Karel Kryl - Marat Ve Vaně
В одной из своих передач на радио "Свобода" писатель Петр Вайль цитировал фрагмент из мемуаров "Вторжение. Чехословакия, 1968" генерала Александр Майорова, командующего 38-й армией, а с октября 1968 г. - Центральной группой войск в ЧССР. Тот писал: "Потом, когда страсти Пражской весны поутихнут, я оценю как подарок судьбы участие в событиях того времени... Именно благодаря этой причастности я и познакомился со столькими интересными людьми".
Вайль развел руками: "Похоже на анекдот про палача, у которого работа - с людьми. Это не аморальность - это внеморальность. Нарушение базовых представлений о добре и зле. Сбой понятий".
Тот же сбой понятий он видел в патриотико-милитаристском раже, обуявшем российскую прессу во время войны за Южную Осетию: "Дворовая мораль, она же средневековая: великая держава не та, которая создает хорошую жизнь своим, а та, которая способна убить как можно больше чужих".
Сорока годами ранее поющий поэт и диссидент Карел Крыл (впоследствии - также сотрудник радио "Свобода"), размышляя об экстремальных обстоятельствах выбора личностной роли в истории (быть жертвой или палачом?), становился на сторону жертв, которые победили, потеряв свою жизнь. Стихи "Marat Ve Vaně" он сочинил после трагической гибели Яна Палаха (16 января 1969-го), совершившего суицид на Вацлавской площади Праги в знак протеста против советской оккупации страны. Власти тогда изо всех сил стремились предотвратить распространение информации о публичном самосожжении и посмертном письме этого студента-философа, а когда замолчать событие не удалось - стали изображать поступок как жест психически неуравновешенного человека (в действительности - это был жест отчаяния: в прощальной записке 7 января Палах призывал к акциям гражданского неповиновения, несмотря на то, что осенние стачки, забастовки, подписание петиций за отмену цензуры и отставку марионеточного правительства, не сработали).
Песня Крыла мгновенно получила известность (как и другие - о подавлении пражской весны: " Bratricku zavirej vratka", " Jeřabiny", " Veličenstvo kat", " Tak vás tu máme", " Podivna ruleta" и др.). В отличии от милитантов восстания в Будапеште 1956-го, чешские инакомыслящие сознательно отказались от вооруженного сопротивления в пользу ненасильственных методов протеста. В последующем споре Милана Кундера и Вацлава Гавела Карел Крыл определенно был на стороне последнего. И потому видел фигуру Палаха среди "интернационала" еретиков, революционеров, авангардистов и гражданских лидеров, для которых измена истине, совести и убеждениям были страшнее, чем физическая смерть: Коперник, Жан-Поль Марат, Ян Гус, Христос, Ван Гог, Линкольн, Есенин, Пушкин, Кеннеди...
Karel Kryl - Marat Ve Vaně
Marat ve vaně
Úloha osobnosti v dějinách sestává prakticky z ochoty
dotyčné osobnosti zemřít nebo nechat se zabít dříve, než
stačila odvolat.
Pohled se odvrátí, Koperník v sutaně,
smrtka si obrátí Marata ve vaně,
stránka se otáčí, Koniáš zatleská,
Gogh leží v bodláčí, smrt bývá nehezká,
Gogh leží v bodláčí, smrt bývá nehezká,
smrt bývá nehezká.
Laskavé šero vám přikryje tvář s grimasou hrůzy,
ruka, jež před chvílí hladila ramena, zkameněla,
na nic je pero a k ničemu snář, zemřely Múzy,
to, že se nestřílí, smrt jenom znamená pro anděla.
Písnička dozněla, bytem je šatlava,
před vraty kostela uvidíš Václava,
drží se klepadla, hrobař si ruce mne,
odhoďte zrcadla, není to dojemné,
odhoďte zrcadla, není to dojemné,
není to dojemné.
Cromwell má namále, Hus čeká na kata,
Smrtka má korále, korále ze zlata,
kříž staví Kristovi, Spartakus bez meče,
ranami nachoví, dívej se, člověče,
dívej se, člověče, dívej se, člověče!
Johanku stříhají, ruka je zemdlená,
pacholci říhají, ocel je kalená,
pan Lincoln v divadle dívá se na scénu,
Smrt sedí v propadle oděna v saténu,
Smrt sedí v propadle oděna v saténu,
oděna v saténu.
Jesenin opilý chystá si oprátku,
Puškin si zastřílí, Tyl píše pohádku,
vidíš Fra Filippa, krev plivá do barvy,
Gerarda Phillipa Smrtka si obarví,
Gerarda Phillipa Smrtka si obarví,
Smrtka si obarví.
Kennedy ve voze proklíná raracha,
pohřebním na voze uvidíš Palacha
hmmm ...
Вайль развел руками: "Похоже на анекдот про палача, у которого работа - с людьми. Это не аморальность - это внеморальность. Нарушение базовых представлений о добре и зле. Сбой понятий".
Тот же сбой понятий он видел в патриотико-милитаристском раже, обуявшем российскую прессу во время войны за Южную Осетию: "Дворовая мораль, она же средневековая: великая держава не та, которая создает хорошую жизнь своим, а та, которая способна убить как можно больше чужих".
Сорока годами ранее поющий поэт и диссидент Карел Крыл (впоследствии - также сотрудник радио "Свобода"), размышляя об экстремальных обстоятельствах выбора личностной роли в истории (быть жертвой или палачом?), становился на сторону жертв, которые победили, потеряв свою жизнь. Стихи "Marat Ve Vaně" он сочинил после трагической гибели Яна Палаха (16 января 1969-го), совершившего суицид на Вацлавской площади Праги в знак протеста против советской оккупации страны. Власти тогда изо всех сил стремились предотвратить распространение информации о публичном самосожжении и посмертном письме этого студента-философа, а когда замолчать событие не удалось - стали изображать поступок как жест психически неуравновешенного человека (в действительности - это был жест отчаяния: в прощальной записке 7 января Палах призывал к акциям гражданского неповиновения, несмотря на то, что осенние стачки, забастовки, подписание петиций за отмену цензуры и отставку марионеточного правительства, не сработали).
Песня Крыла мгновенно получила известность (как и другие - о подавлении пражской весны: " Bratricku zavirej vratka", " Jeřabiny", " Veličenstvo kat", " Tak vás tu máme", " Podivna ruleta" и др.). В отличии от милитантов восстания в Будапеште 1956-го, чешские инакомыслящие сознательно отказались от вооруженного сопротивления в пользу ненасильственных методов протеста. В последующем споре Милана Кундера и Вацлава Гавела Карел Крыл определенно был на стороне последнего. И потому видел фигуру Палаха среди "интернационала" еретиков, революционеров, авангардистов и гражданских лидеров, для которых измена истине, совести и убеждениям были страшнее, чем физическая смерть: Коперник, Жан-Поль Марат, Ян Гус, Христос, Ван Гог, Линкольн, Есенин, Пушкин, Кеннеди...
Karel Kryl - Marat Ve Vaně
Click to viewMarat ve vaně
Úloha osobnosti v dějinách sestává prakticky z ochoty
dotyčné osobnosti zemřít nebo nechat se zabít dříve, než
stačila odvolat.
Pohled se odvrátí, Koperník v sutaně,
smrtka si obrátí Marata ve vaně,
stránka se otáčí, Koniáš zatleská,
Gogh leží v bodláčí, smrt bývá nehezká,
Gogh leží v bodláčí, smrt bývá nehezká,
smrt bývá nehezká.
Laskavé šero vám přikryje tvář s grimasou hrůzy,
ruka, jež před chvílí hladila ramena, zkameněla,
na nic je pero a k ničemu snář, zemřely Múzy,
to, že se nestřílí, smrt jenom znamená pro anděla.
Písnička dozněla, bytem je šatlava,
před vraty kostela uvidíš Václava,
drží se klepadla, hrobař si ruce mne,
odhoďte zrcadla, není to dojemné,
odhoďte zrcadla, není to dojemné,
není to dojemné.
Cromwell má namále, Hus čeká na kata,
Smrtka má korále, korále ze zlata,
kříž staví Kristovi, Spartakus bez meče,
ranami nachoví, dívej se, člověče,
dívej se, člověče, dívej se, člověče!
Johanku stříhají, ruka je zemdlená,
pacholci říhají, ocel je kalená,
pan Lincoln v divadle dívá se na scénu,
Smrt sedí v propadle oděna v saténu,
Smrt sedí v propadle oděna v saténu,
oděna v saténu.
Jesenin opilý chystá si oprátku,
Puškin si zastřílí, Tyl píše pohádku,
vidíš Fra Filippa, krev plivá do barvy,
Gerarda Phillipa Smrtka si obarví,
Gerarda Phillipa Smrtka si obarví,
Smrtka si obarví.
Kennedy ve voze proklíná raracha,
pohřebním na voze uvidíš Palacha
hmmm ...