Юрий Галич
Открываю томик одинокий -
томик в переплете полинялом.
Человек писал вот эти строки.
Я не знаю, для кого писал он.
Пусть он думал и любил иначе,
и в столетьях мы не повстречались...
Если я от этих строчек плачу,
значит, мне они предназначались.
Вероника Тушнова
Открыла для себя еще одну светлую и печальную страничку ушедшей эпохи: творчество белоэмигрантского писателя Юрия Галича (Гончаренко). Судьба Галича для того времени довольно обыкновенна и повторяет судьбу большинства представителей творческой интеллигенции и военной аристократии России: кадетское училище, военная академия, Первая мировая, фронт, октябрьская революция, Гражданская война, бегство из красного Петрограда на юг, в Добровольческую армию, служба в Киеве под началом гетмана Скоропадского, сдача Киева, сдача Одессы, эвакуация, эмигрантские мытарства, Константинополь, остров Халки, далее Владивосток, Харбин и Шанхай, после падения Владивостока как последнего оплота Добровольчества - обратный путь: через Японию, Корею, Китай, Индию, Гавайи, Египет, Голландию, Германию - в Ригу, где прошли относительно спокойные и плодотворные последние годы жизни. В 1940-м, после аннексии Латвии, Галич, отказавшись сотрудничать с НКВД, покончил жизнь самоубийством.
В его творчестве много автобиографического, эпохального и в то же время вневременного, те же горечь и боль, гнев и отчаяние, что у Бунина и Булгакова, Куприна и Эренбурга, Шмелева и Зайцева, Цветаевой и Набокова. Очевидна перекличка с «Окаянными днями», «Солнцем мертвых», «Хождением по мукам» и «Эмигрантами», «Машенькой» и «Другими берегами», а киевско-одесский период - напоминает «Белую гвардию» и «Бег». Вообще в творчестве Галича много булгаковщинки-чертовщинки, особенно в авантюрно-приключенческих романах, фарсовых и сатирических, где - сны наяву, преломленная реальность, романтический пафос жизни и трагикомичность смерти. Однако ж сомневаюсь, чтоб автор был тесно знаком с произведениями мэтров: человек он был сугубо военный, лучшие годы жизни отдал служению родине, а последующие скитания по миру и заботы о хлебе насущном вряд ли оставили ему возможность для пристального изучения литературных опусов братьев по перу. Думаю, сходство произведений вытекает из сходства мировоззрений, судеб и событий, свидетелями которых были все вышеупомянутые.
Романы у Галича разноплановые: много страниц посвящено эмигрантскому житью-бытью, есть военно-исторические и военно-бытовые главы, есть и кромешная лирика, пастели-акварели, прозрачные тона, былые времена, бывшие люди, воспоминания детства, помещичья Россия, деревенско-усадебная, охотничья, с налетом старины и грусти. Прекрасные путевые записки: дневник кругосветки - описание Японии, Китая, Индии, Египта, сказки и легенды, быт и культура, исторические и политические экскурсы.
Словом, как это у меня бывает с книгами и писателями, чувство, что нашла клад. Сокровище откопала. Наконец-то пришло время и для этой драгоценности. (Ахахаха, укладываю в голову-шкатулку очередную жемчужину от литературы!)
Вообще-то, столько книг написано про революцию и гражданскую войну, а также столько в мире путевых заметок, автобиографических повестей, авантюрно-приключенческих романов, о которых я не знаю и никогда не узнаю, - но вот с Юрием Галичем мы совпали, не во времени и пространстве, но хоть в вечности, и это радует меня. Очередное звено в этой бесконечно волнующей меня связи времен встало на свое место. Сколько еще будет таких звеньев у меня, для меня?
томик в переплете полинялом.
Человек писал вот эти строки.
Я не знаю, для кого писал он.
Пусть он думал и любил иначе,
и в столетьях мы не повстречались...
Если я от этих строчек плачу,
значит, мне они предназначались.
Вероника Тушнова
Открыла для себя еще одну светлую и печальную страничку ушедшей эпохи: творчество белоэмигрантского писателя Юрия Галича (Гончаренко). Судьба Галича для того времени довольно обыкновенна и повторяет судьбу большинства представителей творческой интеллигенции и военной аристократии России: кадетское училище, военная академия, Первая мировая, фронт, октябрьская революция, Гражданская война, бегство из красного Петрограда на юг, в Добровольческую армию, служба в Киеве под началом гетмана Скоропадского, сдача Киева, сдача Одессы, эвакуация, эмигрантские мытарства, Константинополь, остров Халки, далее Владивосток, Харбин и Шанхай, после падения Владивостока как последнего оплота Добровольчества - обратный путь: через Японию, Корею, Китай, Индию, Гавайи, Египет, Голландию, Германию - в Ригу, где прошли относительно спокойные и плодотворные последние годы жизни. В 1940-м, после аннексии Латвии, Галич, отказавшись сотрудничать с НКВД, покончил жизнь самоубийством.
В его творчестве много автобиографического, эпохального и в то же время вневременного, те же горечь и боль, гнев и отчаяние, что у Бунина и Булгакова, Куприна и Эренбурга, Шмелева и Зайцева, Цветаевой и Набокова. Очевидна перекличка с «Окаянными днями», «Солнцем мертвых», «Хождением по мукам» и «Эмигрантами», «Машенькой» и «Другими берегами», а киевско-одесский период - напоминает «Белую гвардию» и «Бег». Вообще в творчестве Галича много булгаковщинки-чертовщинки, особенно в авантюрно-приключенческих романах, фарсовых и сатирических, где - сны наяву, преломленная реальность, романтический пафос жизни и трагикомичность смерти. Однако ж сомневаюсь, чтоб автор был тесно знаком с произведениями мэтров: человек он был сугубо военный, лучшие годы жизни отдал служению родине, а последующие скитания по миру и заботы о хлебе насущном вряд ли оставили ему возможность для пристального изучения литературных опусов братьев по перу. Думаю, сходство произведений вытекает из сходства мировоззрений, судеб и событий, свидетелями которых были все вышеупомянутые.
Романы у Галича разноплановые: много страниц посвящено эмигрантскому житью-бытью, есть военно-исторические и военно-бытовые главы, есть и кромешная лирика, пастели-акварели, прозрачные тона, былые времена, бывшие люди, воспоминания детства, помещичья Россия, деревенско-усадебная, охотничья, с налетом старины и грусти. Прекрасные путевые записки: дневник кругосветки - описание Японии, Китая, Индии, Египта, сказки и легенды, быт и культура, исторические и политические экскурсы.
Словом, как это у меня бывает с книгами и писателями, чувство, что нашла клад. Сокровище откопала. Наконец-то пришло время и для этой драгоценности. (Ахахаха, укладываю в голову-шкатулку очередную жемчужину от литературы!)
Вообще-то, столько книг написано про революцию и гражданскую войну, а также столько в мире путевых заметок, автобиографических повестей, авантюрно-приключенческих романов, о которых я не знаю и никогда не узнаю, - но вот с Юрием Галичем мы совпали, не во времени и пространстве, но хоть в вечности, и это радует меня. Очередное звено в этой бесконечно волнующей меня связи времен встало на свое место. Сколько еще будет таких звеньев у меня, для меня?