Мемуары о будущем
Выезжаю на болото и не знаю, доберусь ли до ЖЖ сегодня. Надеюсь, там найдутся сюжеты для моего фотика. А пока что - 3-ю главу решил поместить. Некоторое время сомневался, потому что «ум Метел» жив, ему больше 90. Но решил, что он ЖЖ не читает, иначе давно бы меня опознал и прорезался.
Глава 3. Искушение с негодными средствами
С утра всё получалось. Боги или забыли про меня - и поэтому всё пошло хорошо, или решили поставить надо мной эксперимент: а что, мол, будет, если мы ему ещё и поможем? Нагадить не удалось, так мы поможем - и он сам зарвётся...
Я ехал на работу хорошо выспавшись, и это при том, что Наташка будила меня ночью раза три или четыре и была так заботлива, что я мысленно начал звать её Фросей. Более того, утром она сварила мне кофию, причём лучше, чем я. Меня это не удивило: рецептов у неё в архиве полно, а соблюдать инструкции - её назначение. То есть, меня не удивило, что кофий был хороший, а вот что она решила его сварить без приказа и без намёка - это меня задело, это уже по-человечески. Прочитала мысли? - но я о кофие не думал.
Благодаря её заботам я не опоздал на свой рейс и ехал с комфортом на своём законном месте, а не давился стоя в общей коробке. Впрочем, какая это давка! Разве можно сравнить с тем, как ездил я во студентах, а особенно - после войны! Но просто простоять два поприща - это тоже не изюм. Хотя что это я стал такой забывчивый?! Раньше же я жил не здесь, а значительно ближе к работе и часто ходил пешком.
Но удачи начались раньше, с самого-самого утра. Во-первых, мне пришла в голову мысль, что внезапно открывшееся ясновидение Наташки (я опять мысленно назвал её Фросей - так теперь и буду называть впредь) ниоткуда не взялось, оно всегда было, но только её блок анализа речи работал с немецким языком, а ни я, ни мои коллеги не думали по-немецки, поэтому и мысли она наши не могла разобрать. Утверждение "она предвосхитит ваши желания" мы воспринимали как обычное рекламное хвастовство. Мыслеввод у неё, конечно, наверняка самый простой (иначе я бы заметил его при расшифровке программы), воспринимает только выраженные словами мысли, причём в законченных предложениях. А не заметил я его потому, что для анализа используется тот же самый блок, что для анализа речи. Блок мыслеввода вместе с анализатором занял бы столько места, что я не мог бы его не заметить.
Это соображение меня сильно успокоило, а то я уже начал думать, что попал под надзор нашей "кубиисе-тё" - такую кличку носила с некоторых пор в научных кругах служба контрразведки. Японская терминология стала очень распространённой: после провала островной части страны под воду японцы разбежались по разным странам и с десяток лет будоражили мир, пока не сколотили себе новое государство в Австралии. Тогда они сумели вернуть себе всех учёных и техников, а вмешавшейся было Мэрке пригрозили, что сделают залив Сталина проливом - возможности у них были, а терять было нечего: и так почти всё потеряли. Мне очень жалко было пропавшую культуру, но работавший тогда у нас японец меня уверял, что он очень гордится ей, что она никогда не была так популярна, что японская культура становится ведущей в мире... а потом взял, да уехал в Австралию, японцев тогда там набралось пять миллионов. сейчас, наверное, больше.
Но я не договорил, была утром ещё одна удача. Когда я решил, что прорвавшееся вдруг чтение мыслей с замком не связано, то решил разобраться с замком. Утром я растолкал Шуру и пристал к ней с вопросом "чужие?". Кошки мои приучены от чужих прятаться, кроме Шуры, которая должна чужих сопровождать. Шура меня подвела к разъёму прямоточного канала и стала мяукать. С "железячками" меня тоже учили работать ещё в школе, и мне удалось разобраться, что за изменения туда внесли. Канал у меня был обычный, то есть, регламентный симплексный: информация шла только та, что мне предписана, и только в одном направлении. Пока я ездил к маме, Наташка была отключена, а кошки спрятались, канал мне заменили на полудуплексный и сделали хитрую систему переключения режима: когда канал выключается с моей стороны, он на самом деле не выключается, а переключается на ввод. А если я вдруг замечу, что он не выключился - то повторным нажатием он выключится, а я должен, по идее, подумать, что или недожал кнопку первый раз, или кнопка запала. Я решил, что обязательно это использую: мыслеввод этого типа распознаёт произнесённые слова так же, как и мысли. Ух, и наговорю я им разных шуточек! А по тому, кто их повторит, узнаю, кто за мной следит.
---
Только успел я на четырёх больших экранах распределить схему анализа языка и начал вычёркивать полностью понятные блоки, как ко мне в кабинет зашёл Квач. До обеда у нас не принято заходить в чужие кабинеты даже по делам, только что-то очень срочное и важное могло служить оправданием.
- Тебя просит зайти, желательно срочно, Метел. Никаких документов брать не нужно.
Метел занимал должность значительно выше моей и был моим косвенным начальником. Но он был учёным 4-го ранга, как и я, причём то, что 3-й ранг он не получит, было очевидно, так же очевидно, как то, что я его рано или поздно обязательно получу.
- Вон в столе у меня встроенный телетрёп. У Метела есть такой же. Может вызвать и сказать сам.
- Разговоры по телетрёпу записываются.
- Тогда может зайти и сказать.
- Он хочет говорить в своём кабинете.
- Если ты хочешь сказать, что меня слушают, то что же ты его назвал? Прошло меньше градуса с начала работы, а Метел сидит в старом корпусе. Значит, ты с утра сразу пошёл к нему? Отчитывался о вчерашней поездке?
- Ну, положим. Ты к нему сходи.
- Квач, я занят. Кому надо, придёт сам.
Вообще-то, хамить не стоило. Но я думаю, что и Метелу хамить не стоило. Он меня на 15 лет старше и занимает должность, которая требует 2-го ранга. Но моя должность тоже требует 3-го ранга, хотя у меня 4-й. А главное - сейчас узнаем, насколько я ему нужен.
Включился телетрёп. Номер не загорелся.
- Зайди. Ты мне очень нужен.
- А кто вы? Я не вижу номера.
- Голос не узнаёшь?
- Нет.
Загорелся номер. Между прочим, я его номера не помнил, разговаривать не приходилось. Глупо, конечно: Квач же мне сказал, кто будет звонить.
- Сейчас приду. Только скрою секретные документы.
---
Кабинет Метела был поменьше моего. Техники никакой в кабинете не было, кроме устройства чтения памятей старых типов. Я очень давно не был в этом кабинете. Когда был последний раз - вдоль всех стен стояли шкафы с бумажной документацией. Сейчас шкафы стояли те же самые, наверное, последние, оставшиеся в нашем учреждении. В шкафах лежали самые разные блоки памяти, даже магнитные ленты для старых вертелок. Сомневаюсь, что их ещё можно прочитать, старые магнитки надо время от времени перезаписывать. А может, он их и перезаписывает время от времени?
- Здравствуйте, Анатолий Семёнович.
- А, не забыл ещё? А я твоё имя забыл, фамилию ещё помню. Знатная у тебя была фамилия.
- Фамилия мне от папы досталась, а вот ранг свой я сам получил, хоть наша контора и старалась помешать.
- Забыть не можешь? Правильно, не забывай. Но делай вид, что забыл, фамилия теперь у нас с тобой одна, и та же самая, что у твоих недоброжелателей... Меня тут за последние дни несколько человек предупредили, что ты - очень несерьёзный человек.
У Метела не было ничего, что сделало бы нас друзьями или союзниками. И не сделал он в этом направлении тоже ничего, кроме того, что именно он принимал меня на работу 15 лет назад в этом же кабинете. Но тёплые чувства к нему у меня были: несмотря на откровенную меркантильность, он был порядочным человеком, подлостей за ним я не знал. По общечеловеческим понятиям его можно было назвать умным, а то, что он был никакой специалист..., так что ж, таких много, а организатор он был хороший и, главное, не ленивый. Нынешняя дирекция его не любила и хотела бы от него избавиться... хм., если бы кто его мог заменить. Фактически именно он руководил вычислительным центром, а дирекция при этом говорила про него гадости. Один из клевретов директора повторял шутку, что то, что имя Метел и математика начинаются на одну букву "М" - это совпадение. Вот из-за этого, в частности, я готов был поддержать Метела, хотя и кофий и ром пить бы с ним не стал. Он меж тем ждал ответа.
- Ну?
- Что "Ну"?
- Что ты мне ответишь?
- Я не слышал вопроса, я слышал утверждение. Меня оно не интересует.
- Вот опять! Я могу на тебя рассчитывать?
- Разминка окончена, ум Метел. Какое у вас дело?
- Какая разминка? Ах да... У меня предложение. Есть хорошая должность.
- Я уволен с имеющейся?
- Ну опять ты... Есть хорошее место, говорю. У нас есть филиал в Нижней Немеции. Туда нужен начальник. Жить можно и там, и здесь одновременно, где хочешь. Хочешь - только там. Коммерцией заниматься не придётся, а за задачами нужно будет следить, у них сейчас не ладится. Оплата в гульденах. Не очень много, но сюда сдавать ничего не надо.
- Меня вполне устраивают наши национальные престижи. Что за работа?
- Да, ещё: там - на всём готовом, включая квартиру.
- Делать что надо?
- Статические расчёты в строительстве, логистика разовых оперативных задач, экспертные оценки реконструкции городской застройки... и ещё такие же задачи.
- Техника наша, программы наши?
- Всё наше.
- Для чего там учёный?
- Нужен квалифицированный общий надзор. Последнее время они план валят постоянно.
- Предприятие планово-убыточное? Гульдены зарабатывать?
- Я ж говорил, что ты сразу поймёшь! План там по объёму работ, а не по рентабельности.
- Я кого-нибудь знаю?
- Штат местный. Наша только бухгалтерия и во главе был Един.
- Не оправдал?
- Утонул.
Едина я знал внешне. Как-то он подходил ко мне с вопросами. По уровню знания он был пень. Такие люди не умнеют с годами, сколько бы ни сидели в прямотоке. Научного ранга у него не было, это совершенно точно.
- Наверное, ваш родственник?
- Земляк,- подумав, буркнул Метел и покраснел,- из одной деревни.
- Науки там нет, новой техники нет. Мне там делать нечего. Ищите. Специалист туда не нужен, нужен умный ловкий человек. И чтобы хватило ума не ввязываться в дела с наркотиками.
Метела аж подбросило, он покраснел ещё больше.
- Ты такие вещи вслух не произноси. Но смотрю, что в выборе я не ошибся, голова у тебя работает. Против тебя было всё начальство. Формальная отговорка - ты не член Коклуса. Кстати, почему?
- Не предлагали.
- Такие вещи не предлагают, сам просить должен. Но это ладно, я уже всё согласовал. Такого случая тебе больше не предоставится.
- Такой случай меня не интересует. Это для меня конец науки.
- Но начало полностью обеспеченной жизни!
- Значит, не полностью, если без науки.
Метел молчал долго, потом сказал, что будет ждать моего ответа до выходного. Возможно, он понял, почему я отказался. Возможно, мои мотивы ему не чужды, хотя ему и не понятно, как можно пройти мимо лежащего на земле национального престижа. Но он уже наобещал и наверняка выдержал битву за мою кандидатуру. Зачем ему нужен именно я, мне тоже понятно. Его будут шпынять за назначение Едина, и ему надо исправиться в глазах начальства. Я лицемерил сам с собой: я отказался ещё и потому, что у меня не было уверенности, что я справлюсь с такой работой, скорее наоборот. Метел не понимал в принципе, что исследования и эксплуатация требуют совсем разных качеств, сам-то он исследователем не был. Для него то, что делал я, было недостижимо высокием делом, но я знал, что вряд ли бы справился с тем, что делал он.
Итак, с замеченной слежкой всё стало ясно. Но! Но, но, но... Он ни разу не упомянул Наташку. Он действительно не знает об этой работе, или он делает вид, что не знает? Работа, вообще-то, секретная, но раньше Метел всегда всё знал.