Взрывы на Оми
Продолжаю публикацию отрывков из книги Василя Фесенко «Воспоминания несовременного «обывателя», начатую ранее. Сегодня рассказ очевидца о том, как омичи справились с последствиями экологического загрязнения реки Омь. Профессиональный инженер-гидротехник, он является ярым противником возведения на Иртыше Красногорского гидроузла, обоснованно доказывая, что приток Иртыша снова может постичь та же участь, что и в 60-е годы. Может оказаться, что строительство плотины на Иртыше создаст ситуацию, когда водам Оми просто некуда будет течь. Видно, неспроста ввод гидроузла отодвинут на целый год. Может, сказываются недоработки нового гидротехнического проекта?
Засушливым летом 1967 года я работал начальником Омского технического участка Иртышского бассейнового управления пути. На ту пору у нас произошла локальная экологическая катастрофа. Тогда уровень воды в Иртыше оказался на несколько сантиметров выше, чем в устье Оми. Течение на Оми замедлилось, и река на расстоянии 5-8 км от устья «загнила». К тому же в неё сбрасывали неочищенные промышленные стоки заводы имени Баранова и кислородного машиностроения, фабрика первичной обработки шерсти и другие омские предприятия. Туда же стекали ливневые стоки с обоих речных берегов. Пузыри, поднимавшиеся со дна реки, лопались на поверхности воды, издавая зловоние.
В связи с создавшейся ситуацией в городе был организован штаб, возглавил который председатель горисполкома Иван Литвинчев. Меня, как представителя Иртышского БУПа, включили в состав этого чрезвычайного штаба. На его заседании в горисполкоме собрался весь цвет партийного руководства, милиции, санитарно-медицинской науки, строительного комплекса, речного пароходства и прочих специалистов. Прозвучало несколько как разумных, так и не очень обоснованных предложений. Я предложил искусственным путём отсыпать земляную плотину через Омь в верхнем течении на окраине города. Эту плотину, как напорную дамбу, необходимо поднять выше уровня воды в Иртыше, а затем с помощью взрыва создать в дамбе проран. При этом мощный скоростной поток смоет в Иртыш донный слой наносных отложений на Оми. Вот где пригодился мой четырёхмесячный труд над дипломным проектом «Расчёт напорной дамбы в Захламинской протоке путём её гидравлического перекрытия» в Новосибирском институте инженеров водного транспорта! Практически он был реализован при строительстве базы ремонта танкерного флота в Омске.
Мнения специалистов разделились, некоторые утверждали, что подобный эксперимент со взрывом дамбы создаст неблагоприятную обстановку: ил с Оми может осесть в Иртыше. Было решено отложить принятие решения на день-два. Руководству БУПА, видимо, моё предложение понравилось, но меня тут же отправили в командировку в составе комиссии, инспектирующей судоходную обстановку на Иртыше за 800 км от Омска. О состоянии загнивающей Омки ничего не знал, пока не вернулся в город примерно через полмесяца. Река к тому времени оказалась чистой, о проведённой операции узнал из газеты «Омская правда» за 6 августа 1967 года:
«Чтобы не допустить дальнейшего загрязнения реки, трест «Строймеханизация» с помощью Иртышского бассейнового управления предпринял по решению горисполкома срочные меры для очистки Оми. В короткий срок около деревянного моста шофёрами треста была насыпана дамба. Она позволила задержать воду, поднять уровень её чуть ли на 2,5 метра. В пятницу на Оми слышались взрывы. Подрывники сначала взорвали в нескольких местах дно Омки на участке от дамбы до строящегося Юбилейного моста, таким образом, подняли, взбудоражили отложившийся ил, а затем в воздух полетела и сама дамба. Вода огромным валом устремилась в Иртыш, сметая на своём пути ил, грязь, очищая дно Оми».
Месяца через два или три в сборнике «По пути технического прогресса» я прочёл статью В.В. Дегтярёва и М.В. Мясникова о том, что по их проекту река Омь была очищена от загнившего ила, а Омск был избавлен от надвигающейся эпидемии. Мои друзья потешались над тем, как я помог одному из авторов стать доктором технических наук, а другому получить трёхкомнатную квартиру в новом доме. Долго носил в сердце неприятные ощущения, да потом всё быльём поросло.
Засушливым летом 1967 года я работал начальником Омского технического участка Иртышского бассейнового управления пути. На ту пору у нас произошла локальная экологическая катастрофа. Тогда уровень воды в Иртыше оказался на несколько сантиметров выше, чем в устье Оми. Течение на Оми замедлилось, и река на расстоянии 5-8 км от устья «загнила». К тому же в неё сбрасывали неочищенные промышленные стоки заводы имени Баранова и кислородного машиностроения, фабрика первичной обработки шерсти и другие омские предприятия. Туда же стекали ливневые стоки с обоих речных берегов. Пузыри, поднимавшиеся со дна реки, лопались на поверхности воды, издавая зловоние.
В связи с создавшейся ситуацией в городе был организован штаб, возглавил который председатель горисполкома Иван Литвинчев. Меня, как представителя Иртышского БУПа, включили в состав этого чрезвычайного штаба. На его заседании в горисполкоме собрался весь цвет партийного руководства, милиции, санитарно-медицинской науки, строительного комплекса, речного пароходства и прочих специалистов. Прозвучало несколько как разумных, так и не очень обоснованных предложений. Я предложил искусственным путём отсыпать земляную плотину через Омь в верхнем течении на окраине города. Эту плотину, как напорную дамбу, необходимо поднять выше уровня воды в Иртыше, а затем с помощью взрыва создать в дамбе проран. При этом мощный скоростной поток смоет в Иртыш донный слой наносных отложений на Оми. Вот где пригодился мой четырёхмесячный труд над дипломным проектом «Расчёт напорной дамбы в Захламинской протоке путём её гидравлического перекрытия» в Новосибирском институте инженеров водного транспорта! Практически он был реализован при строительстве базы ремонта танкерного флота в Омске.
Мнения специалистов разделились, некоторые утверждали, что подобный эксперимент со взрывом дамбы создаст неблагоприятную обстановку: ил с Оми может осесть в Иртыше. Было решено отложить принятие решения на день-два. Руководству БУПА, видимо, моё предложение понравилось, но меня тут же отправили в командировку в составе комиссии, инспектирующей судоходную обстановку на Иртыше за 800 км от Омска. О состоянии загнивающей Омки ничего не знал, пока не вернулся в город примерно через полмесяца. Река к тому времени оказалась чистой, о проведённой операции узнал из газеты «Омская правда» за 6 августа 1967 года:
«Чтобы не допустить дальнейшего загрязнения реки, трест «Строймеханизация» с помощью Иртышского бассейнового управления предпринял по решению горисполкома срочные меры для очистки Оми. В короткий срок около деревянного моста шофёрами треста была насыпана дамба. Она позволила задержать воду, поднять уровень её чуть ли на 2,5 метра. В пятницу на Оми слышались взрывы. Подрывники сначала взорвали в нескольких местах дно Омки на участке от дамбы до строящегося Юбилейного моста, таким образом, подняли, взбудоражили отложившийся ил, а затем в воздух полетела и сама дамба. Вода огромным валом устремилась в Иртыш, сметая на своём пути ил, грязь, очищая дно Оми».
Месяца через два или три в сборнике «По пути технического прогресса» я прочёл статью В.В. Дегтярёва и М.В. Мясникова о том, что по их проекту река Омь была очищена от загнившего ила, а Омск был избавлен от надвигающейся эпидемии. Мои друзья потешались над тем, как я помог одному из авторов стать доктором технических наук, а другому получить трёхкомнатную квартиру в новом доме. Долго носил в сердце неприятные ощущения, да потом всё быльём поросло.