Mehr Verantwortung bei der Polizei
Тема пыток в милиции актуальна на всем постсоветском пространстве. О Средней Азии и Беларуси лучше не вспоминать всуе. О том, что творится в РФ лучше читать на сайтах "Общественного вердикта", "Комитета против пыток" и ассоциации "Агора".
Столь же серьезно проблема стоит и в Украине. Эксперт Харьковской правозащитной группы Евгений Захаров утверждает, что с пытками и жестокостью правоохранителей только за прошедший год столкнулось 800 тысяч человек (!). Причем это люди практически изо всех социальных страт. Если посчитать, то получается что каждый 40 секунд в отделениях милиции происходит акт незаконного насилия. Есть и погибшие: в 2009 г. - 23 человека, в 2010-ом - 51, к концу июня 2011-го - уже 26. Среди причин произвола милиции - и практика подгонки процента раскрываемости за счет "добровольных признаний", и установки людей в форме, полагающих что "с преступником можно не церемониться", и крайне редкие расследования эпизодов с пытками (они квалифицируются в лучшем случае как "злоупотребление" или "превышение служебных полномочий") доведенные до суда и наказания.
Подобным ужасам и правда очень тяжело противостоять. Про пытки подследственных, избиения и психологическое давление на задержанных знают все. Камень преткновения: ложная корпоративная солидарность правоохранителей, побуждающая их покрывать "своих" и... особенности посттоталитарного менталитета. Последнее как-то очень точно сформулировал Игорь Аверкиев: "С точки зрения западной, ООНовской парадигмы "прав человека", где любое насилие, применяемое государственным должностным лицом в интересах получения признательных показаний - есть пытка, они, безусловно, правы. Но, с точки зрения российского обывателя, избиение обвиняемого в преступлении с целью добиться от него признания - это не пытка. Для многих граждан нашей страны бить (руками или резиновыми дубинками без применения изуверских инструментов) пойманного вора или хулигана, может быть, и нехорошо, но к пытке это не имеет никакого отношения. Пыткой в отношении задержанного, подследственного, заключенного и любого другого человека, скорее будет считаться не просто "заинтересованное государственное насилие", а насилие изуверское, садистское. Слово "пытка" в современной России обозначает акт изуверской жестокости, безотносительно к тому, кто и в каких интересах его осуществляет: маньяк ради удовольствия или следователь, чтобы закрыть дело. Поэтому, когда "правозащитники", рассказывая об обычном (неизуверском) избиении милиционерами задержанных или подследственных, говорят о "пытках" - широкая публика недоумевает и относится к таким высказываниям, как к "передергиванию", "нагнетанию", в лучшем случае, как к непониманию "правозащитниками" того, "как устроена жизнь".
Чтобы добиться системных изменений недостаточно ни усилий законодателей, ни прессинга правозащитников. Нужно, чтобы в обществе сложилась и воспроизводилась четкая и "упругая" неформальная конвенция против насилия. Ролик под катом - пример того, как подобная конвенция рестранслируется в относительно благополучной (в этом смысле по крайней мере) Германии
Der Spot zur Kampagne: Mehr Verantwortung bei der Polizei
Столь же серьезно проблема стоит и в Украине. Эксперт Харьковской правозащитной группы Евгений Захаров утверждает, что с пытками и жестокостью правоохранителей только за прошедший год столкнулось 800 тысяч человек (!). Причем это люди практически изо всех социальных страт. Если посчитать, то получается что каждый 40 секунд в отделениях милиции происходит акт незаконного насилия. Есть и погибшие: в 2009 г. - 23 человека, в 2010-ом - 51, к концу июня 2011-го - уже 26. Среди причин произвола милиции - и практика подгонки процента раскрываемости за счет "добровольных признаний", и установки людей в форме, полагающих что "с преступником можно не церемониться", и крайне редкие расследования эпизодов с пытками (они квалифицируются в лучшем случае как "злоупотребление" или "превышение служебных полномочий") доведенные до суда и наказания.
Подобным ужасам и правда очень тяжело противостоять. Про пытки подследственных, избиения и психологическое давление на задержанных знают все. Камень преткновения: ложная корпоративная солидарность правоохранителей, побуждающая их покрывать "своих" и... особенности посттоталитарного менталитета. Последнее как-то очень точно сформулировал Игорь Аверкиев: "С точки зрения западной, ООНовской парадигмы "прав человека", где любое насилие, применяемое государственным должностным лицом в интересах получения признательных показаний - есть пытка, они, безусловно, правы. Но, с точки зрения российского обывателя, избиение обвиняемого в преступлении с целью добиться от него признания - это не пытка. Для многих граждан нашей страны бить (руками или резиновыми дубинками без применения изуверских инструментов) пойманного вора или хулигана, может быть, и нехорошо, но к пытке это не имеет никакого отношения. Пыткой в отношении задержанного, подследственного, заключенного и любого другого человека, скорее будет считаться не просто "заинтересованное государственное насилие", а насилие изуверское, садистское. Слово "пытка" в современной России обозначает акт изуверской жестокости, безотносительно к тому, кто и в каких интересах его осуществляет: маньяк ради удовольствия или следователь, чтобы закрыть дело. Поэтому, когда "правозащитники", рассказывая об обычном (неизуверском) избиении милиционерами задержанных или подследственных, говорят о "пытках" - широкая публика недоумевает и относится к таким высказываниям, как к "передергиванию", "нагнетанию", в лучшем случае, как к непониманию "правозащитниками" того, "как устроена жизнь".
Чтобы добиться системных изменений недостаточно ни усилий законодателей, ни прессинга правозащитников. Нужно, чтобы в обществе сложилась и воспроизводилась четкая и "упругая" неформальная конвенция против насилия. Ролик под катом - пример того, как подобная конвенция рестранслируется в относительно благополучной (в этом смысле по крайней мере) Германии
Der Spot zur Kampagne: Mehr Verantwortung bei der Polizei
Click to view