Из мемуаров
Возраст уже таков, что пора начинать мемуары. А то потом придет г-н Альгеймер - и всё. Привет.
Этот текст был мной опубликован ровно 10 лет назад. В 2009. Пусть он станет участником флешмоба. Не всё ж фотки публиковать.
«…Пыльные, залитые солнцем в редких тенях пыльной акации узкие улочки южного степного городка. Обветшалые каменные заборы. «Немцы строили, ещё после войны», - говорили мы. Липкая сладкая вода, тёплая из-за неработающего морозильника. Водянистое мороженное. И полутёмный книжный магазин с вожделенными двумя томами «Русского костюма», которые не были нужны здесь никому от этого самого городишки вплоть до столицы ещё на тысячу или на десять тысяч километров вокруг. Отдел был закрыт. Второй раз из поля мне не выбраться. Не пустят. Умоляю продавщицу. Она в полной растерянности и удивлении оставляет («кому ещё нужна эта дрянь?») Беру, абсолютно счастлива. И вижу 26 томов Брокгауза-Эфрона по 37 коп. том. »
Всё закольцовывается. Пятый и последний том «Русского костюма», вернее первый, был куплен мною в 2005 году на Страстном бульваре, в магазинчике Театральная книга в ВТО. Когда я сказала, что искала книгу 20лет (преуменьшила, 25), одна из покупательниц внимательно на меня посмотрела. Не поверила. Или я не выглядела на свой вполне почтенный возраст.
Я иду по Рогнединской. Я спускаюсь по Рогнединской вниз до своего подъезда. Я всегда мысленно спускаюсь по ней, улице моего детства, Моей улице. Улице, на которой уже никто не живёт.
Бабушка Люба жила во дворе на Александровской улице. Вместе с Гуней они бегали вверх по Александровскому спуску к филармонии. Там ходила конка. Это первая конка в Российской империи. Потом её заменили на трамвай. Трамвай был ещё на моей памяти. Скрежет трамвая был хорошо слышен на филармонических концертах.
Вообще этот звук, звук трамвая - это звук моего детства. Скрежет трамвая на перекрёстке Рогнединской и Шота Руставели, Саксаганского будил меня по утрам. Поэтому это лучший звук города. А ещё рёв Центрального стадиона и толпа болельщиков, возвращавшаяся со стадиона. Радостная и весёлая. Какой злобной, неприятной и агрессивной стала эта же толпа в 90-х годах, в годы последнего моего пребывания на родной улице, по сравнению с болельщиками 60-х. И ещё воспоминание. Позвонила моя институтская подруга: «На Крещатике будет демонстрация УНА - УНСО, вы не выходите из дому. А если нужно хлеба или молока, я принесу». Это тоже 90-е. Спасибо, Марина, за это предупреждение. Помощь не понадобилась. Но низко кланяюсь за готовность.
Этот текст был мной опубликован ровно 10 лет назад. В 2009. Пусть он станет участником флешмоба. Не всё ж фотки публиковать.
«…Пыльные, залитые солнцем в редких тенях пыльной акации узкие улочки южного степного городка. Обветшалые каменные заборы. «Немцы строили, ещё после войны», - говорили мы. Липкая сладкая вода, тёплая из-за неработающего морозильника. Водянистое мороженное. И полутёмный книжный магазин с вожделенными двумя томами «Русского костюма», которые не были нужны здесь никому от этого самого городишки вплоть до столицы ещё на тысячу или на десять тысяч километров вокруг. Отдел был закрыт. Второй раз из поля мне не выбраться. Не пустят. Умоляю продавщицу. Она в полной растерянности и удивлении оставляет («кому ещё нужна эта дрянь?») Беру, абсолютно счастлива. И вижу 26 томов Брокгауза-Эфрона по 37 коп. том. »
Всё закольцовывается. Пятый и последний том «Русского костюма», вернее первый, был куплен мною в 2005 году на Страстном бульваре, в магазинчике Театральная книга в ВТО. Когда я сказала, что искала книгу 20лет (преуменьшила, 25), одна из покупательниц внимательно на меня посмотрела. Не поверила. Или я не выглядела на свой вполне почтенный возраст.
Я иду по Рогнединской. Я спускаюсь по Рогнединской вниз до своего подъезда. Я всегда мысленно спускаюсь по ней, улице моего детства, Моей улице. Улице, на которой уже никто не живёт.
Бабушка Люба жила во дворе на Александровской улице. Вместе с Гуней они бегали вверх по Александровскому спуску к филармонии. Там ходила конка. Это первая конка в Российской империи. Потом её заменили на трамвай. Трамвай был ещё на моей памяти. Скрежет трамвая был хорошо слышен на филармонических концертах.
Вообще этот звук, звук трамвая - это звук моего детства. Скрежет трамвая на перекрёстке Рогнединской и Шота Руставели, Саксаганского будил меня по утрам. Поэтому это лучший звук города. А ещё рёв Центрального стадиона и толпа болельщиков, возвращавшаяся со стадиона. Радостная и весёлая. Какой злобной, неприятной и агрессивной стала эта же толпа в 90-х годах, в годы последнего моего пребывания на родной улице, по сравнению с болельщиками 60-х. И ещё воспоминание. Позвонила моя институтская подруга: «На Крещатике будет демонстрация УНА - УНСО, вы не выходите из дому. А если нужно хлеба или молока, я принесу». Это тоже 90-е. Спасибо, Марина, за это предупреждение. Помощь не понадобилась. Но низко кланяюсь за готовность.