Штурмовые ночи Спасска, Волочаевские дни (о возвращении исшедших)
Недавно попалась в руки, книга И.Л. Рыжова «Последний поход». В аннотации к книге сказано, что она посвящена заключительному этапу Гражданской войны на Дальнем Востоке. И описывает события произошедшие в сентябре - октябре 1922 года в Приморье.
На внимательное прочтение этой книги настраивает и вступительное слово начальника Дальневосточного отделения РОВС А.Ю. Бушина. Бушин обращает внимание на приведение в этой книге редких фотографий и составлением подробных карт боевых действий. А также обещает развенчать сложившиеся мифы.
Сам автор, в предисловии указывает то, что «история - дама суровая» и когда он изучал документы как с одной, так и с другой стороны, понял: - «что не все так однозначно, как пытались многие годы нам внушить».
После таких предисловий, мое желание внимательно прочитать данное произведение только усилилось. Тем более, что «объективность истории требует очистить Белое движение как от предписываемых ему прегрешений, так и от новых идеализаций». Специально цитирую дословно, так как после прочтения, становится понятно, что автором данной книги, как раз предпринята попытка очередной героизации Белого движения и обеления от совершенных им преступлений против жителей Приморья.
В прологе данного произведения, описание событий происшедших на Дальнем Востоке России, начинается с 1920 года. У человека, даже поверхностно знающего историю Гражданской войны на дальнем Востоке, возникает ряд вопросов о предшествующих событиях 1917 -18 -19 годов. Эти года наполнены борьбой за власть ничуть не меньше, чем последующие. Вероятно, так автор видит «строгую даму - историю».
Без рассмотрения этих периодов, невозможно понять, откуда на земле Приморской материализовались войска японских и американских интервентов. А на самом деле, были и другие войска. Из книги Жозефа Кесселя «Смутные времена» мы можем узнать, что войска одиннадцати стран принимали участие в интервенции на Дальнем Востоке - США, Франция, Англия, Канада, Новая Зеландия, Австралия, Чехословакия, Венгрия, Румыния, Сербия и Япония.
Видя, как легко обходится Игорь Рыжов со строгой дамой историей, решил посмотреть на историю этого периода с двух сторон - только самостоятельно. Обратился к книге Николая Кирилловича Ильюхова «Эхо Приморских сопок». Только соотнося эти два произведения, можно разобраться в книге Рыжова. Настоятельно рекомендую делать подобное и всем желающим прочесть книгу И.Л. Рыжова.
Не хочется идеализировать книгу Ильюхова, участника описываемых событий. Нестыковки и расхождения можно встретить и там и там. Сейчас материалов по Гражданской войне на дальнем Востоке становится все больше. Но особенно ярко высвечивают картину, воспоминания свидетелей тех событий.
Из Отчета о командировке сотрудника военно-статистического отделения окружного штаба Приамурского военного округа капитана Муравьева в г. Благовещенск с 4 по 31 марта 1919 г.:
О Казачестве и амурской пехоте: - «Репутация амурских казаков, по крайней мере в глазах японцев, стоит невысоко. Японские солдаты заявляют, что казаки в бою часто находятся сзади и не соблюдают договора взаимной помощи. По внешнему виду создается впечатление, что они мало дисциплинированы, о соблюдении формы и отдании чести уже и не приходится говорить. За глаза ругают своих офицеров, говоря, что они сидят в тепле, а их заставляют нести лишения и терпеть холод. Отношение казаков к населению во время карательных экспедиций ужасно. Так, говорят казаки: "Если деревня, в которую мы приходим, встречает нас хлебом-солью, то мы все же для острастки всыпаем небольшую порцию шомполов (вместо розог казаки употребляют ружейный шомпол) крестьянам по нашему выбору. Если же деревня встречает казаков без знаков внешнего почтения, то порка производится почти чуть ли не поголовно"».
Отношение японцев к русскому населению: - «В отношении японцев приходится держаться чрезвычайно осторожно: малейшая шутка или неосторожное слово грозят серьезными последствиями. Примеров тому масса. В одной из теплушек ехала компания русских, человека четыре, и громко обсуждала грубое поведение японцев, с ними случайно находилась одна японка, [про] которую считали, что она не знает русского языка; на следующей станции эти четыре человека были расстреляны по доносу японки.
Японская жандармерия и охранные войска, благодаря незнанию русского языка, часто руководствуются только внешними признаками при определении лиц, причастных к большевизму. Так, один японский фельдфебель на ст. Завитая был очень ценим своим начальством за способность только по одному выражению лица находить большевиков. Ему было достаточно пройти два раза по поезду или перрону станции, чтобы определить большевиков и арестовать их. Подобных случаев было повсюду немало».
Свои впечатления, после прочтения книги Рыжова я уже описал ранее. Но самое главное, на мой взгляд, автором не показан весь трагизм гражданской войны. На территории Приморья, в последней схватке сошлись две силы: «белая» - «без Царя, без Родины, без Веры» и «красная» - с Верой в светлое будущее, верой в то, что на земле может быть построено Царство справедливости.
Не случайно автором выбран именно этот период Гражданской войны, когда была предпринята попытка опереться на Земской собор в ситуации острых разногласий среди белоповстанческого движения. Дать хоть какой-то символ Веры в чехарде смены временных правительств Приамурского края. Но и здесь есть свой оксюморон. Создавая Земскую рать, они соотносили ее духовно-историческую преемственность с Земской ратью Минина и Пожарского 1612 года, противостоящей интервентам и самозванцам. Опираясь при этом, на штыки японских интервентов.
Приказ Земской Рати № 22 от 22 августа 1922 года: - «Настал час, когда Богу стало угодно поставить нас снова перед лицом изуверов советской власти. Японцы уходят и мы можем теперь с чистой совестью и горячей верой идти выполнять национальный долг перед нашей великой и святой Родиной».
Итог закономерен. Приказом № 64 от 15.10.1922 г. Правителя Земского Приамурского края, борьба армии с Советской Властью была окончена.
Советская власть в Приморье установлена 25 октября 1922 года.