Кулинария как основа патриархата
Тут все логично, я в целом согласна, тем более, если учесть, как сильно я ненавижу готовить. Ну, я никогда не сомневалась, что меня все время пытаются угнетать. Тем не менее, мучает один вопрос _ если женщина сама может добывать пищу, что ей мешает жить вообще отдельно отсамцов. Как те же шимпанзе. Встречаться с самцами раз в пять лет, совокупляться и снова сваливатьь в густые леса к собирательству, где их никто не найдет, территории то незаселенные были громадными... Почему вообще не формировалась культура амазонок?
Оригинал взят у rakugan в Кулинария как основа патриархата
Вопрос о том, откуда и как появился патриархат, - не абстрактный и не отвлеченный. Хорошо понимая истоки патриархата, легче понять его суть и возможность преодоления.
Далее хочу рассказать о некоторых очень важных вещах в этой связи.
Обычно истоки патриархата относят ко временам неолита (10-15 тыс. лет назад), когда произошел переход от охоты и собирательства к производительному способу хозяйствования. Но есть основания полагать, что патриархат появился намного, намного раньше.
Есть интереснейшая книга Ричарда Рэнгема, преподавателя биологической антропологии в Гарварде (http://en.wikipedia.org/wiki/Richard_Wrangham). Книга называется "Зажечь огонь: Как кулинария сделала нас людьми", ее русский перевод вышел в 2012 году (http://www.ozon.ru/context/detail/id/18046884/).
В книге подробно рассказывается, как овладение огнем и переход к приготовлению пищи оказались огромными эволюционными преимуществами для человека. Но при этом именно этот переход - выгодный для вида в целом - стал основой для многотысячелетней системы подавления и эксплуатации женщин.
Подробнее о том, как это произошло и почему, - под катом. Там вначале теория - это может быть скучновато, но прочтите, пожалуйста, это важно для понимания дальнейшего.
Сначала коротко о том, почему приготовление пищи на огне стало таким важным этапом в развитии человека.
"Главное отличие человека - сравнительно малые размеры частей организма, - пишет Ричард Рэнгем. - У нас маленький рот, слабые челюсти, мелкие зубы. Таким маленьким ртом, как у человека, обладают лишь беличьи обезьяны саймири весом менее 1,4 кг. Человеческий желудок тоже относительно мал. Площадь поверхности его стенок втрое меньше, чем у типичных млекопитающих нашего размера, и меньше, чем у 97% других приматов. Мы можем позволить себе иметь такой маленький желудок благодаря высокой калорийности готовой пищи. Крупные человекообразные обезьяны едят вдвое больше, чем мы, в пересчете на массу тела, потому что их пища изобилует неперевариваемым волокном, составляющим около 30% ее веса (в нашей пище - 10-15%). Объем пищеварительного тракта в целом у человека наименьший среди всех приматов, у которых он измерялся".
Почему это важно и в чем выгода для человека?
"Уменьшение размеров одного только кишечника позволяет людям снизить ежедневные энергозатраты не менее чем на 10% в сравнении с крупными человекообразными обезьянами (чем больше ткани кишечника, тем больше энергии необходимо для обеспечения его метаболизма)", - пишет Ричард Рэнгем. Это не говоря о том, что приготовленная пища позволяет экономить время и энергозатраты на жевание.
Кроме того, приготовленная пища безопаснее, т.к. при нагревании разрушаются многие токсины. "Приготовление пищи способствовало выживанию наиболее уязвимых молодых особей, - отмечает автор. - К тому же оно увеличило круг съедобных продуктов, способствуя расселению человечества в новые биогеографические зоны".
Но что наиболее важно - приготовление пищи обеспечивает рост мозга. Наш мозг, говорится в книге, использует около 20% интенсивности "метаболизма покоя" - интенсивности обмена веществ в отсутствие физической нагрузки, - хотя его масса составляет всего 2,5% от массы организма. Из-за того, что человеческий мозг велик, его доля энергозатрат выше, чем у других животных: у приматов в среднем на мозг расходуется 13% интенсивности метаболизма покоя, а у большинства других млекопитающих - всего 8-10%. Откуда же берется эта дополнительная энергия? А как раз за счет уменьшения размеров желудка и кишечника, что позволило высвободить ресурсы организма на рост и снабжение мозга.
Таким образом, очевидно, что именно использование огня и появление кулинарии стали ключевыми для эволюционного успеха рода Homo.
Когда люди начали использовать огонь?
Археологические данные свидетельствуют об уверенном использовании огня для приготовления пищи на протяжении последних 200-250 тыс. лет. Но, возможно, это случилось гораздо раньше. Например, на стоянках первобытных людей у реки Иордан в Израиле, которым уже 790 тыс. лет, обнаружены обгоревшие семена - т.е. уже тогда люди могли помещать еду в огонь, чтобы сделать ее более мягкой.
По предположению автора книги, начало кулинарии у предков человека может относиться уже к переходу от Homo Habilis к Homo erectus, т.е. 1,9-1,8 млн. лет назад. Именно тогда средняя масса тела у предков человека выросла с 32-37 кг до 56-66 кг, а размеры мозга увеличились на 40%.
Итак, Homo erectus был первым видом, который начал расселяться за пределы Африки. Кулинария в буквальном смысле открыла человеку дорогу в большой мир.
Но за счет кого это произошло?
А теперь мы переходим собственно к той части, которая имеет отношение к феминизму.
Среди противников феминизма очень распространен миф о том, что-де без мужчины, приносящего мамонта (или другую охотничью добычу - условного мамонта, короче), женщины и дети не выжили бы. Поэтому разделение труда, лежащее в основе патриархата, является, мол, залогом выживания общества.
Данные антропологов полностью опровергают этот миф.
Действительно, охота на крупную дичь является мужским занятием в 99,3% современных обществ, говорится в книге.
Но!
Во-первых, выжить без собирательства, которым занимались женщины, не могло бы ни одно первобытное племя. Во всех первобытных обществах, пишет Р. Рэнгем, именно за счет женщин обеспечивается выживание как таковое. Оно более важно, чем охота, потому что если мужчины вернутся с нее ни с чем, семья будет питаться только тем, что собрали женщины.
Доля калорий, приходящаяся на еду, собранную женщинами, в разных первобытных обществах варьируется от 16% до 60% с лишним. Это очень сильно зависит от условий жизни конкретного общества. Зачастую охота вообще не играла почти никакой роли в жизни племени. Так, на тропических островах северной Австралии, где растительная пища в изобилии, женщины занимались кормлением всей семьи, еще и охотились на мелких животных. "Мужчины там были гораздо больше заняты политическими играми, нежели охотой", - пишет Р. Рэнгем.
А, например, у племени тиви из Северной Австралии почти всю еду в дом приносили женщины. У мужчин из этого племени бывало до 20 жен, которые весь день занимались собирательством - дичи в этом районе было мало, и охотиться было почти не на кого. Вклад мужчин в домашнее хозяйство был настолько мал, что без женщин они не смогли бы прокормиться. "Будь у меня всего одна или две жены, мне пришлось бы голодать", - рассказывал мужчина тиви ученым, которые занимались исследованием этого племени. Зато наличие большого числа жен позволяло мужчине давать пиры и занимать, таким образом, высокое положение в обществе.
Во-вторых, даже если предположить, что некое племя перешло бы на питание чисто за счет мужской добычи на охоте, это племя очень скоро вымерло бы.
Этот прискорбный итог описан Вильямуром Стефансоном, наблюдавшим белковые отравления у народов Арктики. При переходе на питание, состоящее только из мяса, писал он, "в первые несколько дней вы едите все больше и больше и к концу недели съедаете в 3 или 4 раза больше, чем в начале... Но вы каждый раз остаетесь голодным. Через 7-10 дней начинается понос... Смерть наступает через несколько недель".
Предельно допустимая доля белков в человеческом питании составляет примерно 50% от общего количества калорий, отмечает Рэнгем. Остальное должно поступать с жирами или углеводами, которые содержатся в плодах, зернах и кореньях - то есть, именно в том, что собирали женщины.
Общество, зависимое исключительно от "мамонта", таким образом, не имело бы шансов дожить до наших дней. Основные продукты питания, настаивает автор, во всех первобытных обществах добывают женщины. Где-то это семена злаков, где-то коренья, где-то - моллюски, но всегда добыча основного блюда - женское дело.
При этом собирательство - колоссально тяжелый труд. По свидетельству Элизабет Маршалл Томас, наблюдавшей жизнь бушменок в африканской пустыне Калахари, к вечеру женщины возвращались в лагерь совершенно изможденными: большую часть дня им приходилось копать, сидя на корточках, или же ходить пешком, перенося большие тяжести - еду, дрова, детей. А после возвращения они же готовили еду на костре, которую ели затем и мужчины.
Само по себе приготовление еды - также процесс очень трудозатратный. Например, женщины из австралийских племен для приготовления лепешек должны собрать растения, сложить их в кучки, потом бить или топтать, чтобы из них выпали семена, затем вручную перетереть или размолоть семена, просеять и растереть в кашицу, из которой уже пекли лепешки в горячей золе. Весь процесс иногда занимал больше суток!
А ведь женщинам приходилось еще и разделывать и готовить дичь, если ее принесут мужчины. В тех обществах, где женщины также участвовали в охоте (например, у эскимосов), они все равно возвращались домой раньше, чтобы успеть приготовить еду для мужчин.
Обратите внимание на фразу "готовили еду на костре". Для нас эта сценка настолько привычна, что мы не обращаем на такие вещи внимания. А зря. Вот что пишет автор:
"...Мужчины, освободившиеся от простой биологической потребности - большую часть дня пережевывать сырую пищу, - занимаются производительным или непроизводительным трудом на свое усмотрение. Приготовление пищи сделало возможным один из наиболее отчетливых признаков человеческого общества: гендерное разделение труда в его современном виде".
Почему же кулинария стала "освободительницей мужчин"? Все очень просто. Для поедания сырой пищи, как уже говорилось выше, требуется немало времени и энергозатрат. Например, шимпанзе в национальном парке Гомбе в Танзании тратят на жевание больше 6 часов в день. И то большая часть их рациона - спелые плоды. Те обезьяны, которые питаются преимущественно листьями, тратят на это еще больше времени.
По подсчетам автора, если бы люди питались сырой пищей, мы тратили бы не менее 5 часов в день исключительно на жевание. А благодаря кулинарии время, которое мы затрачиваем на пережевывание пищи за сутки, длится от 15 минут максимум до 1 часа.
Теперь представим себе, что было бы, если бы первобытного охотника, вернувшегося на стоянку со своим мамонтом, не ждала жена с горячим ужином. Начать с того, что он не мог бы целый день провести на охоте, иначе банально обессилел бы от голода.
Скажем, шимпанзе в Уганде, которые охотятся много больше, чем другие популяции этого вида, все равно тратят на охоту в среднем меньше 3 минут в день! Самая долгая охота, отмеченная исследователями, длилась около часа. Позволить себе больше эти шимпанзе просто не могут - слишком большие энергозатраты.
Как же получается, что мужчины в первобытных племенах могут охотиться от 2 до 8 часов в день? Да за счет того, что они а) берут еду с собой, б) вернувшись на стоянку, едят приготовленный женщинами ужин.
"Самцы [вида Homo], не готовившие пищу, - пишет Р. Рэнгем, - как и шимпанзе, были бы вынуждены охотиться изредка, короткими набегами. В противном случае... был бы высок риск, что они не смогут достаточно быстро скомпенсировать неудачную охоту".
Но даже удачная охота еще не решает проблемы. "Вернувшемуся мужчине, который целый день не ел, не хватило бы оставшегося вечера, чтобы получить дневную порцию калорий из сырой пищи - он не успел бы ее пережевать", - пишет автор.
Этому голодному охотнику нужно потребить около 2000 калорий, и очень желательно сделать это до наступления темноты - ведь у первобытных людей не было стен и заборов, защищавших от хищников. А если эту пищу надо еще найти и собрать? Наверняка львы и волки очень обрадовались бы, наткнувшись на прото-Homo, роющегося в темноте в поисках орехов и семян.
Да, положим, у него есть добытое мясо. Но оно тоже добыто не из супермаркета. Представляете себе затраты труда и времени, нужные для того, чтобы каменными отщепами (!) снять шкуру, выпотрошить и разделать дичь, а потом еще и зажарить ее на костре? (Да, и еще собирать дрова, не забудьте - газовой плиты-то нет).
При этом орехи и листья все равно придется собирать и есть, иначе - см. выше. Белковое отравление и смерть через несколько недель.
Таким образом, никакая чисто охотничья культура не продержалась бы больше месяца, не будь ее подспорьем собирательство.
А теперь очень важное наблюдение, которое играет ключевую роль в понимании истории вида Homo.
"Отличительный признак человека, - пишет автор книги, - в том, что представители каждого из полов едят не только ту еду, что собрали сами, но и ту, что собрана их партнерами. У остальных приматов нет ничего хотя бы отдаленно похожего. Например, гиббоны и гориллы живут семейными группами. Самки и самцы этих видов весь день проводят вместе, вместе воспитывают потомство, однако, в отличие от людей, взрослые особи никогда не угощают друг друга своей едой".
У человека, как мы видим, ситуация прямо обратная.
При этом практически во всех изученных на данный момент культурах приготовление еды падает на плечи женщин. В 1973 году антропологи Джордж Мёрдок и Катарина Провост собрали информацию о половых различиях в 185 обществах. В 97,8% (!) обществ приготовлением пищи занимались в основном или почти исключительно женщины. Лишь в 4 обществах из 185 мужчины делили эту работу поровну с ними или брали готовку на себя (и то информация об одном народе позже оказалась неверной).
При этом у трех народов из этих четырех мужчины готовили еду для своей общины. Все это - жители островов южной части Тихого океана, где основой питания служат плоды хлебного дерева, требующие длительной обработки. В этих обществах мужчины готовили еду прежде всего для себя и лишь иногда отдавали излишки женщинам. "Мужчины... могли неделями просиживать в "мужских домах" с друзьями и родственниками, - пишет автор. - Главное блюдо они готовили, когда им было удобно; женщины же были обязаны готовить все остальное и подавать ужин [в тех случаях, когда мужчина ел дома]".
Есть ли исключения? Так, антрополог Мария Леповски изучала население острова Ванатинаи в Тихом океане. Извне это общество казалось равноправным. И мужчины, и женщины могли устраивать пиры, охотиться, владеть землей, торговать. Домашнее насилие было огромной редкостью и сурово порицалось. Однако, несмотря на сильные отличия от классического патриархата, готовили еду в этом обществе все равно исключительно женщины. Они же мыли посуду, ходили за водой и дровами, смотрели за детьми, убирали в доме и свином хлеву. Все это считалось женской работой, унизительной для мужчин. Мужчины же проводили свободное время, болтая друг с другом и жуя бетель.
"Везде без исключения,- пишут социальные антропологи Джейн Коллиер и Мишель Розальдо, исследовавшие малые общества в разных регионах мира, - женщина обязана ежедневно обеспечивать свою семью пропитанием".
Есть распространенный миф, что это объясняется удобством: мол, такое разделение труда выгодно и для мужчин, и для женщин. Однако затраты времени и труда, которые женщины несут по приготовлению пищи, зачастую не компенсируют выгоду, которую приносят семье мужчины. Шарлотта Перкинс Гилман отмечала, что люди - единственный вид, у которого "половые отношения являются одновременно экономическими".
Это подтверждается тем, как важно получить жену для мужчин из первобытных племен. У эскимосов вдовцы и холостяки крали женщин у соседей, не останавливаясь даже перед убийством ее мужа. Похищения женщин описаны почти во всех первобытных обществах, и не только у них - достаточно вспомнить, как уже во вполне исторические времена мужчины захватывали в ходе войн женщин других народов. Как известно, основание Рима сопровождалось нападением на племя сабинян, чтобы забрать их женщин.
И практически у всех исследованных обществ женщины подвергались избиениям и другим наказаниям за отказ готовить для мужа или плохо приготовленную еду.
Как могла сложиться такая система?
Первый ответ, который лежит на поверхности, - те, кто готовит еду, нуждаются в защите от тех, кто ее не готовит. У всех приматов распространены драки за еду. У шимпанзе они бывают настолько ожесточенными, что вопли животных слышны за километр. Доминантные самцы отбирают еду у низкоранговых, а остальные выпрашивают у них кусочки или пытаются украсть.
Когда люди перешли к кулинарии, опасность лишиться еды стала еще больше. Приготовление пищи в первобытных условиях - процесс, заметный издалека (дым костра) и очень длительный. При этом еду нельзя бросать без присмотра, а спастись бегством от агрессора с горячей едой в руках тоже затруднительно.
Таким образом, может показаться, что для каждой самки найти самца, который будет защищать ее еду, - самое выгодное решение. Мужчина и добытчик, и защитник, и т.д., и т.п.
Но.
Если это такое выгодное решение, почему ему не следуют те же шимпанзе?
Все очень просто.
Шимпанзе не живут семьями, но объединяются в группы по половому признаку. Обычно группа самок вместе занимается собирательством и совместно защищает еду от нападений самцов и чужих самок (хотя едят все по отдельности).
Почему же такую стратегию не выбрали первые женщины из рода Homo?
Дальше - внимание! - уже не рассуждения Рэнгема, а мои собственные. Сразу предупрежу, что далеко не профессиональные.
Из исследований по эволюции человека известно, что когда началось расселение человека по планете (около 2 млн. лет назад), предки Homo sapiens передвигались небольшими группами. Их численность была разной, в основном, от 10 до 15 особей. По всей видимости, это было связано с особенностями питания - бОльшее число особей было менее мобильно и с трудом могло бы собрать достаточное количество пищи на ограниченной территории. Израсходовав легкодоступные в пределах дневного перехода ресурсы, группы потом просто передвигались дальше.
Однако именно малочисленность таких групп не давала возможности самкам объединяться для защиты своей еды - их было попросту слишком мало. Также они не могли объединяться для защиты от сексуальных посягательств. Например, у шимпанзе самки вступают в половые контакты с самцами раз в 3-6 лет, а все остальное время живут отдельно вместе со своим потомством. Молодые самки остаются с матерями еще долго после наступления полового созревания (до 7 лет, по человеческим меркам - до 20-25 лет), что позволяет им получить защиту от насильственного или слишком раннего спаривания.
То, что у людей женщины до появления контрацепции были вынуждены рожать почти ежегодно, а также распространенность ранних браков - нонсенс в мире приматов и еще одна особенность, которая отличает человека от них (наряду с обязанностью делиться едой с самцами, о которой мы говорили выше).
Все это позволяет предположить, что еще в период расселения человека по планете сложилась практика, при которой самки в малой группе были вынуждены кормить и обслуживать сексуально (в том числе с ненормальной для приматов частотой) одного конкретного самца, чтобы не подвергнуться сексуальной эксплуатации и отбиранию пищи со стороны других самцов из своей или чужих групп.
При этом самок для такой путешествующей группы можно было при необходимости захватить с собой насильно. А в условиях малых обществ и больших расстояний они не могли объединиться с другими самками, чтобы защитить себя от посягательств.
Так появился патриархат, распространившийся затем по всей планете. Люди несли его с собой вместе с каменными орудиями и кострами.
"Приготовление женщинами еды ля мужчин, - пишет Р. Рэнгем- как культурная норма обусловлено патриархатом. Используя свое общественное влияние, мужчины ограничивают роль женщины домашним хозяйством, хотя женщины предпочли бы иное" (выделено мной).
Действительно, нельзя не признать, что фактически все достижения человечества за все время его существования - от лука и стрел до космических ракет - покоятся на том, что у мужчин высвобождалось время и энергия за счет того, что женщины готовили для них еду. А с изобретением земледелия и скотоводства женщины оказались еще и удобными человеческими "орудиями" для производства пищи, а не только для собирательства.
Показателен эпиграф, выбранный для главы 7 книги.
"Ведение женщинами домашнего хозяйства... позволяет мужчинам производить больше, чем если бы им самим приходилось работать по дому; тем самым женщины являют собой движущую силу экономики. Но то же можно сказать и о лошадях... И лошади, и женщины лишены экономической независимости" (Шарлотта Перкинс Гилман. Женщины и экономика, 1898)
Думаю, теперь становится понятно, почему для носителей патриархата таким важным мемом служит слово "борщ". Оно символизирует экономическую основу патриархата, ту колоссальную выгоду и экономию времени и энергии, которую мужчины при патриархате получают за счет принуждения женщин к приготовлению еды. Кулинария означает труд и время, которые отнимаются у женщины и ее детей в пользу мужчин - как правило, насильственно или в обмен за весьма сомнительные блага.
И так продолжается два миллиона лет.
Вот, собственно, все.
Спасибо всем, кто прочел.
Оригинал взят у rakugan в Кулинария как основа патриархата
Вопрос о том, откуда и как появился патриархат, - не абстрактный и не отвлеченный. Хорошо понимая истоки патриархата, легче понять его суть и возможность преодоления.
Далее хочу рассказать о некоторых очень важных вещах в этой связи.
Обычно истоки патриархата относят ко временам неолита (10-15 тыс. лет назад), когда произошел переход от охоты и собирательства к производительному способу хозяйствования. Но есть основания полагать, что патриархат появился намного, намного раньше.
Есть интереснейшая книга Ричарда Рэнгема, преподавателя биологической антропологии в Гарварде (http://en.wikipedia.org/wiki/Richard_Wrangham). Книга называется "Зажечь огонь: Как кулинария сделала нас людьми", ее русский перевод вышел в 2012 году (http://www.ozon.ru/context/detail/id/18046884/).
В книге подробно рассказывается, как овладение огнем и переход к приготовлению пищи оказались огромными эволюционными преимуществами для человека. Но при этом именно этот переход - выгодный для вида в целом - стал основой для многотысячелетней системы подавления и эксплуатации женщин.
Подробнее о том, как это произошло и почему, - под катом. Там вначале теория - это может быть скучновато, но прочтите, пожалуйста, это важно для понимания дальнейшего.
Сначала коротко о том, почему приготовление пищи на огне стало таким важным этапом в развитии человека.
"Главное отличие человека - сравнительно малые размеры частей организма, - пишет Ричард Рэнгем. - У нас маленький рот, слабые челюсти, мелкие зубы. Таким маленьким ртом, как у человека, обладают лишь беличьи обезьяны саймири весом менее 1,4 кг. Человеческий желудок тоже относительно мал. Площадь поверхности его стенок втрое меньше, чем у типичных млекопитающих нашего размера, и меньше, чем у 97% других приматов. Мы можем позволить себе иметь такой маленький желудок благодаря высокой калорийности готовой пищи. Крупные человекообразные обезьяны едят вдвое больше, чем мы, в пересчете на массу тела, потому что их пища изобилует неперевариваемым волокном, составляющим около 30% ее веса (в нашей пище - 10-15%). Объем пищеварительного тракта в целом у человека наименьший среди всех приматов, у которых он измерялся".
Почему это важно и в чем выгода для человека?
"Уменьшение размеров одного только кишечника позволяет людям снизить ежедневные энергозатраты не менее чем на 10% в сравнении с крупными человекообразными обезьянами (чем больше ткани кишечника, тем больше энергии необходимо для обеспечения его метаболизма)", - пишет Ричард Рэнгем. Это не говоря о том, что приготовленная пища позволяет экономить время и энергозатраты на жевание.
Кроме того, приготовленная пища безопаснее, т.к. при нагревании разрушаются многие токсины. "Приготовление пищи способствовало выживанию наиболее уязвимых молодых особей, - отмечает автор. - К тому же оно увеличило круг съедобных продуктов, способствуя расселению человечества в новые биогеографические зоны".
Но что наиболее важно - приготовление пищи обеспечивает рост мозга. Наш мозг, говорится в книге, использует около 20% интенсивности "метаболизма покоя" - интенсивности обмена веществ в отсутствие физической нагрузки, - хотя его масса составляет всего 2,5% от массы организма. Из-за того, что человеческий мозг велик, его доля энергозатрат выше, чем у других животных: у приматов в среднем на мозг расходуется 13% интенсивности метаболизма покоя, а у большинства других млекопитающих - всего 8-10%. Откуда же берется эта дополнительная энергия? А как раз за счет уменьшения размеров желудка и кишечника, что позволило высвободить ресурсы организма на рост и снабжение мозга.
Таким образом, очевидно, что именно использование огня и появление кулинарии стали ключевыми для эволюционного успеха рода Homo.
Когда люди начали использовать огонь?
Археологические данные свидетельствуют об уверенном использовании огня для приготовления пищи на протяжении последних 200-250 тыс. лет. Но, возможно, это случилось гораздо раньше. Например, на стоянках первобытных людей у реки Иордан в Израиле, которым уже 790 тыс. лет, обнаружены обгоревшие семена - т.е. уже тогда люди могли помещать еду в огонь, чтобы сделать ее более мягкой.
По предположению автора книги, начало кулинарии у предков человека может относиться уже к переходу от Homo Habilis к Homo erectus, т.е. 1,9-1,8 млн. лет назад. Именно тогда средняя масса тела у предков человека выросла с 32-37 кг до 56-66 кг, а размеры мозга увеличились на 40%.
Итак, Homo erectus был первым видом, который начал расселяться за пределы Африки. Кулинария в буквальном смысле открыла человеку дорогу в большой мир.
Но за счет кого это произошло?
А теперь мы переходим собственно к той части, которая имеет отношение к феминизму.
Среди противников феминизма очень распространен миф о том, что-де без мужчины, приносящего мамонта (или другую охотничью добычу - условного мамонта, короче), женщины и дети не выжили бы. Поэтому разделение труда, лежащее в основе патриархата, является, мол, залогом выживания общества.
Данные антропологов полностью опровергают этот миф.
Действительно, охота на крупную дичь является мужским занятием в 99,3% современных обществ, говорится в книге.
Но!
Во-первых, выжить без собирательства, которым занимались женщины, не могло бы ни одно первобытное племя. Во всех первобытных обществах, пишет Р. Рэнгем, именно за счет женщин обеспечивается выживание как таковое. Оно более важно, чем охота, потому что если мужчины вернутся с нее ни с чем, семья будет питаться только тем, что собрали женщины.
Доля калорий, приходящаяся на еду, собранную женщинами, в разных первобытных обществах варьируется от 16% до 60% с лишним. Это очень сильно зависит от условий жизни конкретного общества. Зачастую охота вообще не играла почти никакой роли в жизни племени. Так, на тропических островах северной Австралии, где растительная пища в изобилии, женщины занимались кормлением всей семьи, еще и охотились на мелких животных. "Мужчины там были гораздо больше заняты политическими играми, нежели охотой", - пишет Р. Рэнгем.
А, например, у племени тиви из Северной Австралии почти всю еду в дом приносили женщины. У мужчин из этого племени бывало до 20 жен, которые весь день занимались собирательством - дичи в этом районе было мало, и охотиться было почти не на кого. Вклад мужчин в домашнее хозяйство был настолько мал, что без женщин они не смогли бы прокормиться. "Будь у меня всего одна или две жены, мне пришлось бы голодать", - рассказывал мужчина тиви ученым, которые занимались исследованием этого племени. Зато наличие большого числа жен позволяло мужчине давать пиры и занимать, таким образом, высокое положение в обществе.
Во-вторых, даже если предположить, что некое племя перешло бы на питание чисто за счет мужской добычи на охоте, это племя очень скоро вымерло бы.
Этот прискорбный итог описан Вильямуром Стефансоном, наблюдавшим белковые отравления у народов Арктики. При переходе на питание, состоящее только из мяса, писал он, "в первые несколько дней вы едите все больше и больше и к концу недели съедаете в 3 или 4 раза больше, чем в начале... Но вы каждый раз остаетесь голодным. Через 7-10 дней начинается понос... Смерть наступает через несколько недель".
Предельно допустимая доля белков в человеческом питании составляет примерно 50% от общего количества калорий, отмечает Рэнгем. Остальное должно поступать с жирами или углеводами, которые содержатся в плодах, зернах и кореньях - то есть, именно в том, что собирали женщины.
Общество, зависимое исключительно от "мамонта", таким образом, не имело бы шансов дожить до наших дней. Основные продукты питания, настаивает автор, во всех первобытных обществах добывают женщины. Где-то это семена злаков, где-то коренья, где-то - моллюски, но всегда добыча основного блюда - женское дело.
При этом собирательство - колоссально тяжелый труд. По свидетельству Элизабет Маршалл Томас, наблюдавшей жизнь бушменок в африканской пустыне Калахари, к вечеру женщины возвращались в лагерь совершенно изможденными: большую часть дня им приходилось копать, сидя на корточках, или же ходить пешком, перенося большие тяжести - еду, дрова, детей. А после возвращения они же готовили еду на костре, которую ели затем и мужчины.
Само по себе приготовление еды - также процесс очень трудозатратный. Например, женщины из австралийских племен для приготовления лепешек должны собрать растения, сложить их в кучки, потом бить или топтать, чтобы из них выпали семена, затем вручную перетереть или размолоть семена, просеять и растереть в кашицу, из которой уже пекли лепешки в горячей золе. Весь процесс иногда занимал больше суток!
А ведь женщинам приходилось еще и разделывать и готовить дичь, если ее принесут мужчины. В тех обществах, где женщины также участвовали в охоте (например, у эскимосов), они все равно возвращались домой раньше, чтобы успеть приготовить еду для мужчин.
Обратите внимание на фразу "готовили еду на костре". Для нас эта сценка настолько привычна, что мы не обращаем на такие вещи внимания. А зря. Вот что пишет автор:
"...Мужчины, освободившиеся от простой биологической потребности - большую часть дня пережевывать сырую пищу, - занимаются производительным или непроизводительным трудом на свое усмотрение. Приготовление пищи сделало возможным один из наиболее отчетливых признаков человеческого общества: гендерное разделение труда в его современном виде".
Почему же кулинария стала "освободительницей мужчин"? Все очень просто. Для поедания сырой пищи, как уже говорилось выше, требуется немало времени и энергозатрат. Например, шимпанзе в национальном парке Гомбе в Танзании тратят на жевание больше 6 часов в день. И то большая часть их рациона - спелые плоды. Те обезьяны, которые питаются преимущественно листьями, тратят на это еще больше времени.
По подсчетам автора, если бы люди питались сырой пищей, мы тратили бы не менее 5 часов в день исключительно на жевание. А благодаря кулинарии время, которое мы затрачиваем на пережевывание пищи за сутки, длится от 15 минут максимум до 1 часа.
Теперь представим себе, что было бы, если бы первобытного охотника, вернувшегося на стоянку со своим мамонтом, не ждала жена с горячим ужином. Начать с того, что он не мог бы целый день провести на охоте, иначе банально обессилел бы от голода.
Скажем, шимпанзе в Уганде, которые охотятся много больше, чем другие популяции этого вида, все равно тратят на охоту в среднем меньше 3 минут в день! Самая долгая охота, отмеченная исследователями, длилась около часа. Позволить себе больше эти шимпанзе просто не могут - слишком большие энергозатраты.
Как же получается, что мужчины в первобытных племенах могут охотиться от 2 до 8 часов в день? Да за счет того, что они а) берут еду с собой, б) вернувшись на стоянку, едят приготовленный женщинами ужин.
"Самцы [вида Homo], не готовившие пищу, - пишет Р. Рэнгем, - как и шимпанзе, были бы вынуждены охотиться изредка, короткими набегами. В противном случае... был бы высок риск, что они не смогут достаточно быстро скомпенсировать неудачную охоту".
Но даже удачная охота еще не решает проблемы. "Вернувшемуся мужчине, который целый день не ел, не хватило бы оставшегося вечера, чтобы получить дневную порцию калорий из сырой пищи - он не успел бы ее пережевать", - пишет автор.
Этому голодному охотнику нужно потребить около 2000 калорий, и очень желательно сделать это до наступления темноты - ведь у первобытных людей не было стен и заборов, защищавших от хищников. А если эту пищу надо еще найти и собрать? Наверняка львы и волки очень обрадовались бы, наткнувшись на прото-Homo, роющегося в темноте в поисках орехов и семян.
Да, положим, у него есть добытое мясо. Но оно тоже добыто не из супермаркета. Представляете себе затраты труда и времени, нужные для того, чтобы каменными отщепами (!) снять шкуру, выпотрошить и разделать дичь, а потом еще и зажарить ее на костре? (Да, и еще собирать дрова, не забудьте - газовой плиты-то нет).
При этом орехи и листья все равно придется собирать и есть, иначе - см. выше. Белковое отравление и смерть через несколько недель.
Таким образом, никакая чисто охотничья культура не продержалась бы больше месяца, не будь ее подспорьем собирательство.
А теперь очень важное наблюдение, которое играет ключевую роль в понимании истории вида Homo.
"Отличительный признак человека, - пишет автор книги, - в том, что представители каждого из полов едят не только ту еду, что собрали сами, но и ту, что собрана их партнерами. У остальных приматов нет ничего хотя бы отдаленно похожего. Например, гиббоны и гориллы живут семейными группами. Самки и самцы этих видов весь день проводят вместе, вместе воспитывают потомство, однако, в отличие от людей, взрослые особи никогда не угощают друг друга своей едой".
У человека, как мы видим, ситуация прямо обратная.
При этом практически во всех изученных на данный момент культурах приготовление еды падает на плечи женщин. В 1973 году антропологи Джордж Мёрдок и Катарина Провост собрали информацию о половых различиях в 185 обществах. В 97,8% (!) обществ приготовлением пищи занимались в основном или почти исключительно женщины. Лишь в 4 обществах из 185 мужчины делили эту работу поровну с ними или брали готовку на себя (и то информация об одном народе позже оказалась неверной).
При этом у трех народов из этих четырех мужчины готовили еду для своей общины. Все это - жители островов южной части Тихого океана, где основой питания служат плоды хлебного дерева, требующие длительной обработки. В этих обществах мужчины готовили еду прежде всего для себя и лишь иногда отдавали излишки женщинам. "Мужчины... могли неделями просиживать в "мужских домах" с друзьями и родственниками, - пишет автор. - Главное блюдо они готовили, когда им было удобно; женщины же были обязаны готовить все остальное и подавать ужин [в тех случаях, когда мужчина ел дома]".
Есть ли исключения? Так, антрополог Мария Леповски изучала население острова Ванатинаи в Тихом океане. Извне это общество казалось равноправным. И мужчины, и женщины могли устраивать пиры, охотиться, владеть землей, торговать. Домашнее насилие было огромной редкостью и сурово порицалось. Однако, несмотря на сильные отличия от классического патриархата, готовили еду в этом обществе все равно исключительно женщины. Они же мыли посуду, ходили за водой и дровами, смотрели за детьми, убирали в доме и свином хлеву. Все это считалось женской работой, унизительной для мужчин. Мужчины же проводили свободное время, болтая друг с другом и жуя бетель.
"Везде без исключения,- пишут социальные антропологи Джейн Коллиер и Мишель Розальдо, исследовавшие малые общества в разных регионах мира, - женщина обязана ежедневно обеспечивать свою семью пропитанием".
Есть распространенный миф, что это объясняется удобством: мол, такое разделение труда выгодно и для мужчин, и для женщин. Однако затраты времени и труда, которые женщины несут по приготовлению пищи, зачастую не компенсируют выгоду, которую приносят семье мужчины. Шарлотта Перкинс Гилман отмечала, что люди - единственный вид, у которого "половые отношения являются одновременно экономическими".
Это подтверждается тем, как важно получить жену для мужчин из первобытных племен. У эскимосов вдовцы и холостяки крали женщин у соседей, не останавливаясь даже перед убийством ее мужа. Похищения женщин описаны почти во всех первобытных обществах, и не только у них - достаточно вспомнить, как уже во вполне исторические времена мужчины захватывали в ходе войн женщин других народов. Как известно, основание Рима сопровождалось нападением на племя сабинян, чтобы забрать их женщин.
И практически у всех исследованных обществ женщины подвергались избиениям и другим наказаниям за отказ готовить для мужа или плохо приготовленную еду.
Как могла сложиться такая система?
Первый ответ, который лежит на поверхности, - те, кто готовит еду, нуждаются в защите от тех, кто ее не готовит. У всех приматов распространены драки за еду. У шимпанзе они бывают настолько ожесточенными, что вопли животных слышны за километр. Доминантные самцы отбирают еду у низкоранговых, а остальные выпрашивают у них кусочки или пытаются украсть.
Когда люди перешли к кулинарии, опасность лишиться еды стала еще больше. Приготовление пищи в первобытных условиях - процесс, заметный издалека (дым костра) и очень длительный. При этом еду нельзя бросать без присмотра, а спастись бегством от агрессора с горячей едой в руках тоже затруднительно.
Таким образом, может показаться, что для каждой самки найти самца, который будет защищать ее еду, - самое выгодное решение. Мужчина и добытчик, и защитник, и т.д., и т.п.
Но.
Если это такое выгодное решение, почему ему не следуют те же шимпанзе?
Все очень просто.
Шимпанзе не живут семьями, но объединяются в группы по половому признаку. Обычно группа самок вместе занимается собирательством и совместно защищает еду от нападений самцов и чужих самок (хотя едят все по отдельности).
Почему же такую стратегию не выбрали первые женщины из рода Homo?
Дальше - внимание! - уже не рассуждения Рэнгема, а мои собственные. Сразу предупрежу, что далеко не профессиональные.
Из исследований по эволюции человека известно, что когда началось расселение человека по планете (около 2 млн. лет назад), предки Homo sapiens передвигались небольшими группами. Их численность была разной, в основном, от 10 до 15 особей. По всей видимости, это было связано с особенностями питания - бОльшее число особей было менее мобильно и с трудом могло бы собрать достаточное количество пищи на ограниченной территории. Израсходовав легкодоступные в пределах дневного перехода ресурсы, группы потом просто передвигались дальше.
Однако именно малочисленность таких групп не давала возможности самкам объединяться для защиты своей еды - их было попросту слишком мало. Также они не могли объединяться для защиты от сексуальных посягательств. Например, у шимпанзе самки вступают в половые контакты с самцами раз в 3-6 лет, а все остальное время живут отдельно вместе со своим потомством. Молодые самки остаются с матерями еще долго после наступления полового созревания (до 7 лет, по человеческим меркам - до 20-25 лет), что позволяет им получить защиту от насильственного или слишком раннего спаривания.
То, что у людей женщины до появления контрацепции были вынуждены рожать почти ежегодно, а также распространенность ранних браков - нонсенс в мире приматов и еще одна особенность, которая отличает человека от них (наряду с обязанностью делиться едой с самцами, о которой мы говорили выше).
Все это позволяет предположить, что еще в период расселения человека по планете сложилась практика, при которой самки в малой группе были вынуждены кормить и обслуживать сексуально (в том числе с ненормальной для приматов частотой) одного конкретного самца, чтобы не подвергнуться сексуальной эксплуатации и отбиранию пищи со стороны других самцов из своей или чужих групп.
При этом самок для такой путешествующей группы можно было при необходимости захватить с собой насильно. А в условиях малых обществ и больших расстояний они не могли объединиться с другими самками, чтобы защитить себя от посягательств.
Так появился патриархат, распространившийся затем по всей планете. Люди несли его с собой вместе с каменными орудиями и кострами.
"Приготовление женщинами еды ля мужчин, - пишет Р. Рэнгем- как культурная норма обусловлено патриархатом. Используя свое общественное влияние, мужчины ограничивают роль женщины домашним хозяйством, хотя женщины предпочли бы иное" (выделено мной).
Действительно, нельзя не признать, что фактически все достижения человечества за все время его существования - от лука и стрел до космических ракет - покоятся на том, что у мужчин высвобождалось время и энергия за счет того, что женщины готовили для них еду. А с изобретением земледелия и скотоводства женщины оказались еще и удобными человеческими "орудиями" для производства пищи, а не только для собирательства.
Показателен эпиграф, выбранный для главы 7 книги.
"Ведение женщинами домашнего хозяйства... позволяет мужчинам производить больше, чем если бы им самим приходилось работать по дому; тем самым женщины являют собой движущую силу экономики. Но то же можно сказать и о лошадях... И лошади, и женщины лишены экономической независимости" (Шарлотта Перкинс Гилман. Женщины и экономика, 1898)
Думаю, теперь становится понятно, почему для носителей патриархата таким важным мемом служит слово "борщ". Оно символизирует экономическую основу патриархата, ту колоссальную выгоду и экономию времени и энергии, которую мужчины при патриархате получают за счет принуждения женщин к приготовлению еды. Кулинария означает труд и время, которые отнимаются у женщины и ее детей в пользу мужчин - как правило, насильственно или в обмен за весьма сомнительные блага.
И так продолжается два миллиона лет.
Вот, собственно, все.
Спасибо всем, кто прочел.