Вспомнилось
Гос.дума.
Во время переговоров с заказчиком речь зашла о том, что бы связывать нашу систему с другой. Вроде бы договорились, что и как можно будет делать. Теоретически. И тут "главный" из заказчиков (человек-загадка для меня, поскольку я не понимаю, как можно дослужиться до такой высокой должности и при этом не понимать в определённой части своей работы вообще ничего) прелагает: "а давайте попробуем сделать это прямо сейчас! Вот у вас же и программист тут есть", и показывает на меня.
Взоры присутствующих устремились ко мне, и я почувствовал себя героем дня. От моих слов зависели судьбы мира, и я проявил твёрдость характера, произнеся "сейчас это сделать невозможно", ожидая, что слова такого авторитета, коим я, безусловно, и являюсь, вынудят стороны согласиться с этим и перейти к следующему пункту обсуждения.
Но не тут-то было.
"А почему?", спросил человек-загадка.
Я уловил в его голосе некие нотки, которые встревожили меня.
"Сейчас у нас в базе нет полей, в которых мы могли бы хранить связь между документами нашей и вашей систем".
"Программисты всегда оставляют в базе зарезервированные поля. Вот и используйте их", с торжеством в голосе произнёс человек-загадка, и я понял, что это шах и мат.
Сказать, что у нас таких полей нет, значит сознаться в том, что мы недальновидные, тупые программисты, в чём одни из представителей заказчика хотели убедить других, перехватив у нас проект. Не оставляем резервных полей в базах. "Ну тупыыыыыыые" голосом Задорнова.
Сказать, что поля есть, значит соврать, и обречь себя самого на подготовку быстрого грязного хака, который позволит каким-либо образом хранить мифическую "связь". И хак этот будет жить вечно...
Партия была проиграна.
Во время переговоров с заказчиком речь зашла о том, что бы связывать нашу систему с другой. Вроде бы договорились, что и как можно будет делать. Теоретически. И тут "главный" из заказчиков (человек-загадка для меня, поскольку я не понимаю, как можно дослужиться до такой высокой должности и при этом не понимать в определённой части своей работы вообще ничего) прелагает: "а давайте попробуем сделать это прямо сейчас! Вот у вас же и программист тут есть", и показывает на меня.
Взоры присутствующих устремились ко мне, и я почувствовал себя героем дня. От моих слов зависели судьбы мира, и я проявил твёрдость характера, произнеся "сейчас это сделать невозможно", ожидая, что слова такого авторитета, коим я, безусловно, и являюсь, вынудят стороны согласиться с этим и перейти к следующему пункту обсуждения.
Но не тут-то было.
"А почему?", спросил человек-загадка.
Я уловил в его голосе некие нотки, которые встревожили меня.
"Сейчас у нас в базе нет полей, в которых мы могли бы хранить связь между документами нашей и вашей систем".
"Программисты всегда оставляют в базе зарезервированные поля. Вот и используйте их", с торжеством в голосе произнёс человек-загадка, и я понял, что это шах и мат.
Сказать, что у нас таких полей нет, значит сознаться в том, что мы недальновидные, тупые программисты, в чём одни из представителей заказчика хотели убедить других, перехватив у нас проект. Не оставляем резервных полей в базах. "Ну тупыыыыыыые" голосом Задорнова.
Сказать, что поля есть, значит соврать, и обречь себя самого на подготовку быстрого грязного хака, который позволит каким-либо образом хранить мифическую "связь". И хак этот будет жить вечно...
Партия была проиграна.