Вторая ступень
Хочу запомнить этот день. Хочу запомнить многое из того, что происходит. Надо начинать писать, надо как-то возвращать себе эту утраченную функцию.
Хочу запомнить этот день, потому что именно сегодня в мозгу случился "щёлк", которого я долго ждала, и я увидела, что готова вступить в новую фазу жизни. Это, конечно, страшно и рискованно, и надо пару раз с этим переспать, но идея мне нравится вот уже около двенадцати часов, в которые много чего уместилось, а это большой срок. Для того, чтобы осуществить мою идею, нужно сотрудничество многих людей, и особенно - моих собственных детей. И что-то очень тёплое полощется в душе, хоть и вперемешку с холодком, при мысли о том, что я их дорастила до того состояния, когда подобная комбинация вообще могла прийти мне в голову и кажется вполне осуществимой. Я в последние недели начала понемногу рисовать - и впервые приняла за данность, что в процессе создания картины - будь то акрил или акварель - очень важно время. Слои должны подсыхать, после этого можно работать дальше. И вот этот очередной слой, кажется, подсох. Мне приятно и тепло от мысли, что я годами инвестировала правильные усилия в правильном направлении, и теперь можно рассчитывать на дивиденды. И есть уверенность, что все остальные задействованные лица примут мои условия безоговорочно, опять-таки потому, что я заработала свою репутацию. Я давно не чувствовала себя жонглёром, работающим с шестью мячиками, которому удалось поднять в воздух седьмой. Сейчас, кажется, наступает тот момент. Пусть всё получится.
Я хочу запомнить этот день, потому что сегодня мальчик с ДЦП, которому я несколько лет назад случайно нашла потрясающего педагога в его родном Брайтоне, пел в радио студии BBC с BBC Symphony Orchestra и BBC Singers, и запись пойдёт в эфир в прайм-тайм в пятницу как часть Children in Need appeal, и я обнималась с его родителями и педагогом, и они так благодарили меня, что я словно вернулась на секунду из своего безвоздушного пространства в далёкие годы молодости, когда я поднимала этот фонд вообще не понимая, что и как делать, и ломилась в эти великие студии, и мечтала о чём-то несбыточном, и очень-очень держалась за всех родителей, говоривших мне спасибо, чтобы удостовериться самой, что это кому-то надо... А теперь, годы спустя, нам всё это поднесли на блюдечке, просто потому что мы получили грант BBC CiN, и они используют музыкальные организации для радио поддержки. Мой голос звучит по утрам в записи на BBC Radio 3, пока я собираю детям ланчбоксы в школу, и меня это не волнует и не радует особо... Я знаю, что впереди ещё годы и годы тяжёлой, сложной, однообразной работы, так медленно складывающейся в накатанный опыт и уверенность в правильности выбранного подхода, поэтому я больше не возбуждаюсь от сверкания этих обманчиво близких огней. Я не сдерживала слёз сегодня, когда прямо в лицо дышал медью огромный симфонический оркестр, и маленький - всего 19 голосов - хор творил такое, что хотелось протереть глаза, чтобы убедиться, что это возможно, я так редко это испытываю, я так это люблю, это чистый концентрат счастья, я была просто благодарна за этот неожиданный подарок судьбы. И я знаю, что когда-нибудь очередной "щёлк" откроет мне возможности, о которых я сейчас пока не подозреваю... если я этого захочу. Но пока мне надо делать то, что я делаю, день за днём, и очень стараться. Как никогда.
Хочу запомнить, как Ваня спрашивает, надев колпачок - "я миленький?", или "а когда я родился, я был миленький?" - хочу запомнить, какой он миленький, какой он упоительный, мало снимаю видео, не прощу потом себе. Как мы с ним едем утром в воскресенье на велосипедах - я по дороге, он по тротуару - и Ваня удовлетворённо мне кричит: "Ну вот, теперь у меня дела пошли на лад! Теперь у меня три футбола и стритданс!" Ваня пошёл играть в футбол, его взяли сразу в команду шести-семилетних, и он носится с ними по два с лишним часа на пронзительном ноябрьском ветру, а потом снова садится на велосипед и едет вверх по крутой горе с нами гулять, чтобы поразмяться.
Хочу запомнить, как я стою и жду его во дворе школы, где он доигрывает в другой футбол, и Ваня вдруг, бросив мяч, подбегает ко мне и говорит: "Мама, обернись! Посмотри, какое красивое небо у тебя за спиной над закатом! Сфотографируй его для дедушки!" Ване пять лет и семь месяцев, он пока не может ни читать, ни писать, но с большим достоинством ходит в школу, где ему трудно, и старается, старается очень сильно, и приходит домой, берёт лист А3 и исписывает весь его буквами и цифрами густо-густо, а потом приходит ко мне, чтобы я прочитала. У него пока никак не получается связать эти буквы между собой или запомнить как они звучат, но мы и с ним и с учителями давно договорились, что ему просто нужно ещё время, поэтому он не переживает. Зато рисует с упоением, много и подолгу, а ведь год назад он даже не знал, как держать карандаш. Зато после месяца у дедушки на море он отлично плавает и под водой, и над водой, и всё-всё умеет делать на кухне - и овощи резать, и пироги печь. Смотрит с девочками "Служебный роман" и комедии с Бельмондо и может поддерживать дельный разговор о Шерлоке Холмсе, Гарри Поттере и перипетиях ледникового периода.
Хочу запомнить, как мне с ними бывает трудно, и как мне с ними хорошо. Это люди, с которыми я отдыхаю, испытываю вдохновение, дружу, сражаюсь, и которыми я без конца любуюсь. Подсматриваю, затаив дыхание, делая вид, что не смотрю. Слушаю, стараясь запомнить, но память подводит, а записывать совсем перестала, сейчас нет на это душевных сил. Я всё могу рассказать им, всё могу объяснить, всем поделиться. И они пока всё несут мне. И так трудно бывает успеть подхватить, услышать, утешить каждого, разделить его момент - чего угодно, оно всё для них важное. Так мало бывает у меня самой сил, так мало времени. И поэтому я так надеюсь, что то, что пришло мне в голову сегодня, это начало ещё более счастливого нашего времени вместе. Если мы научимся справляться спина к спине - нам ничего не будет страшно.
Спасибо тебе за это, сегодня.
Хочу запомнить этот день, потому что именно сегодня в мозгу случился "щёлк", которого я долго ждала, и я увидела, что готова вступить в новую фазу жизни. Это, конечно, страшно и рискованно, и надо пару раз с этим переспать, но идея мне нравится вот уже около двенадцати часов, в которые много чего уместилось, а это большой срок. Для того, чтобы осуществить мою идею, нужно сотрудничество многих людей, и особенно - моих собственных детей. И что-то очень тёплое полощется в душе, хоть и вперемешку с холодком, при мысли о том, что я их дорастила до того состояния, когда подобная комбинация вообще могла прийти мне в голову и кажется вполне осуществимой. Я в последние недели начала понемногу рисовать - и впервые приняла за данность, что в процессе создания картины - будь то акрил или акварель - очень важно время. Слои должны подсыхать, после этого можно работать дальше. И вот этот очередной слой, кажется, подсох. Мне приятно и тепло от мысли, что я годами инвестировала правильные усилия в правильном направлении, и теперь можно рассчитывать на дивиденды. И есть уверенность, что все остальные задействованные лица примут мои условия безоговорочно, опять-таки потому, что я заработала свою репутацию. Я давно не чувствовала себя жонглёром, работающим с шестью мячиками, которому удалось поднять в воздух седьмой. Сейчас, кажется, наступает тот момент. Пусть всё получится.
Я хочу запомнить этот день, потому что сегодня мальчик с ДЦП, которому я несколько лет назад случайно нашла потрясающего педагога в его родном Брайтоне, пел в радио студии BBC с BBC Symphony Orchestra и BBC Singers, и запись пойдёт в эфир в прайм-тайм в пятницу как часть Children in Need appeal, и я обнималась с его родителями и педагогом, и они так благодарили меня, что я словно вернулась на секунду из своего безвоздушного пространства в далёкие годы молодости, когда я поднимала этот фонд вообще не понимая, что и как делать, и ломилась в эти великие студии, и мечтала о чём-то несбыточном, и очень-очень держалась за всех родителей, говоривших мне спасибо, чтобы удостовериться самой, что это кому-то надо... А теперь, годы спустя, нам всё это поднесли на блюдечке, просто потому что мы получили грант BBC CiN, и они используют музыкальные организации для радио поддержки. Мой голос звучит по утрам в записи на BBC Radio 3, пока я собираю детям ланчбоксы в школу, и меня это не волнует и не радует особо... Я знаю, что впереди ещё годы и годы тяжёлой, сложной, однообразной работы, так медленно складывающейся в накатанный опыт и уверенность в правильности выбранного подхода, поэтому я больше не возбуждаюсь от сверкания этих обманчиво близких огней. Я не сдерживала слёз сегодня, когда прямо в лицо дышал медью огромный симфонический оркестр, и маленький - всего 19 голосов - хор творил такое, что хотелось протереть глаза, чтобы убедиться, что это возможно, я так редко это испытываю, я так это люблю, это чистый концентрат счастья, я была просто благодарна за этот неожиданный подарок судьбы. И я знаю, что когда-нибудь очередной "щёлк" откроет мне возможности, о которых я сейчас пока не подозреваю... если я этого захочу. Но пока мне надо делать то, что я делаю, день за днём, и очень стараться. Как никогда.
Хочу запомнить, как Ваня спрашивает, надев колпачок - "я миленький?", или "а когда я родился, я был миленький?" - хочу запомнить, какой он миленький, какой он упоительный, мало снимаю видео, не прощу потом себе. Как мы с ним едем утром в воскресенье на велосипедах - я по дороге, он по тротуару - и Ваня удовлетворённо мне кричит: "Ну вот, теперь у меня дела пошли на лад! Теперь у меня три футбола и стритданс!" Ваня пошёл играть в футбол, его взяли сразу в команду шести-семилетних, и он носится с ними по два с лишним часа на пронзительном ноябрьском ветру, а потом снова садится на велосипед и едет вверх по крутой горе с нами гулять, чтобы поразмяться.
Хочу запомнить, как я стою и жду его во дворе школы, где он доигрывает в другой футбол, и Ваня вдруг, бросив мяч, подбегает ко мне и говорит: "Мама, обернись! Посмотри, какое красивое небо у тебя за спиной над закатом! Сфотографируй его для дедушки!" Ване пять лет и семь месяцев, он пока не может ни читать, ни писать, но с большим достоинством ходит в школу, где ему трудно, и старается, старается очень сильно, и приходит домой, берёт лист А3 и исписывает весь его буквами и цифрами густо-густо, а потом приходит ко мне, чтобы я прочитала. У него пока никак не получается связать эти буквы между собой или запомнить как они звучат, но мы и с ним и с учителями давно договорились, что ему просто нужно ещё время, поэтому он не переживает. Зато рисует с упоением, много и подолгу, а ведь год назад он даже не знал, как держать карандаш. Зато после месяца у дедушки на море он отлично плавает и под водой, и над водой, и всё-всё умеет делать на кухне - и овощи резать, и пироги печь. Смотрит с девочками "Служебный роман" и комедии с Бельмондо и может поддерживать дельный разговор о Шерлоке Холмсе, Гарри Поттере и перипетиях ледникового периода.
Хочу запомнить, как мне с ними бывает трудно, и как мне с ними хорошо. Это люди, с которыми я отдыхаю, испытываю вдохновение, дружу, сражаюсь, и которыми я без конца любуюсь. Подсматриваю, затаив дыхание, делая вид, что не смотрю. Слушаю, стараясь запомнить, но память подводит, а записывать совсем перестала, сейчас нет на это душевных сил. Я всё могу рассказать им, всё могу объяснить, всем поделиться. И они пока всё несут мне. И так трудно бывает успеть подхватить, услышать, утешить каждого, разделить его момент - чего угодно, оно всё для них важное. Так мало бывает у меня самой сил, так мало времени. И поэтому я так надеюсь, что то, что пришло мне в голову сегодня, это начало ещё более счастливого нашего времени вместе. Если мы научимся справляться спина к спине - нам ничего не будет страшно.
Спасибо тебе за это, сегодня.