История яхты "Сольвейг" (А.С. Конопаткин)
Я уже рассказала вам о первом капитане «Сольвейг» - К.Г. Бойкове. А сегодня я хочу поведать о еще одном капитане - А.С. Конопаткине. Под его руководством яхта не только участвовала в соревнованиях, но экипаж так ходил в дальние спортивные плавания и учебно-тренировочные походы.
По образованию Александр Серафимович - физик, гидроакустик. Но море и судовождение всегда были его страстью. «Заболел» этим он еще в детстве. Начиналось все с посещения детского кружка (с 50-х гг.), а закончилось более чем двадцатилетним капитанским стажем (с 70-х гг.). Его опыт самостоятельных плаваний включал Балтику, Северное море и Бискайский залив. Конопаткин был романтиком. Он мог часами разговаривать о море, яхтах и путешествиях … И погиб, как настоящий моряк.
Наверно, кто-то из вас слышал о гибели яхты «Боян», которая находилась на балансе петербургского Радиевого института имени В.Г. Хлопина, штатным сотрудником которого и был А.С. Конопаткин?
05.08.2008г. в 2.40 в Морской спасательно-координационный центр Петербурга поступил сигнал SOS. Яхта терпела бедствие: скорость ветра составляла 35-26 метров в секунду, волнение на море - порядка 9 баллов. Капитана Александра Конопаткина, опытного яхтсмена, волной выкинуло за борт. Фактическое руководство приняла на себя числящаяся матросом Виктория Тютюнник, которая поддерживала постоянную связь со спасательным центром.
Более подробно об этой истории можно почитать здесь http://katera.ru/files/magazines/220/102-104.pdf
Не мне судить о том, что привело к этой трагедии. Но все же я связанна с ней многими ниточками. Судите сами: капитан «Бояна» прежде был капитаном на «Сольвейг» - первой лодке, с которой началось мое увлечение яхингом; Виктория Тютюнник прежде ходила на яхте «Вея», которая стала мне родной; а Радиевый институт имени В.Г. Хлопина - один из подрядчиков на проектируемых организацией, где я работаю, объектах.
Такие истории очень редки. На самом деле! Привели ли к большой трагедии мелкие оплошности и беспечность? Не знаю… Но на «Вее» приказы капитана надеть спас. жилеты или пристегнуться к штормовому лееру никогда не обсуждаются!
Этим летом «Вея» ходила на Кубок Балтийского моря. Гонки от Выборга до Таллина и от Таллина до Котки были тяжелыми не только из-за постоянного мордевинда, волн и холодного ветра, но и из-за того, что у нас был, по сути, только один человек, способный управлять лодкой в таких условиях и имеющий достаточный стаж и права - капитан. Я делила с ним «собачьи вахты». Это, кстати, то еще удовольствие - когда в шесть утра ты, вся замерзшая, пытаешься в одиночку убрать кевларовый парус, стоя по колено в воде, т.к. лодка накренена, и вдруг понимаешь, что это - на секундочку - твой отпуск, который ты сама выбрала провести именно таким образом! И ты начинаешь смеяться и нести всякую чушь. А когда капитан - утомившийся за 20 часов проведенных у румпеля - смотрит на тебя с усталостью и недоумением, то ты объясняешь ему: «Это все неважно. Я говорю с тобой, только для того, чтобы ты не уснул!».
Чаще всего в знак памяти устраивают минуту молчания. А я в ту ночь не молчала, как раз потому, что помнила о «Бояне»….
По образованию Александр Серафимович - физик, гидроакустик. Но море и судовождение всегда были его страстью. «Заболел» этим он еще в детстве. Начиналось все с посещения детского кружка (с 50-х гг.), а закончилось более чем двадцатилетним капитанским стажем (с 70-х гг.). Его опыт самостоятельных плаваний включал Балтику, Северное море и Бискайский залив. Конопаткин был романтиком. Он мог часами разговаривать о море, яхтах и путешествиях … И погиб, как настоящий моряк.
Наверно, кто-то из вас слышал о гибели яхты «Боян», которая находилась на балансе петербургского Радиевого института имени В.Г. Хлопина, штатным сотрудником которого и был А.С. Конопаткин?
05.08.2008г. в 2.40 в Морской спасательно-координационный центр Петербурга поступил сигнал SOS. Яхта терпела бедствие: скорость ветра составляла 35-26 метров в секунду, волнение на море - порядка 9 баллов. Капитана Александра Конопаткина, опытного яхтсмена, волной выкинуло за борт. Фактическое руководство приняла на себя числящаяся матросом Виктория Тютюнник, которая поддерживала постоянную связь со спасательным центром.
Более подробно об этой истории можно почитать здесь http://katera.ru/files/magazines/220/102-104.pdf
Не мне судить о том, что привело к этой трагедии. Но все же я связанна с ней многими ниточками. Судите сами: капитан «Бояна» прежде был капитаном на «Сольвейг» - первой лодке, с которой началось мое увлечение яхингом; Виктория Тютюнник прежде ходила на яхте «Вея», которая стала мне родной; а Радиевый институт имени В.Г. Хлопина - один из подрядчиков на проектируемых организацией, где я работаю, объектах.
Такие истории очень редки. На самом деле! Привели ли к большой трагедии мелкие оплошности и беспечность? Не знаю… Но на «Вее» приказы капитана надеть спас. жилеты или пристегнуться к штормовому лееру никогда не обсуждаются!
Этим летом «Вея» ходила на Кубок Балтийского моря. Гонки от Выборга до Таллина и от Таллина до Котки были тяжелыми не только из-за постоянного мордевинда, волн и холодного ветра, но и из-за того, что у нас был, по сути, только один человек, способный управлять лодкой в таких условиях и имеющий достаточный стаж и права - капитан. Я делила с ним «собачьи вахты». Это, кстати, то еще удовольствие - когда в шесть утра ты, вся замерзшая, пытаешься в одиночку убрать кевларовый парус, стоя по колено в воде, т.к. лодка накренена, и вдруг понимаешь, что это - на секундочку - твой отпуск, который ты сама выбрала провести именно таким образом! И ты начинаешь смеяться и нести всякую чушь. А когда капитан - утомившийся за 20 часов проведенных у румпеля - смотрит на тебя с усталостью и недоумением, то ты объясняешь ему: «Это все неважно. Я говорю с тобой, только для того, чтобы ты не уснул!».
Чаще всего в знак памяти устраивают минуту молчания. А я в ту ночь не молчала, как раз потому, что помнила о «Бояне»….