Jan Švankmajer - Konec stalinismu v Cechách
Маша Середа из рязанского "Мемориала" предлагает распространять "антиусатый" баннер общероссийской кампании против неосталинизма. Взять картинку можно тут или, в векторном формате, тут (cdr).
+ + +
Письмо ветеранов против намерения московских властей "украсить" город портретами Сталина к 65-й годовщине Победы + плакаты для скачивания "За родину без Сталина"(спасибо andy_hro_org ).
+ + +
Проект "Сноб" организует выставку антисталинского плаката "Ни шагу назад!" (спасибо beesay ).
+ + +
Не случайно большинство антисталинистских проектов и общественных кампаний "сносит" в область критической работы с визуальными репрезентациями тоталитарного прошлого и их репродукциям в актуальном масс-культе. Чтобы по-настоящему нейтрализовать и демистифицировать "наследие Сталина" предстоит взломать его наиболее укрепленный и "миражный" домен - зону так называемого "массового искусства".
Проблема же вовсе не в том, чтобы вытолкнуть взашей артефакты сталинской эпохи (фильмы, плакаты, атрибутика etc) из современного публичного пространства или вытребовать у нынешних "калигул" очередное риторическое открещивание от "культа личности", ГУЛАГа, преследования инакомыслящих, имперских войн и прочих слагаемых одного из самых бесчеловечных режимов в истории человечества.
Массовое искусство - не "искусство масс", а механизм превращения общества свободных, критически и рационально мыслящих людей в анонимную, агрессивную и легко внушаемую толпу, именуемую "массой". Акциями-заклинаниями и прочими символическими манифестациями этот механизм порождения коллективного морока, презумпции вины, страха и тупой экзальтации не остановить. Нужно - понять как он работает, чем "питается", и - какими "дистанционными пультами" им управляют (см. Евг. Добренко. Музей революции. Советское кино и сталинский исторический нарратив).
У сталинизма было множества измерений - политико-административное, идеологическое, государственно-террористическое, планово-экономическое... Однако, ни одно из них по силе, глубине, интенсивности и длительности исторического воздействия не может сравнится с тотализирующей эстетикой. Роль последней не сводилась к банальному "декорированию" (мифодизайну) режима и легитимации власти.
"Видимость" и была властью, режимом, сквозным кодом господства, угнездившегося в душах, в быту, "на производстве"... В этом смысле "Сталин" - имя нарицательное для плотно сбитого насилием, энтузиазмом, страхом, верой, доносами etc коллективного тела - общности, превратившей себя в полигон для радикального социально-антропологического эксперимента, каждодневно элиминирующей реальность ради материализации идеологических схем и фантомов, ради трансформации живых, естественных человеческих связей, чувств и мыслей в элементы гигантской мультимедийной постановки "Gesamkunstwerk Сталин" (см. Борис Гройс. Искусство утопии).
Т.е. "мы видим, что источник террора не в режиме, но в самих массах, политическая культура которых такова, что они неизбежно воспроизводят именно такой режим, который лишь институционно оформляет массовую агрессию и коллективное пренебрежение к индивидуальности и частной жизни". Это не морализирующий вывод, не инквизиторско-диссидентская ставка на расширение круга подозреваемых и ответственных за гибель миллионов сограждан, а констатация очень важного факта: несущей конструкцией сталинизма был не бюрократический аппарат и уж подавно - не личность бывшего семинариста и второстепенного революционера-фанатика, занесенного на "вершину страны Советов"; сталинизм - это форма социальных отношений, которая может воспроизводить себя даже без ежедневных пропагандистских инъекций со стороны государства.
И действительно: как практика управления, как машина слепого массового террора и дисциплинарного вторжения государства в частную жизнь, как техника политической мобилизации сталинизм не столько в прошлом, сколько - под подозрением, гражданским контролем, вниманием хоть и хилых, но худо бедно работающих демократических институтов, приглядом "международного сообщества". Массовое же искусство и инсталлированная в нем "сталинская оптика" по-прежнему обходят все "фильтры" и "активистские дозоры". Но - не оно играет на струнах коллективного бессознательного, а коллективное бессознательное "водит рукой" эстрады, кинематографа, электорального маркетинга...
+ + +
"Смерть сталинизма в Богемии" ("Konec stalinismu v Cechách" с подзаголовком "работа агитпропа") - 10-минутный анимационный фильм, снятый Яном Шванкмайером - "алхимиком сюрреализма" и великим чешским режиссером - в 1990-ом, почти сразу после бархатной революции. В этой картине мастер брался визуально прооперировать историю страны с 1948-го по 1989-ый год - историю, ставшей частью и его личной биографической травмы (Я.Ш не вписался в колею "нормализации", наступившей после подавления Пражской весны 68-го и, начиная с 70-ых, находился в цензурной опале, под наблюдением спецслужб).
Фильм метафорически обнажает внутренности соцреализма, снимает кожный покров с тел, произведенных на поточной индустрии изготовления homo sovieticus. Макроисторические события - освобождение Праги от наци-фашизма, взрыв старого мира, разбивка соцлагеря в Чехословакии, глорификация Юлиуса Фучика как "чешского Горького", установление однопартийности, советская оккупация в ответ на поиск альтернативы ("социализм с человеческим лицом") и т.д. - показаны с хладнокровным клиническим натурализмом: вот из сталинского бюста хирург извлекает его миниатюрную копию - Климента Готвальда (лидера чешской компартии), вот на отрезание пуповины, смывание крови и крик новорожденного откликается восторженным ревом уличная толпа...
Сталинские "чистки" и преследование инакомыслящих в "вегетарианскую эпоху" Хрущева, Брежнева и иже с ними, отражены сценой с фотографией Рудольфа Сланского (генсек компартии с 1945 по 1951-ый, обвиненный в намерении реставрировать капитализм и казненный по образцу московских антисемитских кампаний): безликие работники в черных перчатках без пальцев лепят руки-ноги типовых глиняных человечков, лента конвейера сбрасывает их в жизнь... Потом - виселица, обтирание газетным некрологом, отрезание головы, сбрасывание корпуса в цинковое ведро и ... готов человеческий материал для новых замесов. Безотходное плановое производство под бравурные марши лишь изредка прерывается на вторжения смерти в пантеон членов Политбюро и отрастание знакомых усищ у очередного правителя.
Оккупацию странами Варшавского договора в 68-ом символизирует нашествие скалок, укатывающих булыжные мостовые, превращающие неровные поверхности в идеально гладкий асфальт, замазывающих протесты пивом, рогаликами и сладкоголосым Карелом Готтом... На выходе - мельтешение, совокупления, срастания и разрезания тел: тела казненные, тела оргаистическо-спортивные, тела, марширующие строем, тела в конвульсиях группового садо-мазохистского оргазма... Финальные фрагменты четко дают понять, что фильм - не по разряду плоской "политической сатиры": те же руки в черных перчатках раскрашивают прежние "орудия производства" в цвета национального флага и... наносят на прекрасно сохранившийся сталинский бюст национал-патриотический триколор. Глина мягка по новой?
Jan Švankmajer - Konec stalinismu v Cechách
Click to view
Комментируя мотивы создания The Death Of Stalinism In Bohemia, Шванкмайер говорил, что для него это была авто-терапия и персональный художественный катарсис. С его точки зрения, бессмысленно отмывать "практику реального социализма", трактуя сталинизм как историческую деформацию, патологию, исчезнувшую после смерти "вождя народов" и выноса его трупа из мавзолея. Мысль художника глубже и... политически неудобнее: сталинизм "может функционировать" и за пределами "авторитарных изводов левой идеи" (об этом - шванкмайеровская анимация, трепанирующая мозги потребительского общества и рыночной демократии). Рецептов противостояния и деконструкции тоталитаризма он, разумеется, не дает (уж чему-чему, а морализаторскому пафосу автор чужд совершенно). Его индивидуальный опыт "выдавливания Сталина по капле" генетически восходит к урокам, вынесенным из общения с Вратиславом Эффенбергером (ведущим теоретиком и создателем Пражской Сюрреалистической Группы): чтобы лишить силы и власти догматическую, тотализирующую речь, необходимо нырнуть в глубины собственного подсознания и "отсоединить контакты".
См. также " Рука" Йиржи Трнка