому у нас очень насыщенная программа со всякими крутыми специалистами. Во-вторых, я буду там с PhD-студентами и моим профессором, а мой профессор - ходок по ночным клубам. Я выяснила это в Венеции… но это отдельная тема для увлекательного рассказа J И, наконец, в этот раз я сумела познакомиться с парой интересных людей в Женеве и построить планы на мой будущий приезд. С одной девочкой мы уже собрались готовить вместе, только не решили - то ли макаруны, то ли пельмени J
А еще у меня новые открытия в моей работе. И как раз к следующему приезду я должна закончить одну наработку для статьи, основанную на картах телеграфного и радиосообщения. Если получится, это будет очень интересно и инновационно. Я предвкушаю и немножко боюсь. С картами никто не работал и никто не работает: это слишком муторно, но меня очень увлекло. Представляете - карта 1903 года, пролежавшая в шкафу сто лет. Последний раз ее доставали тридцать лет назад (это можно понять по пометкам). Ее аккуратно раскладываешь на большом столе, а на местах складок уже дырки. Бумага сыпется, оставляя тонкий слой пыли. Некоторые карты в архиве - это и вовсе черновики. Красивая, напечатанная карта, а кто-то сверху красными чернилами подправил год, пару линий и сделал приписку «печатать на четырех листах». Столько работы было проведено создателями таких карт! А теперь никто их даже не видит, и никто особенно не разбирается, зачем они вообще были нужны. Еще никто и никогда не пытался проследить историю коммуникаций через карты. Если у меня получится, это будет прорыв и новый подход. Мой профессор в восторге от идеи и уже придумал мне прозвище - “maps girl”. После “radio girl”, конечно же.