Чёрный гриб, выращенный в небе
Отрывок из книги Василя Фесенко «Воспоминания несовременного «обывателя». Рассказ очевидца о малоизвестных событиях, когда Советский Союз «ковал» ядерный щит для защиты государства.
Не могу не написать об одной служебной тайне, мало освещаемой в средствах массовой информации, которая очень волновала жителей Павлодарской и Семипалатинской областей. Это регулярные испытания атомных зарядов, производившихся на Семипалатинском ядерном полигоне. В эти годы, получив образование гидротехника, я работал начальником изыскательской партии, а затем командиром земснаряда.
Соседом моим на плёсе Семиярка-Павлодар был прораб Женя Рыбаков. Протяжённость его участка на Иртыше составляла 262 км, а моего (Павлодар-Клин) - 370 км. Соседний участок изобиловал множеством перекатов, но интенсивно эксплуатировался судоходством. Там постоянно работали по 2-3 земснаряда на углублении судового хода. У Рыбакова был служебный пароход-буксировщик «Комсомолец», как и у меня - пароход «Большевик». Женя жил в Семипалатинске, но, так как участок, на котором он работал, был от города в нескольких сотнях км ниже по течению Иртыша, он плавал по всему плёсу вместе с женой и маленьким ребёнком. Встречаясь в Павлодарском порту, мы с коллегой иногда засиживались в буфете речного вокзала, обсуждая наши производственные дела.
Испытания атомной бомбы на Семипалатинском полигоне в середине 50-х годов в начале были подземными, а затем и воздушными. В районе испытаний (между Семипалатинском и Павлодаром) приборами фиксировался высокий радиационный фон. И Женя Рыбаков, курсируя по этому маршруту, часто попадал в зону испытаний.
Летом 1957 года к нам поступила радиограмма из Верхне-Иртышского пароходства: «Срочно прибыть в Семипалатинск». Пароходом надо было добираться двое суток, а на автобусе, который мы выбрали, предстояло ехать один день. В посёлке Семиярка наш автобус остановили военные, их было очень много. По посёлку разъезжали автомобили. По громкоговорителям было приказано жителям выйти из домов, а затем, при повторном предупреждении, лечь на землю.
Над противоположном берегом Иртыша на большой высоте мы увидели два сверхзвуковых самолёта, которые летели навстречу друг другу. Громкоговорители объявили: «Воздушная тревога! Воздушная тревога!» Мы вышли из автобуса, отошли от него метров на десять, легли на землю и стали смотреть в сторону сближающихся самолётов.
Встретившись, самолёты исчезли из поля нашей видимости, а затем мы на секунду-две увидели в воздухе яркий-яркий свет. Это было какое-то подобие мгновенно мелькнувшей молнии, а затем в воздухе вырос тёмный гриб, в начале маленький, каким его обычно показывают в кадрах кино, но постепенно увеличивающийся до огромных размеров. Услышали сильный глухой звук, а затем почувствовали мощную ударную волну. Наш автобус закачался. Когда прошла эта волна, военные объявили: «Отбой тревоги!» Мы двинулись дальше в Семипалатинск, простояв в Семиярке около двух часов.
Как нам потом сказали, центром испытаний являлся закрытый город Надежда. Расположен он где-то на территории Семипалатинской области вдали от Иртыша. Более подробно о нём никто не мог рассказать.
С Рыбаковым я больше не встречался, зимой 1977-1978 годов в Семипалатинске узнал, что он уволился и уехал с семьёй на Родину, куда-то в европейскую часть страны. У его маленькой дочки оказалась лучевая болезнь - заболевание от проникающей радиации.
Вот так мне пришлось наяву увидеть достижения советской атомной науки - испытание ядерной бомбы в воздушном пространстве.
Не могу не написать об одной служебной тайне, мало освещаемой в средствах массовой информации, которая очень волновала жителей Павлодарской и Семипалатинской областей. Это регулярные испытания атомных зарядов, производившихся на Семипалатинском ядерном полигоне. В эти годы, получив образование гидротехника, я работал начальником изыскательской партии, а затем командиром земснаряда.
Соседом моим на плёсе Семиярка-Павлодар был прораб Женя Рыбаков. Протяжённость его участка на Иртыше составляла 262 км, а моего (Павлодар-Клин) - 370 км. Соседний участок изобиловал множеством перекатов, но интенсивно эксплуатировался судоходством. Там постоянно работали по 2-3 земснаряда на углублении судового хода. У Рыбакова был служебный пароход-буксировщик «Комсомолец», как и у меня - пароход «Большевик». Женя жил в Семипалатинске, но, так как участок, на котором он работал, был от города в нескольких сотнях км ниже по течению Иртыша, он плавал по всему плёсу вместе с женой и маленьким ребёнком. Встречаясь в Павлодарском порту, мы с коллегой иногда засиживались в буфете речного вокзала, обсуждая наши производственные дела.
Испытания атомной бомбы на Семипалатинском полигоне в середине 50-х годов в начале были подземными, а затем и воздушными. В районе испытаний (между Семипалатинском и Павлодаром) приборами фиксировался высокий радиационный фон. И Женя Рыбаков, курсируя по этому маршруту, часто попадал в зону испытаний.
Летом 1957 года к нам поступила радиограмма из Верхне-Иртышского пароходства: «Срочно прибыть в Семипалатинск». Пароходом надо было добираться двое суток, а на автобусе, который мы выбрали, предстояло ехать один день. В посёлке Семиярка наш автобус остановили военные, их было очень много. По посёлку разъезжали автомобили. По громкоговорителям было приказано жителям выйти из домов, а затем, при повторном предупреждении, лечь на землю.
Над противоположном берегом Иртыша на большой высоте мы увидели два сверхзвуковых самолёта, которые летели навстречу друг другу. Громкоговорители объявили: «Воздушная тревога! Воздушная тревога!» Мы вышли из автобуса, отошли от него метров на десять, легли на землю и стали смотреть в сторону сближающихся самолётов.
Встретившись, самолёты исчезли из поля нашей видимости, а затем мы на секунду-две увидели в воздухе яркий-яркий свет. Это было какое-то подобие мгновенно мелькнувшей молнии, а затем в воздухе вырос тёмный гриб, в начале маленький, каким его обычно показывают в кадрах кино, но постепенно увеличивающийся до огромных размеров. Услышали сильный глухой звук, а затем почувствовали мощную ударную волну. Наш автобус закачался. Когда прошла эта волна, военные объявили: «Отбой тревоги!» Мы двинулись дальше в Семипалатинск, простояв в Семиярке около двух часов.
Как нам потом сказали, центром испытаний являлся закрытый город Надежда. Расположен он где-то на территории Семипалатинской области вдали от Иртыша. Более подробно о нём никто не мог рассказать.
С Рыбаковым я больше не встречался, зимой 1977-1978 годов в Семипалатинске узнал, что он уволился и уехал с семьёй на Родину, куда-то в европейскую часть страны. У его маленькой дочки оказалась лучевая болезнь - заболевание от проникающей радиации.
Вот так мне пришлось наяву увидеть достижения советской атомной науки - испытание ядерной бомбы в воздушном пространстве.