my parallel universe. CA.
Я закрываю глаза и вижу себя на Venice beach,
сидящей у линии пляжа за столиком одного из тех
паршивых кафе, где покушать примерно также
рискованно, как играть в русскую рулетку.
Я достаю желтофильтрованную сигарету из почти шестидолларовой пачки
и спички из левого кармана.
5 утра, будний день, октябрь.
Мои пальцы нерсно барабанятпо столу
и полдучается звук-мечта моего детства:
стук длинных ногней по дереву.
Я жду солнца.
Я же поделка глиняная: растекаюсь, джеформируюсь, пачкаю
все, с чем соприкасаюсь.
Мне нужен солнечный обжиг, чтобы собраться по кусочкам
и стать сильнее, как тот злой робот из второго Терминатора.
Мимо проходят венисбичевские люди, которым совершенное некуда спешить.
Черные толкают свои лиски с самым правильным на свете рэпом
и сверкают белками глаз.
Мальчишки лет 17 катаются на скейтах, кидаются
друг в друга песком и хлесткими "fuck".
Серферы, похожие на черных тюленей, болтаются на досках и ждут волну.
Я сижу на месте, впитываю солнце и жду звонка.
Я похожа на бесхозную колли: куча волос в беспорядке,
выгоревшая рыжеватая челка, какой-то неожиданно заостренный нос.
Я на каких-то полтона светлее Моргана Фримана из
музея Тюссо на Голливудском бульваре,
а латиносы все так же говорят со мной на испанском,
округляют глаза и ругают за то, что забыла "родной язык".
Мне никак не больше 23 (знаковый возрвст!!!),
и я твердо знаю, что реально только то, что я вижу: широкая полоса пляжа,
мусорные баки, санта-моника далеко справа, старый пирс и самолет с рекламой пива, которым я так славно надралась вчера.
Я не верю ни в какие промозглые страны-гиганты,
пропитанные нефтью и водкой, и полагааю, что такую чушь могли
придумать только на СиБиЭс.
Я морщу нос и чихаю, глядя на солнце сквозь занавесь челки.
сидящей у линии пляжа за столиком одного из тех
паршивых кафе, где покушать примерно также
рискованно, как играть в русскую рулетку.
Я достаю желтофильтрованную сигарету из почти шестидолларовой пачки
и спички из левого кармана.
5 утра, будний день, октябрь.
Мои пальцы нерсно барабанятпо столу
и полдучается звук-мечта моего детства:
стук длинных ногней по дереву.
Я жду солнца.
Я же поделка глиняная: растекаюсь, джеформируюсь, пачкаю
все, с чем соприкасаюсь.
Мне нужен солнечный обжиг, чтобы собраться по кусочкам
и стать сильнее, как тот злой робот из второго Терминатора.
Мимо проходят венисбичевские люди, которым совершенное некуда спешить.
Черные толкают свои лиски с самым правильным на свете рэпом
и сверкают белками глаз.
Мальчишки лет 17 катаются на скейтах, кидаются
друг в друга песком и хлесткими "fuck".
Серферы, похожие на черных тюленей, болтаются на досках и ждут волну.
Я сижу на месте, впитываю солнце и жду звонка.
Я похожа на бесхозную колли: куча волос в беспорядке,
выгоревшая рыжеватая челка, какой-то неожиданно заостренный нос.
Я на каких-то полтона светлее Моргана Фримана из
музея Тюссо на Голливудском бульваре,
а латиносы все так же говорят со мной на испанском,
округляют глаза и ругают за то, что забыла "родной язык".
Мне никак не больше 23 (знаковый возрвст!!!),
и я твердо знаю, что реально только то, что я вижу: широкая полоса пляжа,
мусорные баки, санта-моника далеко справа, старый пирс и самолет с рекламой пива, которым я так славно надралась вчера.
Я не верю ни в какие промозглые страны-гиганты,
пропитанные нефтью и водкой, и полагааю, что такую чушь могли
придумать только на СиБиЭс.
Я морщу нос и чихаю, глядя на солнце сквозь занавесь челки.