О собственной шкуре и интересах государства - 2
Продолжение к: О собственной шкуре, интересах государства и конституционной монархии
Не хотел я совсем уж ехать на Ленина - главным образом из уважения к взглядам ряда моих читателей - но мой оппонент настаивает. Что же, придется ответить. Для начала вопрос оппонента:
Во-первых, вы приписываете ему то, что он боялся - это голословное утверждение. Если он не вел активных боевых действий, это не значит что он боялся, недавно цитировал его письмо от лета 1918 года, там смысл примерно такой - "надо бить и немцев и англичан если обнаглеют".
Уточнение. Бить и немцев и англичан наверное было надо, ибо обнаглели они в 1918-м без всяких "если", но Ленин даже не пытался. Дальше письма дело не пошло. А вот другая цитата - из его программной статьи:
Представьте себе, что ваш автомобиль остановили вооруженные бандиты. Вы даете им деньги, паспорт, револьвер, автомобиль. Вы получаете избавление от приятного соседства с бандитами ... трудно найти не сошедшего с ума человека, который объявил бы подобный компромисс «принципиально недопустимым» или объявил лицо, заключившее такой компромисс, соучастником бандитов (хотя бандиты, сев на автомобиль, могли использовать его и оружие для новых разбоев, а в случае, который был со мной лично, действительно так и поступили, но потом были пойманы и расстреляны). Наш компромисс с бандитами германского империализма был подобен такому компромиссу.
О чем тут речь? О вполне реальном случае. Зимой 1917-1918 автомобиль Ленина (шофер, сам Ленин, еще пара товарищей - все при оружии) были остановлены гопниками. И отдали им оружие, деньги, документы, автомобиль. А теперь небольшой отрывок из всем известного фильма:
Похожая ситуация? Едем дальше. Представим, что случай был не в Марьиной Роще, а на фронте. Тогда, как подсказывает Капитан Очевидность, Соловьев беседовал бы уже не с Жегловым, а с трибуналом. И беседа была бы короткой.
- Оружие у тебя было?
- Да.
- Бросил?
- Да.
Все. Секретарь пишет стандартный приговор и зовет следующего.
Я, кстати, не считаю это правильным. Нельзя записывать человека в шкурники, потому что он растерялся. Пробема в том, что Ленин НЕ растерялся. Он уверен, что именно так и надо делать. Он приводит этот пример, как образец для политики государства. Государства, которым он управляет. В котором он захватил власть и по идее должен бы теперь вести себя как правитель, но ведет себя как герой стихотворения Киплинга РАБ, КОТОРЫЙ СТАЛ ЦАРЁМ
Не хотел я совсем уж ехать на Ленина - главным образом из уважения к взглядам ряда моих читателей - но мой оппонент настаивает. Что же, придется ответить. Для начала вопрос оппонента:
Во-первых, вы приписываете ему то, что он боялся - это голословное утверждение. Если он не вел активных боевых действий, это не значит что он боялся, недавно цитировал его письмо от лета 1918 года, там смысл примерно такой - "надо бить и немцев и англичан если обнаглеют".
Уточнение. Бить и немцев и англичан наверное было надо, ибо обнаглели они в 1918-м без всяких "если", но Ленин даже не пытался. Дальше письма дело не пошло. А вот другая цитата - из его программной статьи:
Представьте себе, что ваш автомобиль остановили вооруженные бандиты. Вы даете им деньги, паспорт, револьвер, автомобиль. Вы получаете избавление от приятного соседства с бандитами ... трудно найти не сошедшего с ума человека, который объявил бы подобный компромисс «принципиально недопустимым» или объявил лицо, заключившее такой компромисс, соучастником бандитов (хотя бандиты, сев на автомобиль, могли использовать его и оружие для новых разбоев, а в случае, который был со мной лично, действительно так и поступили, но потом были пойманы и расстреляны). Наш компромисс с бандитами германского империализма был подобен такому компромиссу.
О чем тут речь? О вполне реальном случае. Зимой 1917-1918 автомобиль Ленина (шофер, сам Ленин, еще пара товарищей - все при оружии) были остановлены гопниками. И отдали им оружие, деньги, документы, автомобиль. А теперь небольшой отрывок из всем известного фильма:
Click to viewПохожая ситуация? Едем дальше. Представим, что случай был не в Марьиной Роще, а на фронте. Тогда, как подсказывает Капитан Очевидность, Соловьев беседовал бы уже не с Жегловым, а с трибуналом. И беседа была бы короткой.
- Оружие у тебя было?
- Да.
- Бросил?
- Да.
Все. Секретарь пишет стандартный приговор и зовет следующего.
Я, кстати, не считаю это правильным. Нельзя записывать человека в шкурники, потому что он растерялся. Пробема в том, что Ленин НЕ растерялся. Он уверен, что именно так и надо делать. Он приводит этот пример, как образец для политики государства. Государства, которым он управляет. В котором он захватил власть и по идее должен бы теперь вести себя как правитель, но ведет себя как герой стихотворения Киплинга РАБ, КОТОРЫЙ СТАЛ ЦАРЁМ