Монарх и человек. Глава 2. "Да, собаки вышли очень похоже!" (часть 1)
Рассказчик--Бьорн Нёргорд (Bjørn Nørgaard), одна из величайших фигур в датском мире искусства. Он несколько раз представил общественности своё толкование исторических событий и происшествий, к которым тем или иным образом королева Маргрете имеет близкое отношение--будь то его отображение истории страны или монумент освободителям в Парке Павших. Ниже--фото Бьорна в его мастерской. Фото приведено в книге, электронный вариант взят отсюда https://billeder.jyllands-posten.dk/ldZYd2s8jeerLIo-FHHdkfGmH4WEkGI6SWzR9vk_s7Q/plain/https%3A%2F%2Fbilleder.jyllands-posten.dk%2Fpictures%2Fimage%2F12265832%2Fl3bhpt%2FALTERNATES%2Fg-3_2%2Fkunstprofessor-bjoern-noergaard
Электронный вариант изображения взят отсюда https://issuu.com/kristeligtdagblad/docs/juleb_ger/s/14045348
"Это просто захватывает дух!" Так охарактеризовала королева свои чувства, когда она впервые увидела с размахом сделанную Бьорном Нёргордом версию датской истории в форме цветистых тканых ковров--гобеленов--которые висят в Рыцарском зале замка Кристиансборг
Электронный вариант фото из книги взят отсюда https://media.avisen.dk//image/7846231/57/img.jpg
Королева Маргрете всегда следит за тем, как рождаются произведения Бьорна Нёргорда. По словам художника, она никогда не вмешивается в процесс, ибо сама как действующий художник уважает свободу творчества.
Замок Кристиансборг занимает солидное и полновесное место в копенгагенском ландшафте и в течение многих лет являлся и продолжает быть символом датского народовластия. Элегантным это здание всё же никак назвать нельзя.
Его намеренно отстроили на старый манер и результатом стало смешение стилей.
Королева Маргрете не раз продемонстрировала, что ей отчётливо видны причудливые особенности строения, и что она в полной мере осознаёт, что Кристиансборг наших дней не несёт той элегантности, которая была присуща двум предыдущим замкам, стоявшим на этом месте в прежние времена. "Здание было построено в то время, когда никто не знал на какой ноге лучше стоять. Вот и вышло, что оно стоит теперь на всех ногах одновременно--и даже больше", так несколько поддразнивающе описала замок королева в книге "Крепость--Кристиансборг в последние 100 лет."
Королевская семья имеет располагает несколькими королевскими приёмными помещениями в Кристиансборге. Они расположены прямо под помещениями правительства, и по словам королевы, их можно скорее назвать впечатляющими, чем удачными. И всё же есть одно помещение, которому королева отдала своё сердце.
Когда королева вступила в Рыцарский зал в 2000 году, когда она впервые увидела 17 гобеленов Бьорна Нёргорда на стенах, она бурлила от радости. В торжественном помещении длиной в 40, шириной в 14 и высотой в 10 метров висели яркие полнокрасочные гобелены и открывали вид на тысячелетнюю историю Дании и мира. "Это просто захватывает дух! Подумать только, что это стало возможным--что это произошло, и что это получилось так хорошо!", сказала королева.
Уже в связи с пятидесятилетием королевы в 1990 году было анонсировано, что она получит в подарок большие тканые ковры в качестве подарка от промышленников и бизнесменов Дании. К её шестидесятилетию в 2000 году работа была закончена.
Всё это время королева была в тесном контакте с Бьорном Нёргордом, который на тканых коврах создавал изображение за изображением исторических эпох времён викингов, старшего и младшего средневековья, Реформации, дворянской междоусобицы, раннего и позднего самодержавия, второй половины 19 века, Второй мировой войны, современности и наконец картины будущего.
Когда королева только оглянула гобелены, она сразу же заметила, что по ним можно проследить королевскую линию от Горма Старого и среди множества других увидеть и значимых фигур мировой истории, которые прямо или непрямо повлияли и на датское королевство.
Технически Бьорн Нёргорд сперва нарисовал свои огромные иллюстрации на картонах в их полный размер, а затем французские текстильщики с La Manufacture de Beauvais в Бовé нить за нитью перевели его рисунки в тканые ковры (мануфактура поставляла шпалеры ещё давним королям Дании, после объединения мануфактуры Бове с мануфактурой Гобелена прежнее название "шпалеры" ушло в прошлое сменившись словом "гобелены", и былая слава шпалерщиков Бове стала затихать, а с изобретением бумажных обоев прошла мода и на гобелены, лишь изредка давая всплески--прим.переводчика). Тридцать шпалерщиков работали в полную силу. По случаю создания гобеленов был отреставрирован и зал, в котором они должны были расположиться и королева сама участвовала в обновлении цветов помещения, так что всё было готово, когда работа Бьорна Нёргорда прибыла в замок.
Если учитывать совещания и встречи до начала собственно рисования, художник работал над шпалерами 12 полных лет. "За это время мой ассистент успел жениться, обзавестись тремя детьми, домом и машиной", говорит Бьорн Нёргорд. Художник, скульптор, художник-акционист (перформансист) и бывший профессор Художественной Академии рассказывает, что его работа над гобеленами вошла в часть удивительной и удачной "сделки". До тех пор, как он начал работать над своими шпалерами, в Рыцарском зале Кристиансборга висел ряд старых гобеленов, место которым по-настоящему было в замке-сокровищнице Розенборг.
Рыцарская зала в том маленьком замке посреди Королевского Сада была последней комнатой, которую обустроили и она была готова только в 1624 году. В 1690 король Кристиан Пятый украсил комнату двенадцатью шпалерами, вытканными по заказу в Бове и изображавшими его победы в войне за Сконе в 1675-1679. И гобелены были там к месту! Но когда в 1920 помещения новоотстроенного Кристиансборга необходимо было украсить, ковры переместили из Розенборга в Кристиансборг. И вот там они висели не очень удачно, мягко говоря.
Незадолго до пятидесятилетия королевы Маргрете в 1990 году небольшой круг начал продумывать акцию, имевшую собой две цели: перемещение старых гобеленов обратно домой в Розенборг и новое украшение Рыцарского зала в Кристиансборге, украшение, которое бы придало атмосферу залу, было самостоятельным произведением искусства и было на радость и королеве, и народу.
По этому поводу и случился неожиданный телефонный звонок Бьорну Нёргорду.
"Со мной сконтактировал Олаф Ольсен, королевский антиквар и директор Национального музея. Он спросил, не хотел бы я участвовать во встрече. Кроме него на встрече должны были присутствовать Эрик Фишер, директор исторического собрания произведений искусства из меди, директор музея замка Розенборг Моэнс Бенкард, жена Олафа Ольсена, историк Рикке Агнете Ольсен и наконец, королева," рассказывает Нёргорд. Ему никогда до этого не приходилось встречаться с монархом и он был очень огорошен приглашением. "Я не ожидал такого звонка. Я попытался узнать у Олафа Ольсена, о чем будет эта встреча, но он не хотел явно говорить, что ожидается. Когда же я явился на встречу, у меня быстро сложилось впечатление, что все собравшиеся выступают в роли консультантов Её Величества по разным областям искусства."
Очень быстро Бьорн Нёргорд был посвящён в планы об особом подарке королеве и и он сразу же увидел в этом смысл.
"Пока старые шпалеры по-прежнему висели в Кристиансборге, они выглядели необычайно тусклыми. Если же пойти посмотреть их сейчас в Розенборге, они производят иное впечатление, потому что висят превосходно. На них действительно можно видеть картины и сцены сюжетов. В Розенборге они висят низко к полу, как и было им задумано, тогда как в Кристиансборге они висели высоко--а они для этого не были предназначены."
Причин приглашения именно Бьорна Нёргорда было несколько. К тому времени он уже давно был тяжеловесом, не только в датском искусстве, но успел заработать себе славу далеко за границами королевства. Он доказал, что может не только рождать новые идеи в искусстве, но также и организовывать и руководить процессами по их воплощению, а это тоже важно. Кроме того, оно обладал глубокими познаниями об искусстве и имел за плечами профессорат Академии художеств, так что он мог напрямую и квалифицированно вступить в дискуссию о характере произведения для такого особого помещения как Кристиансборг.
Кроме того, в 1982 году он создал медерит (гравюру на меди с использованием в том числе различных техник окисления) на тему Копенгагенского сражения 1801. "В 1982 практически никто не делал гравюры по меди. Но та гравюра, которую я сделал, оказывается была в кабинетах у всех трёх музейных господ, присутствовавших на встрече. Это сыграло роль в том, что все они были согласны с моей кандидатурой, поэтому и пригласили меня на встречу", говорит Бьорн Нёргорд.
И наконец последним аргументом было то, что ещё со времён мальчишества Бьорн Нёргорд глотал книги по истории. Он знал различные исторические периоды вдоль и поперёк и это было на руку, так как стало очень быстро ясно, что новое произведение искусства для Рыцарского зала должно отображать никак не меньше, чем тысячелетие датской истории с непрерывной линией датских королей как красная нить. Были, разумеется, и сомнения -- сможет ли такой проект вообще осуществиться, возьмётся ли Нёргорд за эту задачу, и будет ли возможным решить её в рамках прикладного искусства?
"Было ясно, что целью первых встреч было создание атмосферы доверия и открытости. Я должен был увериться, что никто не будет вмешиваться, другим же участникам надо было увериться в том, что я смогу сотворить нечто, что будет можно повесить на стены зала и что, смеем надеяться, понравится и королеве. Первая беседа прошла ни шатко, ни валко, ничего не было ясно, кроме того, что королева и я нашли общий язык и неплохо побеседовали," говорит Нёргорд.
Вскоре он сделал первый набросок и королева осталась им довольна. После этого были достигнуты договорённости о новых встречах и в какой-то момент к процессу подключили также и принца Хенрика. На одну из встреч Бьорн Нёргорд принёс концепт (это слово, он, кстати, сам просто ненавидит): "Я сделал черновые наброски того, как должна располагаться ткань и плетение и как от этого могут выглядеть картины. Это очень понравилось королеве. Мы очень быстро сошлись на том, что это будут не картины, а именно гобелены, тканые ковры и во время обсуждения концепта появилась идея вовлечь в сотрудничество старую шпалерную мастерскую во Франции. Деньги на это были собраны и мы просто приступили к делу."
Электронный вариант изображения взят отсюда https://issuu.com/kristeligtdagblad/docs/juleb_ger/s/14045348
"Это просто захватывает дух!" Так охарактеризовала королева свои чувства, когда она впервые увидела с размахом сделанную Бьорном Нёргордом версию датской истории в форме цветистых тканых ковров--гобеленов--которые висят в Рыцарском зале замка Кристиансборг
Электронный вариант фото из книги взят отсюда https://media.avisen.dk//image/7846231/57/img.jpg
Королева Маргрете всегда следит за тем, как рождаются произведения Бьорна Нёргорда. По словам художника, она никогда не вмешивается в процесс, ибо сама как действующий художник уважает свободу творчества.
Замок Кристиансборг занимает солидное и полновесное место в копенгагенском ландшафте и в течение многих лет являлся и продолжает быть символом датского народовластия. Элегантным это здание всё же никак назвать нельзя.
Его намеренно отстроили на старый манер и результатом стало смешение стилей.
Королева Маргрете не раз продемонстрировала, что ей отчётливо видны причудливые особенности строения, и что она в полной мере осознаёт, что Кристиансборг наших дней не несёт той элегантности, которая была присуща двум предыдущим замкам, стоявшим на этом месте в прежние времена. "Здание было построено в то время, когда никто не знал на какой ноге лучше стоять. Вот и вышло, что оно стоит теперь на всех ногах одновременно--и даже больше", так несколько поддразнивающе описала замок королева в книге "Крепость--Кристиансборг в последние 100 лет."
Королевская семья имеет располагает несколькими королевскими приёмными помещениями в Кристиансборге. Они расположены прямо под помещениями правительства, и по словам королевы, их можно скорее назвать впечатляющими, чем удачными. И всё же есть одно помещение, которому королева отдала своё сердце.
Когда королева вступила в Рыцарский зал в 2000 году, когда она впервые увидела 17 гобеленов Бьорна Нёргорда на стенах, она бурлила от радости. В торжественном помещении длиной в 40, шириной в 14 и высотой в 10 метров висели яркие полнокрасочные гобелены и открывали вид на тысячелетнюю историю Дании и мира. "Это просто захватывает дух! Подумать только, что это стало возможным--что это произошло, и что это получилось так хорошо!", сказала королева.
Уже в связи с пятидесятилетием королевы в 1990 году было анонсировано, что она получит в подарок большие тканые ковры в качестве подарка от промышленников и бизнесменов Дании. К её шестидесятилетию в 2000 году работа была закончена.
Всё это время королева была в тесном контакте с Бьорном Нёргордом, который на тканых коврах создавал изображение за изображением исторических эпох времён викингов, старшего и младшего средневековья, Реформации, дворянской междоусобицы, раннего и позднего самодержавия, второй половины 19 века, Второй мировой войны, современности и наконец картины будущего.
Когда королева только оглянула гобелены, она сразу же заметила, что по ним можно проследить королевскую линию от Горма Старого и среди множества других увидеть и значимых фигур мировой истории, которые прямо или непрямо повлияли и на датское королевство.
Технически Бьорн Нёргорд сперва нарисовал свои огромные иллюстрации на картонах в их полный размер, а затем французские текстильщики с La Manufacture de Beauvais в Бовé нить за нитью перевели его рисунки в тканые ковры (мануфактура поставляла шпалеры ещё давним королям Дании, после объединения мануфактуры Бове с мануфактурой Гобелена прежнее название "шпалеры" ушло в прошлое сменившись словом "гобелены", и былая слава шпалерщиков Бове стала затихать, а с изобретением бумажных обоев прошла мода и на гобелены, лишь изредка давая всплески--прим.переводчика). Тридцать шпалерщиков работали в полную силу. По случаю создания гобеленов был отреставрирован и зал, в котором они должны были расположиться и королева сама участвовала в обновлении цветов помещения, так что всё было готово, когда работа Бьорна Нёргорда прибыла в замок.
Если учитывать совещания и встречи до начала собственно рисования, художник работал над шпалерами 12 полных лет. "За это время мой ассистент успел жениться, обзавестись тремя детьми, домом и машиной", говорит Бьорн Нёргорд. Художник, скульптор, художник-акционист (перформансист) и бывший профессор Художественной Академии рассказывает, что его работа над гобеленами вошла в часть удивительной и удачной "сделки". До тех пор, как он начал работать над своими шпалерами, в Рыцарском зале Кристиансборга висел ряд старых гобеленов, место которым по-настоящему было в замке-сокровищнице Розенборг.
Рыцарская зала в том маленьком замке посреди Королевского Сада была последней комнатой, которую обустроили и она была готова только в 1624 году. В 1690 король Кристиан Пятый украсил комнату двенадцатью шпалерами, вытканными по заказу в Бове и изображавшими его победы в войне за Сконе в 1675-1679. И гобелены были там к месту! Но когда в 1920 помещения новоотстроенного Кристиансборга необходимо было украсить, ковры переместили из Розенборга в Кристиансборг. И вот там они висели не очень удачно, мягко говоря.
Незадолго до пятидесятилетия королевы Маргрете в 1990 году небольшой круг начал продумывать акцию, имевшую собой две цели: перемещение старых гобеленов обратно домой в Розенборг и новое украшение Рыцарского зала в Кристиансборге, украшение, которое бы придало атмосферу залу, было самостоятельным произведением искусства и было на радость и королеве, и народу.
По этому поводу и случился неожиданный телефонный звонок Бьорну Нёргорду.
"Со мной сконтактировал Олаф Ольсен, королевский антиквар и директор Национального музея. Он спросил, не хотел бы я участвовать во встрече. Кроме него на встрече должны были присутствовать Эрик Фишер, директор исторического собрания произведений искусства из меди, директор музея замка Розенборг Моэнс Бенкард, жена Олафа Ольсена, историк Рикке Агнете Ольсен и наконец, королева," рассказывает Нёргорд. Ему никогда до этого не приходилось встречаться с монархом и он был очень огорошен приглашением. "Я не ожидал такого звонка. Я попытался узнать у Олафа Ольсена, о чем будет эта встреча, но он не хотел явно говорить, что ожидается. Когда же я явился на встречу, у меня быстро сложилось впечатление, что все собравшиеся выступают в роли консультантов Её Величества по разным областям искусства."
Очень быстро Бьорн Нёргорд был посвящён в планы об особом подарке королеве и и он сразу же увидел в этом смысл.
"Пока старые шпалеры по-прежнему висели в Кристиансборге, они выглядели необычайно тусклыми. Если же пойти посмотреть их сейчас в Розенборге, они производят иное впечатление, потому что висят превосходно. На них действительно можно видеть картины и сцены сюжетов. В Розенборге они висят низко к полу, как и было им задумано, тогда как в Кристиансборге они висели высоко--а они для этого не были предназначены."
Причин приглашения именно Бьорна Нёргорда было несколько. К тому времени он уже давно был тяжеловесом, не только в датском искусстве, но успел заработать себе славу далеко за границами королевства. Он доказал, что может не только рождать новые идеи в искусстве, но также и организовывать и руководить процессами по их воплощению, а это тоже важно. Кроме того, оно обладал глубокими познаниями об искусстве и имел за плечами профессорат Академии художеств, так что он мог напрямую и квалифицированно вступить в дискуссию о характере произведения для такого особого помещения как Кристиансборг.
Кроме того, в 1982 году он создал медерит (гравюру на меди с использованием в том числе различных техник окисления) на тему Копенгагенского сражения 1801. "В 1982 практически никто не делал гравюры по меди. Но та гравюра, которую я сделал, оказывается была в кабинетах у всех трёх музейных господ, присутствовавших на встрече. Это сыграло роль в том, что все они были согласны с моей кандидатурой, поэтому и пригласили меня на встречу", говорит Бьорн Нёргорд.
И наконец последним аргументом было то, что ещё со времён мальчишества Бьорн Нёргорд глотал книги по истории. Он знал различные исторические периоды вдоль и поперёк и это было на руку, так как стало очень быстро ясно, что новое произведение искусства для Рыцарского зала должно отображать никак не меньше, чем тысячелетие датской истории с непрерывной линией датских королей как красная нить. Были, разумеется, и сомнения -- сможет ли такой проект вообще осуществиться, возьмётся ли Нёргорд за эту задачу, и будет ли возможным решить её в рамках прикладного искусства?
"Было ясно, что целью первых встреч было создание атмосферы доверия и открытости. Я должен был увериться, что никто не будет вмешиваться, другим же участникам надо было увериться в том, что я смогу сотворить нечто, что будет можно повесить на стены зала и что, смеем надеяться, понравится и королеве. Первая беседа прошла ни шатко, ни валко, ничего не было ясно, кроме того, что королева и я нашли общий язык и неплохо побеседовали," говорит Нёргорд.
Вскоре он сделал первый набросок и королева осталась им довольна. После этого были достигнуты договорённости о новых встречах и в какой-то момент к процессу подключили также и принца Хенрика. На одну из встреч Бьорн Нёргорд принёс концепт (это слово, он, кстати, сам просто ненавидит): "Я сделал черновые наброски того, как должна располагаться ткань и плетение и как от этого могут выглядеть картины. Это очень понравилось королеве. Мы очень быстро сошлись на том, что это будут не картины, а именно гобелены, тканые ковры и во время обсуждения концепта появилась идея вовлечь в сотрудничество старую шпалерную мастерскую во Франции. Деньги на это были собраны и мы просто приступили к делу."