Осень наступила, косички заплелись
Таскать фотоаппарат на улицу лень, поэтому фотографируемся дома перед выходом. Света уже совсем мало, скоро его не станет совсем.
Все говорят мне, что уже вот-вот. Головка низко, вы бы сумочку-то в роддом собрали бы. Да-да, говорю я, надо бы. Вот щас только пару подвигов совершу, чтоб не выбиться из расписания, соберу с Маней картинку, вытру пыль в кукольном домике - и сразу.
Мне резко дают коленом под ребро, и я думаю - какая там она? Вредная, небось. Будет мне бурдюка обижать. А Маня тем временем бросает всех дружбанов на площадке и несется смотреть, как двухмесячный батон - брательник нашего кореша Дани - устраивается на кормление. И сидит, наблюдает с умилением, призывает меня в свидетели такого чуда. Потом, дома, проверяет на месте ли наш собственный кормительный девайс, все ли готово для ляли, которая, по Маниному представлению, появляется на свет с единственной определенной задачей - пить макалЯ.
Ничего у нас не готово, бурдючок. Ни имени мы не придумали, ни даже домашнего прозвища. Я так люблю тебя, что мне даже дико представить, как это вас может быть двое. И как скоро, наверное, я не смогу представить, что когда-то ты у меня была одна.
