Нужен ли русский язык российской науке?
Оригинал взят у irina_goud в Нужен ли русский язык российской науке?
Представляем вниманию коллег статью профессора МГУ, доктора физико-математических наук Галины Юрьевны Ризниченко «Нужен ли русский язык российской науке?». Статья была опубликована в журнале «Научное обозрение: журнал о реалиях российской науки», №2(9), ноябрь 2012 (Ижевск). Интернет адрес журнала - http://scientific.ics.org.ru.
«Наука должна присутствовать в российской культуре, она должна уметь говорить на русском языке. Только так она может пополнять свои ряды российскими людьми. Если мы хотим сохраниться как Россия, нам необходимо развивать общий культурный уровень всего народа…Отсюда следует вывод: нам нужны научные журналы на русском языке. Нам нужны научные, а в особенности научно-образовательные школы-конференции на русском языке.»
Такой вывод делает Галина Юрьевна в своей статье.
Приглашаем читателей для дискуссии по всем вопросам, затронутым в данной публикации
Г.Ю.Ризниченко
Нужен ли русский язык российской науке?
В попытке ответить на этот вопрос, нам придется ответить на несколько других важных вопросов
Вопрос первый: Нужна ли России наука?
Этот вопрос - самый главный. Остальные можно не нумеровать, ответы на них зависят от ответа на этот - самый главный первый вопрос.
Еще в начале века великий французский математик Анри Пункаре писал, что есть два типа стран: одни заботятся о науке, развиваются и процветают, другие, которые не развивают свою науку, обречены на прозябание. Конечно, он заботился о будущем Франции.
Состояние в области науки каждой страны определяется отношением к этому вопросу государства и общества, которые взаимосвязаны. В Советском Союзе ответ на этот вопрос был очевидным. Великая страна не может существовать без науки. Наука финансировалась, средства массовой информации формировали образ ученого, который служил примером для молодого поколения.
В девяностые годы к власти пришли люди, которые оптимизировали экономику страны и считали расходы на науку неоправданными. В качестве иллюстрации приведу разговор, о котором мне рассказывал его участник. Рассказывал подробно, в лицах. Было очень смешно, если бы не было так грустно.
Когда к Егору Гайдару, который был в ту пору премьер-министром, пришли представители Дальневосточного отделения Академии наук и стали жаловаться на отсутствие средств. Он им спокойно ответил: «Нам не нужна наука на Дальнем Востоке». «Как так?», - заволновались дальневосточники, - «У нас столько специфических проблем: удаленное положение от центра России, климат, ресурсы, - все это нужно изучать». «Не нужно», ответил Гайдар. «Почему же не нужно?» «В Африке нет науки - и ничего. А если нужно решить какую-то проблему, приглашают американских экспертов. Если нам будет нужно, и мы пригласим». «Но ведь экспертам надо платить!» «Ничего, заплатим. Продадим свою нефть, и заплатим». «Но ведь нефть надо разведать!». «У нас и так много разведано. Надо будет еще разведать - пригласим зарубежных специалистов. А содержать целое Дальневосточное отделение Академии - глупо».
Ну что тут ответишь? Получилось по Некрасову:
«И пошли они, солнцем палимы,
Повторяя: суди его Бог,
Разводя безнадежно руками.
И покуда я видеть их мог,
С непокрытыми шли головами…»
Поразводили-поразводили ученые руками, наука не финансируется, а кушать-то хочется. Вот и поехали работать в разные страны, кто в Америку, Германию, Голландию, Японию, а кто в Китай, Бразилию, Мексику, или даже в Иран. Мало ли стран на Земле, которые принадлежат или хотят принадлежать к первому типу (по Пуанкаре) и с радостью примут квалифицированных российских специалистов.
Эмиграция ученых за 20 лет из России составила по разным оценкам 80 -150 тыс; из них 40 тыс. в Германии, 20 тыс - в Великобритании. Научный корпус Советского Союза - вторая после США наука мира, - съежилась, как шагреневая кожа, а точнее расползлась по всей Земле. Некоторые уехали насовсем, другие сохранили российское гражданство. Наиболее предприимчивые ушли в бизнес. Среди богатейших людей Росси высокий процент кандидатов и докторов наук. Конечно, уехали самые талантливые и работоспособные, они же - самые востребованные. По официальным данным численность научных сотрудников составляет 40% от численности в 1992 г. Однако, например, в Институте теоретической физики РАН постоянно присутствует лишь треть сотрудников, а все ведущие специалисты большую часть времени работают за рубежом.
Сейчас по прошествии почти 20 лет ситуация кардинально изменилась. Государство провозгласило целью инновационную экономику, которая не может развиваться без науки. Финансирование науки повысилось в сотни раз.
Наука должна восстановиться практически на пепелище. Закупки нового оборудования - это хорошо, будем работать на самом современном. Но, как известно, «кадры решают все». Восстановить научные коллективы или создать новые оказывается не так просто. За двадцать лет сменилось поколение. Распались научные школы. Есть программы по привлечению в Россию крупных российских ученых, работающих за рубежом. Научная молодежь имеет множество привилегий в получении грантов. Все это хорошо, но, оказывается, не достаточно. И сейчас 64% молодых ученых мечтают уехать работать за границу.
Потому что главное - формирование в России научно-образовательного сообщества, не только высоко профессионального, но и несущего в общество через образование нравственные и ценностные установки, важные и для российского общества, и для всего человечества. Российская наука, как и русская литература, музыка, театр - неотъемлемая часть общечеловеческой культуры, она должны существовать не только для России, но и для мира в целом.
Таким образом, мы (государство и общество) отвечаем на вопрос, поставленный в заголовке этого раздела, утвердительно: «ДА, России нужна наука».
Как оценивается результативность работы в науке? В последние пару десятков лет в мире разработано большое число индексов, дающих возможности «объективно» оценивать научный вклад ученого. Эти индексы появились в связи с развитием информационных технологий и возможностью автоматически быстро анализировать большие массивы информации. Индексы цитирования, индекс Хирша, импакт-факторы журналов, в которых публикуется данный ученый, приняты в качестве критерия оценки работы ученого, от них зависит зарплата научного работника в Академии наук и университетах.
Остановимся на некоторых парадоксах такой системы.
Подход с точки зрения «импакт-фокторов» изначально делает неравноправными разные области науки. Импакт-факторы журналов, в которых печатаются медицинские и биотехнологические работы заведомо выше, чем у математических журналов. Потому что в мире медиков очень много, а математиков - мало.
Большое число публикаций и перекрестное цитирование. Выигрывают ученые, которые печатают много работ, которые договаривается со своими коллегами, чтобы их побольше цитировали. Наверное, многие из наших коллег сталкивались с таким поведением в общении с иностранными коллегами. Там это - норма. Люди, которые по много лет вынашивают одну идею, быть может, гениальную, оказываются неконкурентоспособными. Зеленый свет, в основном, получают те работы, авторы которых работают в «main stream».
Книги. Они не входят в систему оценки работы ученого. Между тем именно в книгах крупные ученые систематизируют и обобщают результаты своих и чужих исследований, делают из них общечеловеческие и философские выводы. По книгам учится молодое поколение. Ведь не прочитаешь сотни статей, а в книге автор выделил самое главное по своему предмету, построил фундамент, с которого молодой исследователь может начинать строить свое собственное научное здание. При этом не важно, книга бумажная или электронная. Важно, что книга - выжимка из моря научной информации по целой научной области. Но если ты написал книгу, в которую вошли твои результаты, ранее опубликованные в статьях, люди перестают ссылаться на статьи, они читают книгу и на нее ссылаются. А твой индекс падает.
Русский язык. Статья, написанная на русском языке, не имеет рейтинга, или имеет очень низкий.
Нужны ли русские научные издания, научные конференции на русском языке?
Сейчас практически вся мировая наука делается на английском языке. Так исторически сложилось. В древние времена языком науки был греческий, потом латынь. В начале 20 века языком математических статей был французский. Перед 2 мировой войной многие физические работы печатались на немецком. Сейчас все ученые мира публикуют свои работы на английском. Такова реальность. Может быть, в научном сообществе вообще не надо писать и говорить на русском языке?
Если нам нужна российская наука, то с необходимостью нам нужен русский научный язык. Попытаемся обосновать это утверждение.
Вспомним имена, составившие цвет и гордость российской науки.
Конечно, первое имя, которое приходит в голову, это М.В. Ломоносов. Среди его заслуг и достижений едва ли не главная - введение в обиход русских научных терминов (опыт, движение, явление, температура и т.д.) и перевод на русский язык европейских учебников по физике и химии. Поэтому мы и говорим, что с Ломоносова началась русская наука. Не может развиваться область культуры, в данном случае наука, если у нее нет терминологии.
.
Тот же Анри Пуанкаре писал: «Первое условие объективности: что объективно, то должно быть обще многим умам и, значит, должно иметь способность передаваться от одного к другому; а так как эта передача может происходить лишь «дискурсивным» путем, то мы вынуждены сделать заключение: путь к объективности есть путь общения посредством речи (рассуждений, логики) (pas de discours, pas d'objectivite)».
Чтобы стать ученым, человек должен сначала что-то прочитать, о чем-то задуматься, чтобы у него, говоря современным научным языком, возникла мотивация. Ломоносов пришел из северной поморской деревни, учился в славяно-греко-латинской академии, учился в Европе. Ломоносов-ученый прекрасно знал европейские языки. Легко их выучил, ведь он был необычайно талантлив. Но еще там, в далекой поморской деревне, первым чтением для Ломоносова, стали книги: грамматика Смотрицкого и арифметика Магницкого, написанные на русском языке.
Посмотрим на более близких к нам российских ученых 20 века. Великий математик Израиль Моисеевич Гельфанд происходит из маленького украинского местечка Окны Тираспольского уезда Херсонской губернии. Академик Леонид Максимович Бреховских - крупнейший советский акустик, был 11-м ребенком в семье в далекой северной деревне. В России многие известные ученые люди произошли из далекой провинции. Они что, с детства читали статьи в научных англоязычных журналах?
Да, потом они стали людьми мира, свободно говорили на разных языках. Ведь они талантливы. Но с чего-то их жизненный и научный путь должен был начаться. И сейчас, если вы посмотрите на студентов естественно-научных факультетов МГУ, студентов Физтеха, МИФИ, Бауманки, самые сильные их них отнюдь не москвичи. Не говоря уже о том, что наука должна быть не только в Москве, С.-Петербурге, Нижнем и Новосибирске. Россия огромная страна, и может сохранить свое единство только обладая единой научной средой достаточно высокого уровня. А язык наш общий - русский.
Так что, наряду с нашим присутствием в международной науке, давайте не забывать о необходимости присутствия науки в российской культуре. Развитие науки оплачивает российский налогоплательщик, говорящий на русском языке. Наука должна присутствовать в российской культуре, она должна уметь говорить на русском языке. Только так она может пополнять свои ряды российскими людьми. Если мы хотим сохраниться как Россия, нам необходимо развивать общий культурный уровень всего народа. И политический, и экономический, и научный, потому что и политический строй, и экономика, и наука - это части культуры.
Отсюда следует вывод: нам нужны научные журналы на русском языке. Нам нужны научные, а в особенности научно-образовательные школы-конференции на русском языке. На таких конференциях научная молодежь может послушать высококвалифицированные, но не слишком специальные лекции крупных ученых. Пусть некоторые из этих лекций прочитают иностранные ученые, эти лекции будут на английском. Молодежь представит свои результаты и обсудит их с маститыми учеными. Нам надо формировать российскую научную среду, язык общения в которой - русский. И мы должны быть частью мировой науки, язык общения которой - английский.
И особенно нам нужны книги - научные и научно-популярные.
Вопрос: надо ли переводить иностранные научные книги?
Вспомним опять Ломоносова. Физическое образование в России началось с того, что Ломоносов перевел на русский язык Физику Вольфа. Обратимся к 20-му веку. Вспомним переводы на русский язык книг по нелинейной науке Пригожина, Хакена, Мандельброта, сделанные замечательными нашими учеными Ю.Л.Климонтовичем и Ю.Даниловым и другими. Во многом благодаря этим книгам в России так широко распространились идеи синергетики и нелинейной науки.
Наши коллеги из Восточной Европы закупали в Москве научные классические книги - переводы на русский язык - не только потому, что они были дешевле, чем английские оригиналы. Эти книги, как правило, содержали замечательные комментарии российских ученых, позволяющие глубже понять представленные в этих книгах научные идеи.
Ответ на вопрос, кажется, ясен: Лучшие научные книги нужно переводить на русский язык. И до последнего времени существовали такие программы фонда РФФИ. Почему эти программы закрыты? Нам больше не надо готовить из русского юношества ученых?
Вопрос : на каком языке учить?
Российские университеты имеют очень низкие рейтинги. Причина - низкий уровнь целого ряда показателей, которые учитываются при подсчете этих рейтингов. Это - невысокое число публикаций в престижных научных журналах, малое число зарубежных студентов, малое число зарубежных профессоров. Низкий уровень всех этих показателей связан с тем, что преподавание у нас ведется на русском языке.
Что же делать? Перевести все преподавание на английский язык? Или, может быть, хотя бы преподавание в магистратуре? Так и быть, пусть общая масса, бакалавры, учатся на русском, но научных работников будем готовить на английском. Тогда они будут писать английские статьи. Тогда у нас смогут учиться студенты из стран третьего мира, чтобы потом работать на Западе. И иностранных профессоров нам будет проще приглашать. Только где будут работать выпускники наших «английских» вузов? Вы думаете, в России?
Как всегда, не надо доводить идеи до фанатизма. В русских университетах должны быть специальные курсы на английском языке, должны читать лекции приглашенные профессора, должны учиться иностранные студенты. Все эти направления деятельности следует расширять. Но не следует забывать, что наши Университеты работают не для рейтинга, а для того, чтобы воспитанные в их стенах новые поколения смогли организовать достойное будущее России и всего человечества.
России нужна наука. Российской науке нужен русский научный язык.
Представляем вниманию коллег статью профессора МГУ, доктора физико-математических наук Галины Юрьевны Ризниченко «Нужен ли русский язык российской науке?». Статья была опубликована в журнале «Научное обозрение: журнал о реалиях российской науки», №2(9), ноябрь 2012 (Ижевск). Интернет адрес журнала - http://scientific.ics.org.ru.
«Наука должна присутствовать в российской культуре, она должна уметь говорить на русском языке. Только так она может пополнять свои ряды российскими людьми. Если мы хотим сохраниться как Россия, нам необходимо развивать общий культурный уровень всего народа…Отсюда следует вывод: нам нужны научные журналы на русском языке. Нам нужны научные, а в особенности научно-образовательные школы-конференции на русском языке.»
Такой вывод делает Галина Юрьевна в своей статье.
Приглашаем читателей для дискуссии по всем вопросам, затронутым в данной публикации
Г.Ю.Ризниченко
Нужен ли русский язык российской науке?
В попытке ответить на этот вопрос, нам придется ответить на несколько других важных вопросов
Вопрос первый: Нужна ли России наука?
Этот вопрос - самый главный. Остальные можно не нумеровать, ответы на них зависят от ответа на этот - самый главный первый вопрос.
Еще в начале века великий французский математик Анри Пункаре писал, что есть два типа стран: одни заботятся о науке, развиваются и процветают, другие, которые не развивают свою науку, обречены на прозябание. Конечно, он заботился о будущем Франции.
Состояние в области науки каждой страны определяется отношением к этому вопросу государства и общества, которые взаимосвязаны. В Советском Союзе ответ на этот вопрос был очевидным. Великая страна не может существовать без науки. Наука финансировалась, средства массовой информации формировали образ ученого, который служил примером для молодого поколения.
В девяностые годы к власти пришли люди, которые оптимизировали экономику страны и считали расходы на науку неоправданными. В качестве иллюстрации приведу разговор, о котором мне рассказывал его участник. Рассказывал подробно, в лицах. Было очень смешно, если бы не было так грустно.
Когда к Егору Гайдару, который был в ту пору премьер-министром, пришли представители Дальневосточного отделения Академии наук и стали жаловаться на отсутствие средств. Он им спокойно ответил: «Нам не нужна наука на Дальнем Востоке». «Как так?», - заволновались дальневосточники, - «У нас столько специфических проблем: удаленное положение от центра России, климат, ресурсы, - все это нужно изучать». «Не нужно», ответил Гайдар. «Почему же не нужно?» «В Африке нет науки - и ничего. А если нужно решить какую-то проблему, приглашают американских экспертов. Если нам будет нужно, и мы пригласим». «Но ведь экспертам надо платить!» «Ничего, заплатим. Продадим свою нефть, и заплатим». «Но ведь нефть надо разведать!». «У нас и так много разведано. Надо будет еще разведать - пригласим зарубежных специалистов. А содержать целое Дальневосточное отделение Академии - глупо».
Ну что тут ответишь? Получилось по Некрасову:
«И пошли они, солнцем палимы,
Повторяя: суди его Бог,
Разводя безнадежно руками.
И покуда я видеть их мог,
С непокрытыми шли головами…»
Поразводили-поразводили ученые руками, наука не финансируется, а кушать-то хочется. Вот и поехали работать в разные страны, кто в Америку, Германию, Голландию, Японию, а кто в Китай, Бразилию, Мексику, или даже в Иран. Мало ли стран на Земле, которые принадлежат или хотят принадлежать к первому типу (по Пуанкаре) и с радостью примут квалифицированных российских специалистов.
Эмиграция ученых за 20 лет из России составила по разным оценкам 80 -150 тыс; из них 40 тыс. в Германии, 20 тыс - в Великобритании. Научный корпус Советского Союза - вторая после США наука мира, - съежилась, как шагреневая кожа, а точнее расползлась по всей Земле. Некоторые уехали насовсем, другие сохранили российское гражданство. Наиболее предприимчивые ушли в бизнес. Среди богатейших людей Росси высокий процент кандидатов и докторов наук. Конечно, уехали самые талантливые и работоспособные, они же - самые востребованные. По официальным данным численность научных сотрудников составляет 40% от численности в 1992 г. Однако, например, в Институте теоретической физики РАН постоянно присутствует лишь треть сотрудников, а все ведущие специалисты большую часть времени работают за рубежом.
Сейчас по прошествии почти 20 лет ситуация кардинально изменилась. Государство провозгласило целью инновационную экономику, которая не может развиваться без науки. Финансирование науки повысилось в сотни раз.
Наука должна восстановиться практически на пепелище. Закупки нового оборудования - это хорошо, будем работать на самом современном. Но, как известно, «кадры решают все». Восстановить научные коллективы или создать новые оказывается не так просто. За двадцать лет сменилось поколение. Распались научные школы. Есть программы по привлечению в Россию крупных российских ученых, работающих за рубежом. Научная молодежь имеет множество привилегий в получении грантов. Все это хорошо, но, оказывается, не достаточно. И сейчас 64% молодых ученых мечтают уехать работать за границу.
Потому что главное - формирование в России научно-образовательного сообщества, не только высоко профессионального, но и несущего в общество через образование нравственные и ценностные установки, важные и для российского общества, и для всего человечества. Российская наука, как и русская литература, музыка, театр - неотъемлемая часть общечеловеческой культуры, она должны существовать не только для России, но и для мира в целом.
Таким образом, мы (государство и общество) отвечаем на вопрос, поставленный в заголовке этого раздела, утвердительно: «ДА, России нужна наука».
Как оценивается результативность работы в науке? В последние пару десятков лет в мире разработано большое число индексов, дающих возможности «объективно» оценивать научный вклад ученого. Эти индексы появились в связи с развитием информационных технологий и возможностью автоматически быстро анализировать большие массивы информации. Индексы цитирования, индекс Хирша, импакт-факторы журналов, в которых публикуется данный ученый, приняты в качестве критерия оценки работы ученого, от них зависит зарплата научного работника в Академии наук и университетах.
Остановимся на некоторых парадоксах такой системы.
Подход с точки зрения «импакт-фокторов» изначально делает неравноправными разные области науки. Импакт-факторы журналов, в которых печатаются медицинские и биотехнологические работы заведомо выше, чем у математических журналов. Потому что в мире медиков очень много, а математиков - мало.
Большое число публикаций и перекрестное цитирование. Выигрывают ученые, которые печатают много работ, которые договаривается со своими коллегами, чтобы их побольше цитировали. Наверное, многие из наших коллег сталкивались с таким поведением в общении с иностранными коллегами. Там это - норма. Люди, которые по много лет вынашивают одну идею, быть может, гениальную, оказываются неконкурентоспособными. Зеленый свет, в основном, получают те работы, авторы которых работают в «main stream».
Книги. Они не входят в систему оценки работы ученого. Между тем именно в книгах крупные ученые систематизируют и обобщают результаты своих и чужих исследований, делают из них общечеловеческие и философские выводы. По книгам учится молодое поколение. Ведь не прочитаешь сотни статей, а в книге автор выделил самое главное по своему предмету, построил фундамент, с которого молодой исследователь может начинать строить свое собственное научное здание. При этом не важно, книга бумажная или электронная. Важно, что книга - выжимка из моря научной информации по целой научной области. Но если ты написал книгу, в которую вошли твои результаты, ранее опубликованные в статьях, люди перестают ссылаться на статьи, они читают книгу и на нее ссылаются. А твой индекс падает.
Русский язык. Статья, написанная на русском языке, не имеет рейтинга, или имеет очень низкий.
Нужны ли русские научные издания, научные конференции на русском языке?
Сейчас практически вся мировая наука делается на английском языке. Так исторически сложилось. В древние времена языком науки был греческий, потом латынь. В начале 20 века языком математических статей был французский. Перед 2 мировой войной многие физические работы печатались на немецком. Сейчас все ученые мира публикуют свои работы на английском. Такова реальность. Может быть, в научном сообществе вообще не надо писать и говорить на русском языке?
Если нам нужна российская наука, то с необходимостью нам нужен русский научный язык. Попытаемся обосновать это утверждение.
Вспомним имена, составившие цвет и гордость российской науки.
Конечно, первое имя, которое приходит в голову, это М.В. Ломоносов. Среди его заслуг и достижений едва ли не главная - введение в обиход русских научных терминов (опыт, движение, явление, температура и т.д.) и перевод на русский язык европейских учебников по физике и химии. Поэтому мы и говорим, что с Ломоносова началась русская наука. Не может развиваться область культуры, в данном случае наука, если у нее нет терминологии.
.
Тот же Анри Пуанкаре писал: «Первое условие объективности: что объективно, то должно быть обще многим умам и, значит, должно иметь способность передаваться от одного к другому; а так как эта передача может происходить лишь «дискурсивным» путем, то мы вынуждены сделать заключение: путь к объективности есть путь общения посредством речи (рассуждений, логики) (pas de discours, pas d'objectivite)».
Чтобы стать ученым, человек должен сначала что-то прочитать, о чем-то задуматься, чтобы у него, говоря современным научным языком, возникла мотивация. Ломоносов пришел из северной поморской деревни, учился в славяно-греко-латинской академии, учился в Европе. Ломоносов-ученый прекрасно знал европейские языки. Легко их выучил, ведь он был необычайно талантлив. Но еще там, в далекой поморской деревне, первым чтением для Ломоносова, стали книги: грамматика Смотрицкого и арифметика Магницкого, написанные на русском языке.
Посмотрим на более близких к нам российских ученых 20 века. Великий математик Израиль Моисеевич Гельфанд происходит из маленького украинского местечка Окны Тираспольского уезда Херсонской губернии. Академик Леонид Максимович Бреховских - крупнейший советский акустик, был 11-м ребенком в семье в далекой северной деревне. В России многие известные ученые люди произошли из далекой провинции. Они что, с детства читали статьи в научных англоязычных журналах?
Да, потом они стали людьми мира, свободно говорили на разных языках. Ведь они талантливы. Но с чего-то их жизненный и научный путь должен был начаться. И сейчас, если вы посмотрите на студентов естественно-научных факультетов МГУ, студентов Физтеха, МИФИ, Бауманки, самые сильные их них отнюдь не москвичи. Не говоря уже о том, что наука должна быть не только в Москве, С.-Петербурге, Нижнем и Новосибирске. Россия огромная страна, и может сохранить свое единство только обладая единой научной средой достаточно высокого уровня. А язык наш общий - русский.
Так что, наряду с нашим присутствием в международной науке, давайте не забывать о необходимости присутствия науки в российской культуре. Развитие науки оплачивает российский налогоплательщик, говорящий на русском языке. Наука должна присутствовать в российской культуре, она должна уметь говорить на русском языке. Только так она может пополнять свои ряды российскими людьми. Если мы хотим сохраниться как Россия, нам необходимо развивать общий культурный уровень всего народа. И политический, и экономический, и научный, потому что и политический строй, и экономика, и наука - это части культуры.
Отсюда следует вывод: нам нужны научные журналы на русском языке. Нам нужны научные, а в особенности научно-образовательные школы-конференции на русском языке. На таких конференциях научная молодежь может послушать высококвалифицированные, но не слишком специальные лекции крупных ученых. Пусть некоторые из этих лекций прочитают иностранные ученые, эти лекции будут на английском. Молодежь представит свои результаты и обсудит их с маститыми учеными. Нам надо формировать российскую научную среду, язык общения в которой - русский. И мы должны быть частью мировой науки, язык общения которой - английский.
И особенно нам нужны книги - научные и научно-популярные.
Вопрос: надо ли переводить иностранные научные книги?
Вспомним опять Ломоносова. Физическое образование в России началось с того, что Ломоносов перевел на русский язык Физику Вольфа. Обратимся к 20-му веку. Вспомним переводы на русский язык книг по нелинейной науке Пригожина, Хакена, Мандельброта, сделанные замечательными нашими учеными Ю.Л.Климонтовичем и Ю.Даниловым и другими. Во многом благодаря этим книгам в России так широко распространились идеи синергетики и нелинейной науки.
Наши коллеги из Восточной Европы закупали в Москве научные классические книги - переводы на русский язык - не только потому, что они были дешевле, чем английские оригиналы. Эти книги, как правило, содержали замечательные комментарии российских ученых, позволяющие глубже понять представленные в этих книгах научные идеи.
Ответ на вопрос, кажется, ясен: Лучшие научные книги нужно переводить на русский язык. И до последнего времени существовали такие программы фонда РФФИ. Почему эти программы закрыты? Нам больше не надо готовить из русского юношества ученых?
Вопрос : на каком языке учить?
Российские университеты имеют очень низкие рейтинги. Причина - низкий уровнь целого ряда показателей, которые учитываются при подсчете этих рейтингов. Это - невысокое число публикаций в престижных научных журналах, малое число зарубежных студентов, малое число зарубежных профессоров. Низкий уровень всех этих показателей связан с тем, что преподавание у нас ведется на русском языке.
Что же делать? Перевести все преподавание на английский язык? Или, может быть, хотя бы преподавание в магистратуре? Так и быть, пусть общая масса, бакалавры, учатся на русском, но научных работников будем готовить на английском. Тогда они будут писать английские статьи. Тогда у нас смогут учиться студенты из стран третьего мира, чтобы потом работать на Западе. И иностранных профессоров нам будет проще приглашать. Только где будут работать выпускники наших «английских» вузов? Вы думаете, в России?
Как всегда, не надо доводить идеи до фанатизма. В русских университетах должны быть специальные курсы на английском языке, должны читать лекции приглашенные профессора, должны учиться иностранные студенты. Все эти направления деятельности следует расширять. Но не следует забывать, что наши Университеты работают не для рейтинга, а для того, чтобы воспитанные в их стенах новые поколения смогли организовать достойное будущее России и всего человечества.
России нужна наука. Российской науке нужен русский научный язык.