(no subject)
Электричка повернула и замедлила ход. Народ стал подтягиваться к выходу. Мы же замерли на секунду, и рассказ, который начала было Катя, умер, не достигнув своей кульминации - в раме окна, словно на киноэкране, перед нами открылась чудеснейшая картина: воздушные змеи реяли на фоне небо-моря. Словно по велению режиссера, который, как всегда, скромно остался невидимым, вышло солнце, отчего трава стала еще зеленее, листва рыжее, а фон заиграл всеми оттенками синего. И только по густо усеянному разноцветными парусами горизонту можно было догадаться, где находится та грань, что разделяет две стихии.
В глазах спутников я прочла то же самое, что испытывала сама: сожаление, зависть, восторг - все смешать, но не взбалтывать (с)! Этот жгучий коктейль оставлял во рту горьковатый привкус, который мы тут же поспешили перебить белым сухим прямо на набережной. Толпы праздношатающихся в сувенирных бескозырках и тельняшках ели хот-доги и сладкую вату, фотографировались с верблюдом и катались на лошадках, с энтузиазмом хлопали выступающим на сцене артистам (самодеятельности), и, в общем и целом, неплохо проводили время. А я с тоской смотрела на то, как расцветают спинакеры после поворота и с отчаянным - откуда только взялся - азартом пыталась угадать лодки по форме и цвету корпусов, вспоминала номера на парусах, "болела"...
Выбор всегда есть. Любой, кто скажет мне, что, если уж я так скучаю по морю, то могу ходить и пассажиром, будет прав. Каждый, кто предложит "завязать", "переломаться" и жить дальше, дело говорит. Проблема не в отсутствии вариантов. Сложность заключается в том, что потом тебе с этим решением жить. А жить хочется счастливо: без оглядок, сожалений, и всех этих "а если бы...". Не смотреть со стороны, не мерить на себя роли тех, на месте которых ты была/могла бы быть, не притворяться, что ты все эту уже переросла...не,не,не...
Все, что не убивает, делает нас сильней - осталось в цитатах пубертатного периода. И все вроде бы ровно, но... ты снова не спишь, не ешь - высший класс, чемпионский разряд (с) - только уговариваешь себя, что тебе это не нужно. Не твое. Вопрос, конечно, не жизни и смерти. Но жизни более или менее здоровой. И в этом-то вся соль.
Соль, которая раньше всего лишь пощипывала плечи и спину, сейчас разъедает старые раны и жжет глаза. Потому, что , несмотря на пресловутый инстинкт самосохранения, ты , как вор, возвращаешься на место "преступления" снова и снова, чтобы хотя бы издалека, хотя бы ненадолго, хотя бы одним глазком...
И нет ни поводов для гордости, ни шрамов - ведь раны не успевают затягиваться, но это не твоя заслуга.