Отделка стен в жилых помещениях XVIII - первой половины XIX веков. Обои в Тарханском барском доме
В связи с тем, что внутренняя архитектура и убранство барского дома в Тарханах не вполне соответствуют лермонтовскому времени, дирекция музея считает необходимым в ближайшие годы провести капитальный ремонт - реставрацию. Документов, свидетельствующих о том, как выглядел барский дом в лермонтовское время, нет. Поэтому один из возможных вариантов создания внутреннего убранства - это воспроизведение типичной обстановки того времени.
Драгоценные сведения об убранстве жилых домов той эпохи содержатся в мемуарах современников, творчестве писателей, поэтов и художников (именно в рассматриваемый период появился своеобразный вид изображения, который получил общее название «В комнатах»), справочной литературе тех лет, а также научно-исследовательских работах современных авторов, среди которых мне хочется
особо выделить книгу Т. М. Соколовой и К. А. Орловой «Глазами современников. Русский жилой интерьер первой трети XIX века».
К сожалению, воспоминания о губернских и помещичьих домах немногочисленны. Но следует отметить, что провинциальные усадебные дома строились зачастую по образцу и подобию домов московских зажиточных дворян, ибо Москва долго хранила манеру строить не столь высоко, сколь широко (как пишут Т. М. Соколова и К. А. Орлова). Д. Благово в книге «Рассказы бабушки...» сообщает: «Дом был деревянный, очень большой, поместительный, с садом и огородом и огромным пустырем, где весною, пока мы не уедем в деревню, паслись наши две или три коровы»17 (здесь речь идет о 1790-х гг.).
В 1815 году была образована Комиссия для строения города Москвы. Она выработала типовые проекты жилой застройки. Послепожарные жилые дома Москвы - это деревянные, чаще одно - чем двухэтажные, почти всегда с мезонином, часто с антресолями, с неизменным палисадником и входным крыльцом у боковой стены.
Деревянные дома обшивались тесом или штукатурились. Окрашивались в светлые тона, предписанные Комиссией в 1816 году: «Чтобы впредь дома и заборы крашены были нежнее и лучшими красками, для чего и назначены колеры светлые: дикой, бланжевый, палевый и с прозеленью». (Цвета «дикой» и «бланжевый» - светло-серый и телесный).
Губернские и усадебные помещичьи дома строились, как правило, по тем же нормам архитектурных приемов. Так, Д. Благово пишет: «Этот дом принадлежал прежде графу Толстому... который в одно время выстроил два совершенно одинаковых дома: один у себя в деревне, а другой в Москве. Оба дома были отделаны совершенно одним манером: обои, мебель, словом, все как в одном, так и в другом». Здесь речь также идет о 1790-х годах. Граф Толстой, по словам Д. Благово, «человек очень богатый». Но и совсем небогатые помещики нередко строили свои дома по образцу московских. Тот же Д. Благово сообщает: «Дом в Хорошилове
был тогда старый и ветхий, в котором Неелова жила еще несколько лет, а потом она выстроила новый дом по образцу нашего пречистенского, строенного после французов». Неелова - небогатая помещица, ее сельцо Хорошилово было расположено в Тамбовской губернии.
Настолько же типично было внутреннее устройство помещичьих домов. «Внутреннее устройство было совершенно одинаково везде: оно повторялось без всяких почти изменений в Костромской, Калужской, Орловской, Рязанской и прочих губерниях», - свидетельствует граф М. Д. Бутурлин (воспоминания относятся к 1820-м гг.).
Подробное описание деревянного губернского дома в г. Пензе дает известный мемуарист Ф. Ф. Вигель в 1802 году. «Здесь (т. е. в Пензе. - В. У.) жили помещики точно так же, как летом в деревне... Описав расположение одного из сих домов, городских или деревенских, могу я дать понятие о прочих, настолько велико было их единообразие».
...
В начале XIX века в отделке стен и потолков все еще чувствовались отголоски XVIII столетия, когда стены и потолки чаще всего расписывались или обивались штофом. Причем росписи были в ходу как в столичных домах, так и в усадебных, с тою разницей, что в Петербурге отдавали предпочтение росписям с фигурами античных божеств, в усадьбах же более распространенной была красочная роспись букетами, экзотическими птицами и т. п., которая культивировалась более в Москве. У С. Т. Аксакова (в конце XVIII в.): «Взглянув в залу, я был поражен ее великолепием: стены были раскрашены лучшими красками, на них изображались незнакомые мне леса, цветы и плоды, неизвестные мне птицы, звери и люди...».
У М. Д. Бутурлина (в 1817 г.): «Тогда еще были в ходу аляпистые (по большей части) изображения по стенам густого леса в настоящие почти размеры и разные ландшафтные виды. У помещиков средней руки этими сюжетами расписана была обыкновенно столовая...».
Наряду со штофом и росписями в то время в России широкое распространение получили бумажные обои.
Производство обоев выделилось в самостоятельную отрасль промышленности уже в XVIII веке. Бумажные обои были заимствованы европейцами из Китая, где их производство практиковалось издавна. Первые обойные фабрики в Европе возникли в Англии, потом во Франции, Германии, России. В Англии в огромных количествах производили дешевые и средние сорта обоев; во Франции в большинстве своем выделывали только роскошные обои; в России количество обойных фабрик было меньше.
...
К концу XVIII века обои стали применяться повсеместно.
Ф. Вигель описывает дом киевского губернского предводителя дворянства Д. Оболенского в 1797 году: «Два раза в неделю пировал у него весь город... Меня как-то раз взяли с собой на один из сих вечеров. Вот что я нашел: две приемные комнаты, длинную и низенькую залу и гостиную немного поменьше, обе оклеенные самыми обыкновенными бумажными обоями...».
То, что Вигелю оклейка обоями представляется явлением обыкновенным и самый факт существования зарегистрированных обойных мануфактур достаточно убедительно доказывают широкое распространение бумажных обоев уже в конце XVIII века. Усадебные дома как городские, так и загородные, стали декорироваться «бумажками». Обоями заменяли шелковые ткани. С самого начала своего существования обои не претендовали на самостоятельный отделочный материал. Ими стремились имитировать известные, более дорогие материалы: кожу, дерево, мрамор, штоф. Чаще всего рисунок обоев делался «под ткань» и нередко
обои максимально приближались к имитируемому материалу. Не гнушались бумажными обоями даже во дворцах (Останкино, Кусково и др.).
Вот описание Михайловского дворца: «Соседняя с овальным залом малиновая гостиная получила свое название от малинового цвета с золотыми розетками обоев, наклеенных на холст и покрывающих стены... В симметрии с малиновой гостиной с другой стороны овального зала находилась синяя или голубая гостиная... стены в ней были обиты холстиною и оклеены бумажными обоями голубого цвета с золотыми цветами».
В XVIII веке обои наклеивались предварительно на холст, затем крепились к стене. Этот способ оформления стен обоями несет в себе традиции обивки стен штофом. Вспомним, что в «Мертвых душах» Н. Гоголя у Коробочки «комната была обвешана старенькими полосатыми обоями» (о 1820-х гг.).
В начале XIX века - в 10-х и 20-х годах - обои промышленного производства применяются реже - преимущественно в жилых помещениях (не парадных). В 1829 году «Журнал мануфактур и торговли» сообщал: «С того времени, как найдено удобнейшим стены внутри домов, даже деревянных, штукатурить, красить и расписывать, бумажные обои мало-помалу стали выходить из употребления, и только в летних домах, беседках и у людей недостаточных сохранились... Такая перемена вкуса и обычая привела обойные фабрики в стесненное положение...». Одним из наиболее популярных способов отделки стен становится монохромная покраска.
В связи с новой модой появляется принципиально новый тип обоев - и по технологии, и по декоративным качествам. Поскольку главенствующее место в отделке занимает штукатурка, «бумажки» стремятся сделать внешне подобными окрашенной штукатурной поверхности: стены оклеивали бумагой и окрашивали
клеевой краской; они утрачивали орнамент, становясь все более однотонными, особенно в парадных комнатах. «Колера приобретают насыщенность и плотность. Редко применяется в гостиных голубой колер, чаще глубокий, насыщенный темно-синий. Зелень кабинетов и спален насыщается до естественного цвета лугов и сочных весенних липовых крон».
Клеевая окраска по бумаге могла быть и орнаментирована - по трафарету. Итак, в 10-х и 20-х годах прошлого столетия наиболее распространенным способом отделки стен в интерьерах деревянных домов рядовой ампирной застройки стала декоративная роспись по бумаге. Это убедительно доказано архитектором И. Киселевым в ходе проектно-исследовательских работ. Его коллекция обоев содержит около тысячи образцов XVIII-XX веков, то есть практически «охватывает весь хронологический диапазон применения бумаги в качестве отделочного материала... большая часть ее поступлений состоит из обоев жилых домов рядовой
застройки Москвы, намечаемых к сносу».
В 1830-х годах получают распространение однотонные фабричные обои, а так же возрастает популярность фабричных орнаментированных. К «дорогим» обоям относились обои с очень сложным рисунком, когда на бумаге воспроизводились сложные картины и при этом использовалась роспись от руки и приходилось накладывать на один рисунок до несколько сот красок одна на другую.
В 1829 году «Журнал мануфактур и торговли» сообщал: «В деле обоев первое место принадлежат без всякого прекословия царскосельской обойной фабрике ведомства Его Императорского Величества. Изделия оной богатством, вкусом, чистотою отделки и величайшим сходством с дорогими материями не имеют себе равных. Богатые и прекрасные узоры, цвета живые, чистая и нежная печать, вернее тень, отличают их от всех так, что они могут сравниться с лучшими иностранными».
М. Н. Загоскин в повести «Вечер на Хопре»
(впервые опубликована в 1834 г.) описывает провинциальную усадьбу в Сердобском уезде, территория которого сейчас входит в состав Пензенской области». Автор свидетельствует: «Двое дюжих лакеев, не роскошно, но опрятно одетых, приняли нас из коляски. Мы вошли в обширные сени... Пройдя бильярдную, столовую и две гостиных, из коих одна была оклеена китайскими обоями, мы встретили в дверях расписанной боскетом диванной хозяина дома».
Из подмосковных большей популярностью пользовалась Жилкинская обойная фабрика, хотя качество производимых ею обоев было ниже царскосельских. И, конечно, помимо хорошо организованных и оснащенных мануфактур существовал целый ряд небольших мастерских. Одну из таких мастерских описывает И. С. Тургенев в повести «Первая любовь». «Дело происходило летом 1833 года. Я жил в Москве у моих родителей. Они нанимали дачу у Калужской заставы... Дача наша состояла из деревянного барского дома и двух низеньких флигельков; во флигеле налево помещалась крохот
ная фабрика дешевых обоев».
Мать И. С. Тургенева Варвара Петровна жила в Москве на Метростроевской (теперь) улице в деревянном доме с 1839 года. При исследовании дома И. Киселев в служебных помещениях обнаружил под несколькими слоями наклеенные непосредственно на сруб бумажные обои. Рисунок их строгий, геометричный.
laquo;Энциклопедии русского городского и сельского хозяина-архитектора» (она издавалась в 1837 г. и 1842 г.) сказано: «Внутренние стены также красятся на масле и на клею... первый способ выгоднее, потому что стены, выкрашенные масляной краской, можно мыть, второй гораздо дешевле, цветнее и красивее. Внутренние стены еще обивают или оклеивают обоями»
Член Союза архитекторов И. А. Киселев, большой специалист по внутренней архитектуре XIX века и большой знаток обоев, был в Тарханах в апреле 1990 года. После осмотра барского дома он писал: «За мемориальный период (около 30 лет) характер отделки мог неоднократно меняться коренным образом. Первое время после строительства окантованные стены сруба не отделывались никак, т. е. дерево сруба оставалось открытым. Этот период мог быть весьма продолжительным. На следующем этапе могли клеить обои непосредственно по срубу. Далее могли производить отдельные локальные изменения: ремонт и замену обоев, оклейку обоями в не отделанных до этого помещениях. Наличие штукатурки в интерьерах на протяжении мемориального периода - маловероятно. Все стены в доме не могут и не должны быть отделаны в одной технике. Наиболее богатые и нарядные обои - в парадной зоне, это могут быть обои фабричного изготовления, полихромные, с рисунком. Более того, такие обои могут быть только в одной парадной комнате, гостиной или зале, в остальных комнатах - однотонные. Однотонными с бордюрами они могут быть и в жилых комнатах. ...Обои в интерьерах барского дома усадебного типа в первой половине XIX века - наиболее распространенный отделочный материал. Простые обои (не лощеные, не насыпные, с небольшим количеством печатных досок) стоили много меньше всех остальных видов отделки, обладая достаточно высокими декоративными качествами».
Итак, какому же виду отделки внутренних стен барского дома отдать предпочтение? В настоящее время стены оклеены бумагой и монохромно окрашены. Отделочные работы проведены качественно, на высоком профессиональном уровне: очень удачно подобраны колера, соблюдены правила сопряжения стен с наличниками оконных и дверных рам, с плинтусами и т. п. Такой способ отделки стен является одним из самых популярных в первой половине XIX века, то есть вполне соответствует по типологии интересующему нас времени. И поэтому можно было бы не говорить об изменении отделки интерьерных стен, если бы не не
которые обстоятельства. Рассмотрим их.
Как уже говорилось, на мемориальный период никаких документальных сведений об интерьере барского дома нет. Что было дальше?
В 1845 году умирает Е. А. Арсеньева. Проходит 14 лет. В Тарханы приезжает И. Н. Захарьин-Якунин (это 1859 г.) и описывает барский дом так: «Господский дом... оказался пустым, т. е. в нем в то время никто не жил, но
порядок и чистота в доме были образцовыми, и он был полон мебели той же, какая была восемнадцать лет тому назад, когда в этом доме жил Лермонтов». Управляющий провел Захарьина-Якунина в «те именно комнаты, в которых всегда жил, находясь в Тарханах, Лермонтов. Там, как и в доме же, все сохранилось в том виде и порядке, какие были во времена гениального жильца этих комнат. В запертом красного дерева со стеклами шкафе стояли на полке даже книги, принадлежавшие поэту... Умирая... бабушка завещала... оставить комнаты поэта в мезонине в том самом виде, в каком они были при его жизни и которые она охраняла от перемен, пока жила сама. В 1859 году, когда судьба дала мне возможность посетить Тарханы, завет старушки Арсеньевой свято исполнялся еще».
Прошло еще восемь лет, на протяжении которых управляющим Тархан оставался Горчаков. Все это время в барском доме никто не жил. При Горчакове в 1867 году - в каком месяце, точно неизвестно, - с дома сняли мезонин. В этом же 1867 году в Тарханах побывал известный в пензенских кругах врач и краевед Н. В. Прозин. Он писал: «Вы... подъезжаете к крыльцу небольшого барского дома... везде густая мурава, как бархатным ковром покрыла весь двор. Одноэтажный деревянный дом был прежде с мезонином, но мезонин очень недавно снят и стоит еще неразобранным тут же, на барском дворе... Лермонтов провел здесь немало времени и жил в том самом мезонине, который теперь снят и поставлен на двор... Расположение комнат в доме остается и до нынче то же, какое было прежде, когда в нем жил поэт».
Н. В. Прозин посетил Тарханы летом, судя по тому, что цветут кашка, дикий цикорий, розы и луга буйно зеленеют.
В 1891 году, в канун 50-летнего юбилея со дня гибели поэта, Н. В. Прозин вновь пишет о посещении Тархан: «Несколько лет тому назад я, бывши в селе Тарханах, застал еще в живых старого слугу Лермонтова... Старик был уже и тогда дряхл и, кроме того, слеп... Я застал еще в то время в Тарханах целым тот мезонин на доме, где жил Лермонтов. ...Благодаря любезности и просвещенному вниманию управляющего
П. Н. Журавлева, я мог видеть весь дом. Прямо из гостиной, оклееной старинными темно-голубого цвета обоями с золотистыми звездочками, с невысокого балкона мы спустились в сад».
Мы имеем сведения и о других комнатах барского дома. Сноха дядьки Лермонтова А. И. Соколова Анна Петровна Кузнецова рассказывала: «Барский дом был с мезонином, как и теперь. Стены его были бледно-желтые, крыша зеленая, а колонны белые... Мезонин из-за ветхости сносили, но потом восстановили в том же виде, как и прежде. ...Комната Михаила Юрьевича была оклеена желтыми обоями, и в ней был камин; мебель в ней стояла желтого цвета, обшитая желтым шелком. ...В гостиной были две печи из белого изразца, а пол был разделан под паркет; стены в ней были обиты бордовыми обоями... Стены зала были оклеены светлыми обоями, и висела люстра со стеклянными подвесками».
В. А. Корнилов - будучи директором - в первом путеводителе по тарханскому музею-усадьбе писал: «Реставрация барского дома... была произведена в 1936 году, и в ее основу были положены показания старожилов села Лермонтове и тексты поэта».
...
В эпоху позднего классицизма (русского ампира, в стиле которого построен барский дом) каждое помещение окрашивалось своим, только ему присущим колером: зал был, как правило, светлым, по аналогии с фасадом - желтых, палевых, бланжевых тонов; комната хозяйки (кабинет - спальня) - зеленым; гостиная была чаще всего синей или голубой; если гостиных было несколько, следующие могли быть розовой, малиновой, лимонной.
...
Обратимся к текстам М. Ю. Лермонтова, в которых есть сведения об интерьерах - из романов «Вадим» и «Княгиня Лиговская» и из поэмы Сашка».
Роман «Вадим»: «В гостиной стояла свеча; эта комната была совершенно отделана во вкусе XVIII века: разноцветные обои, три круглых стола, перед каждым небольшое канапэ...» И далее: «Он (т. е. Юрий.- В. У.) остался дома, бродит по комнатам, ищет рассеянья, обрывает клочки раскрашенных обоев». «Она (комната Печорина.- В. У.) была вместе и кабинет и гостиная... светло-голубые французские обои покрывали ее стены... лоснящиеся дубовые двери с медными ручками и дубовые рамы окон показывали в хозяине человека порядочного...».
Все было тихо в доме. Облака
Нескромный месяц дымкою одели,
И только раздавались изредка
Сверчка родного жалобные трели,
И мышь в тени родного уголка
Скреблась в обои старые прилежно.
В трех текстах М. Ю. Лермонтова - обои. В первом случае это «разноцветные обои» во вкусе XVIII века в доме богатого провинциального помещика Палицына; во втором - это «светло-голубые французские обои» в комнате петербургского щеголя-офицера, в третьем - «обои старые» в доме возлюбленной Сашки, героя поэмы, девицы среднего сословия.
Какой же можно сделать вывод из всего вышеизложенного?
Первое: исходя из типологии, в барском доме может быть окраска (масляная или клеевая, монохромная или по трафарету); могли быть обои бумажные фабричного изготовления (монохромные и орнаментированные). Любой из этих видов отделки будет соответствовать эпохе.
Второе: мы имеем свидетельства в пользу обоев. И не имеем таковых в пользу других видов отделки. Эти сведения, конечно, не есть документ на мемориальный период, но мы не можем, мы не имеем права пренебрегать ими, ибо у нас так мало сведений об убранстве, архитектуре, отделке барского дома, что любую, пусть самую малую крупицу, хоть немного приближающую нас к эпохе Лермонтова, мы должны беречь, хранить и использовать в работе.
В.П. Ульянова,
"Тарханский вестник" №1, 1993 год, л. 15-25
Материалы:
1. Д. Благово. Рассказы бабушки. Из воспоминаний пяти поколений, записанные и собранные ее внуком. Л., Наука, 1989
2. Т.М. Соколова, К.А. Орлова. Глазами современников. Русский жилой интерьер первой трети XIX века. Л., Художник РСФСР. 1982
3. С.Т. Аксаков. Собр. соч. в 4-х т. М., 1955, т. 1
4. Н.В. Гоголь. Собр. соч. в 4-х т. М., Правда, 1952. т. 3
5. Журнал мануфактур и торговли. СПб. №6, 1829
6. А. Киселев Обои XVIII-XIX веков. - Декоративное искусство СССР, 1979, №4
7. М.Н. Загоскин. Избранное. М., Правда, 1988
8. И.С. Тургенев. ПСС, т. 9. М.-Л., 1965
9. Энциклопедия русского городского и сельского хозяина-архитектора СПб., ч.1
10. И.Н. Захарьин-Якунин. Белинский и Лермонтов в Чембаре. (Из моих записок и воспоминаний). - Исторический вестник. 1898, кн. 3
11. Архив музея. Материалы к истории Тархан; оп. 1, ед. хр. 75
12. П.А. Висковатов. Михаил Юрьевич Лермонтов. Жизнь и творчество. М., Современник, 1987
13. В. Корнилов. Музей-усадьба М.Ю. Лермонтова. Гослитмузей, 1948
14. М.Ю. Лермонтов Собр. соч. в 4-х т. М., Художественная литература, 1976, т. 1,