По поводу отвЬта митр. Серафима чтецу Георгiю
Въ послѣднїе дни разгорѣлись споры относительно проблемы стараго обряда въ нашей Ц~ркви. Чтецомъ Георгїемъ Юнгеровымъ былъ опубликованъ его вопросъ митр. Серафиму съ отвѣтомъ на него. Поскольку соотвѣтствующая запись въ Ж.Ж. Георгїя удалена, процитирую эти тексты:
Вопросъ: «Как Вы относитесь к факту перехода некоторых наших верующих на старый обряд? Известно, что эта тема актуальна для нас с 2007 г., и постоянно тревожит верующих разных областей. Но, что печально, часто по причине перехода наших верующих на старый обряд производятся смуты. Это связано и с тем, что при этом зачастую унижается и новый обряд, который признается «неточным», «несовершенным» (к тому же, часто этот переход обусловлен сомнениями относительно синодального наследия Российской Церкви). Не следует ли запретить прихожанам новообрядных общин переход на старый обряд (во избежание смут) и оставить пока эту возможность только для тех людей, которые изначально прихо-дят в Церковь с этим обрядом (т.е. обращены из старообрядцев или единоверцев)?»
Отвѣтъ: «Возникшая проблема, связанная с сочувствием некоторых верующих старообрядчеству, до сей поры существовала лишь на уровне "обряда". То есть, кто-то крестился тремя перстами, а кто-то двумя, объясняя это большей "правильностью". Но теперь убеждают, что необходимо и совсем перейти на старый обряд, а это, так или иначе, касается и догматической стороны вопроса. Ведь истовые старообрядцы часто сопротивляются не по внешней причине, например, касательно перстосложения, а именно догматической, что, "неверно" складывая персты, человек, тем самым, "неверно" прославляет Бога. Однако мы с подобным утверждением согласиться не можем.
Лучшими примирителями в сложившемся вопросе, являются для нас даже не богословски образованные люди, нередко находящие для себя удовольствие в богословских "поединках", но, прежде всего, русские святые (до и после раскола), коих мы почитаем и прославляем. Ни один из прославленных святых пост-никоновского периода (прп. Серафим Саровский, прп. отцы оптинские, св. праведный Иоанн Кронштадтский и др.) не видел принципиальной и серьезной проблемы в том, что Церковь живет по пореформенным книгам и обрядам. Святые говорили, прежде всего, о духовной жизни человека, о "стяжании Духа Святого" и, некоторые из них, написали на эту тему немало полезных трудов. Но если бы в церковных книгах, как утверждают, находились серьезные ошибки или "канонические опечатки", посягающие на святые догматы, разве не увидели бы они этого и не рассудили, что это необходимо исправить, дабы сохранить организм Св. Церкви в целости и не допустить смущения верующих.
Если же кто из верующих настаивает на том, что креститься нужно двумя перстами, а не тремя, то пусть он крестится, но при условии, что не будет склонять к этому других. Мнения же о том, что "по старым книгам" понятнее или, что они правильнее, относятся к частным мнениям и совести каждого верующего в отдельности; такое мнение не может и не должно становиться мнением всей Церк-ви».
Выскажу свои мысли по этому поводу.
Митр. Серафимъ, или, если быть точнымъ, его референтъ ошибочно называетъ существующую проблему «сочувствїемъ нѣкоторыхъ вѣрующихъ старообрядчеству». На самомъ дѣлѣ рѣчь идётъ не о старообрядчествѣ (религїозномъ теченїи), а о старомъ обрядѣ и старыхъ книгахъ какъ таковыхъ.
Въ остальномъ его видѣнїе проблемы просто невразумительно: неясно, что означаетъ фраза «совсемъ перейти на старый обрядъ». Если это предполагаетъ исполненїе стараго обряда во всей полнотѣ его отличїй отъ новаго, а не только въ вопросѣ о перстосложенїи, то почему это должно непремѣнно «касаться и догматической стороны вопроса»? При желанїи, какъ показываетъ самъ митр. Серафимъ, можно и разности въ перстосложенїи усваивать догматическїй смыслъ. Точно такъ же ни пѣнїе знаменнымъ роспѣвомъ, ни моленїе передъ каноническими иконами, ни даже чтенїе по богослужебнымъ книгамъ дониконовской редакцїи совсемъ не обязательно связаны съ обвиненїемъ новообрядцевъ въ ереси. Такъ что страхи передъ полнымъ соблюденїемъ стараго обряда неосновательны.
Вообще, обвиненїе новообрядчества какъ такового въ ереси подводитъ обвинителя къ самостоятельному уходу изъ Ц~ркви. Складывается впечатлѣнїе, что митрополитъ Серафимъ опасается какой-то странной двуличности своихъ пасомыхъ. Но что касается «сомнѣнїй относительно сѵнодальнаго наслѣдїя Россїйской Ц~ркви» (о нихъ пишетъ чтецъ Георгїй), оправданности коихъ не можетъ не видѣть только слѣпой, то онѣ существуютъ только какъ здоровая критика церковныхъ нестроенїй, упадка. Даже и указанїе на ошибки въ новыхъ книгахъ - вполнѣ за-конное дѣло, и вѣсомость этихъ указанїй зависитъ всё же отъ богословской аргументацїи, а не отъ молчанїя того или иного с~того.
Съ одной стороны, странно, почему митр. Серафимъ рѣшилъ «канонизировать» правильность позднѣйшей редакцїи богослужебныхъ книгъ, но, съ другой стороны, именно сейчасъ никто и не предлагаетъ на всецерковномъ уровнѣ рѣшать этотъ вопросъ. Человѣкъ, предлагавшїй это, отъ насъ какъ разъ отошёлъ. Время жаркихъ споровъ о старомъ обрядѣ прошло ещё раньше, съ уходомъ Г. Стерлиго-ва. Рядъ членовъ одной изъ общинъ, кромѣ того, что сами отказались отъ желанїя молиться по старымъ книгамъ, мѣняютъ мѣсто жительства. ЧТО ЖЕ ТАКОЕ ПРОИЗОШЛО ИМЕННО «ТЕПЕРЬ»? Къ примѣру, со стороны Д. Капустина уже посыпались предположенїя: кто-то «приходитъ и съ порога заявляетъ: "вотъ пришёлъ Никонъ и всю святую службу испортилъ, надо служить по-старому, а не по-унїатски" и т. п.», кто-то «настаиваетъ на томъ, что “обряды” являются вопросомъ вѣры, порицая при этомъ принятыя Ц~рковью чинопослѣдованїя». Однако по-добныхъ заявленїй у насъ никто не дѣлаетъ. По всей видимости, дѣло лучше извѣстно чтецу Георгїю Юнгерову, указавшему въ своёмъ вопросѣ на будто бы имѣющее мѣсто «униженїе» новаго обряда нами, православными старообрядцами. Полагаю, что для рѣшенїя проблемы прежде всего слѣдовало бы конкретизировать это утвержденїе, а потомъ уже, разобравшись съ конкретными фактами, переходить къ вопросу общихъ мѣръ. Хотѣлось бы узнать отъ иницїатора дискуссїи, чтеца Георгїя, отъ самого митрополита Серафима, отъ активно под-ключившагося къ обсужденїю Дмитрїя Капустина, каковы основанїя ихъ опасенїй.
Радуетъ, что митрополитъ Серафимъ не поддался предложенїю чтеца Георгїя о запретѣ свободнаго перехода на старый обрядъ, вѣдь это само совершенно очевидно провоцировало бы смуту. Странно, однако, что онъ всецѣло связываетъ опасность «смутъ» съ приверженцами только стараго обряда. Но таковая опасность можетъ быть вызвана и нездоровымъ отношенїемъ части самихъ новооб-рядцевъ къ старому обряду (и это действительно актуально!). Было бы естественнѣе, если бы архипастырь призывалъ ко взаимному уваженїю и терпи-мости.
Особое недоумѣнїе вызываетъ совершенно непрїемлемо звучащая фраза объ условїи «не склонять къ этому другихъ». Что именно хотѣлъ бы запретить пасо-мымъ митр. Серафимъ, неясно: неужели всякое слово о достоинствахъ стараго об-ряда?
Въ заключенїи этого невнятнаго отвѣта вновь почему-то говорится только о двуперстномъ крестномъ знаменїи, какъ будто большаго для нынешнихъ единовѣрцевъ не предполагается. А по крайней мѣрѣ одна проблема въ этомъ отношенїи действительно имѣется: совершенїе Таинства Кр~щенїя по старому чину, въ которомъ митрополитъ Серафимъ, въ отсутствїе единовѣрческаго священ-ника, пока необоснованно отказываетъ всѣмъ приходящимъ къ нему сторонникамъ стараго обряда.
Остаётся надѣяться, что митр. Серафимъ сумѣетъ разсѣять недоумѣнїя, возникшїя относительно его публичнаго отвѣта чтецу Георгїю, и ясно исповѣдуетъ равночестность стараго и новаго обрядовъ.
Вопросъ: «Как Вы относитесь к факту перехода некоторых наших верующих на старый обряд? Известно, что эта тема актуальна для нас с 2007 г., и постоянно тревожит верующих разных областей. Но, что печально, часто по причине перехода наших верующих на старый обряд производятся смуты. Это связано и с тем, что при этом зачастую унижается и новый обряд, который признается «неточным», «несовершенным» (к тому же, часто этот переход обусловлен сомнениями относительно синодального наследия Российской Церкви). Не следует ли запретить прихожанам новообрядных общин переход на старый обряд (во избежание смут) и оставить пока эту возможность только для тех людей, которые изначально прихо-дят в Церковь с этим обрядом (т.е. обращены из старообрядцев или единоверцев)?»
Отвѣтъ: «Возникшая проблема, связанная с сочувствием некоторых верующих старообрядчеству, до сей поры существовала лишь на уровне "обряда". То есть, кто-то крестился тремя перстами, а кто-то двумя, объясняя это большей "правильностью". Но теперь убеждают, что необходимо и совсем перейти на старый обряд, а это, так или иначе, касается и догматической стороны вопроса. Ведь истовые старообрядцы часто сопротивляются не по внешней причине, например, касательно перстосложения, а именно догматической, что, "неверно" складывая персты, человек, тем самым, "неверно" прославляет Бога. Однако мы с подобным утверждением согласиться не можем.
Лучшими примирителями в сложившемся вопросе, являются для нас даже не богословски образованные люди, нередко находящие для себя удовольствие в богословских "поединках", но, прежде всего, русские святые (до и после раскола), коих мы почитаем и прославляем. Ни один из прославленных святых пост-никоновского периода (прп. Серафим Саровский, прп. отцы оптинские, св. праведный Иоанн Кронштадтский и др.) не видел принципиальной и серьезной проблемы в том, что Церковь живет по пореформенным книгам и обрядам. Святые говорили, прежде всего, о духовной жизни человека, о "стяжании Духа Святого" и, некоторые из них, написали на эту тему немало полезных трудов. Но если бы в церковных книгах, как утверждают, находились серьезные ошибки или "канонические опечатки", посягающие на святые догматы, разве не увидели бы они этого и не рассудили, что это необходимо исправить, дабы сохранить организм Св. Церкви в целости и не допустить смущения верующих.
Если же кто из верующих настаивает на том, что креститься нужно двумя перстами, а не тремя, то пусть он крестится, но при условии, что не будет склонять к этому других. Мнения же о том, что "по старым книгам" понятнее или, что они правильнее, относятся к частным мнениям и совести каждого верующего в отдельности; такое мнение не может и не должно становиться мнением всей Церк-ви».
Выскажу свои мысли по этому поводу.
Митр. Серафимъ, или, если быть точнымъ, его референтъ ошибочно называетъ существующую проблему «сочувствїемъ нѣкоторыхъ вѣрующихъ старообрядчеству». На самомъ дѣлѣ рѣчь идётъ не о старообрядчествѣ (религїозномъ теченїи), а о старомъ обрядѣ и старыхъ книгахъ какъ таковыхъ.
Въ остальномъ его видѣнїе проблемы просто невразумительно: неясно, что означаетъ фраза «совсемъ перейти на старый обрядъ». Если это предполагаетъ исполненїе стараго обряда во всей полнотѣ его отличїй отъ новаго, а не только въ вопросѣ о перстосложенїи, то почему это должно непремѣнно «касаться и догматической стороны вопроса»? При желанїи, какъ показываетъ самъ митр. Серафимъ, можно и разности въ перстосложенїи усваивать догматическїй смыслъ. Точно такъ же ни пѣнїе знаменнымъ роспѣвомъ, ни моленїе передъ каноническими иконами, ни даже чтенїе по богослужебнымъ книгамъ дониконовской редакцїи совсемъ не обязательно связаны съ обвиненїемъ новообрядцевъ въ ереси. Такъ что страхи передъ полнымъ соблюденїемъ стараго обряда неосновательны.
Вообще, обвиненїе новообрядчества какъ такового въ ереси подводитъ обвинителя къ самостоятельному уходу изъ Ц~ркви. Складывается впечатлѣнїе, что митрополитъ Серафимъ опасается какой-то странной двуличности своихъ пасомыхъ. Но что касается «сомнѣнїй относительно сѵнодальнаго наслѣдїя Россїйской Ц~ркви» (о нихъ пишетъ чтецъ Георгїй), оправданности коихъ не можетъ не видѣть только слѣпой, то онѣ существуютъ только какъ здоровая критика церковныхъ нестроенїй, упадка. Даже и указанїе на ошибки въ новыхъ книгахъ - вполнѣ за-конное дѣло, и вѣсомость этихъ указанїй зависитъ всё же отъ богословской аргументацїи, а не отъ молчанїя того или иного с~того.
Съ одной стороны, странно, почему митр. Серафимъ рѣшилъ «канонизировать» правильность позднѣйшей редакцїи богослужебныхъ книгъ, но, съ другой стороны, именно сейчасъ никто и не предлагаетъ на всецерковномъ уровнѣ рѣшать этотъ вопросъ. Человѣкъ, предлагавшїй это, отъ насъ какъ разъ отошёлъ. Время жаркихъ споровъ о старомъ обрядѣ прошло ещё раньше, съ уходомъ Г. Стерлиго-ва. Рядъ членовъ одной изъ общинъ, кромѣ того, что сами отказались отъ желанїя молиться по старымъ книгамъ, мѣняютъ мѣсто жительства. ЧТО ЖЕ ТАКОЕ ПРОИЗОШЛО ИМЕННО «ТЕПЕРЬ»? Къ примѣру, со стороны Д. Капустина уже посыпались предположенїя: кто-то «приходитъ и съ порога заявляетъ: "вотъ пришёлъ Никонъ и всю святую службу испортилъ, надо служить по-старому, а не по-унїатски" и т. п.», кто-то «настаиваетъ на томъ, что “обряды” являются вопросомъ вѣры, порицая при этомъ принятыя Ц~рковью чинопослѣдованїя». Однако по-добныхъ заявленїй у насъ никто не дѣлаетъ. По всей видимости, дѣло лучше извѣстно чтецу Георгїю Юнгерову, указавшему въ своёмъ вопросѣ на будто бы имѣющее мѣсто «униженїе» новаго обряда нами, православными старообрядцами. Полагаю, что для рѣшенїя проблемы прежде всего слѣдовало бы конкретизировать это утвержденїе, а потомъ уже, разобравшись съ конкретными фактами, переходить къ вопросу общихъ мѣръ. Хотѣлось бы узнать отъ иницїатора дискуссїи, чтеца Георгїя, отъ самого митрополита Серафима, отъ активно под-ключившагося къ обсужденїю Дмитрїя Капустина, каковы основанїя ихъ опасенїй.
Радуетъ, что митрополитъ Серафимъ не поддался предложенїю чтеца Георгїя о запретѣ свободнаго перехода на старый обрядъ, вѣдь это само совершенно очевидно провоцировало бы смуту. Странно, однако, что онъ всецѣло связываетъ опасность «смутъ» съ приверженцами только стараго обряда. Но таковая опасность можетъ быть вызвана и нездоровымъ отношенїемъ части самихъ новооб-рядцевъ къ старому обряду (и это действительно актуально!). Было бы естественнѣе, если бы архипастырь призывалъ ко взаимному уваженїю и терпи-мости.
Особое недоумѣнїе вызываетъ совершенно непрїемлемо звучащая фраза объ условїи «не склонять къ этому другихъ». Что именно хотѣлъ бы запретить пасо-мымъ митр. Серафимъ, неясно: неужели всякое слово о достоинствахъ стараго об-ряда?
Въ заключенїи этого невнятнаго отвѣта вновь почему-то говорится только о двуперстномъ крестномъ знаменїи, какъ будто большаго для нынешнихъ единовѣрцевъ не предполагается. А по крайней мѣрѣ одна проблема въ этомъ отношенїи действительно имѣется: совершенїе Таинства Кр~щенїя по старому чину, въ которомъ митрополитъ Серафимъ, въ отсутствїе единовѣрческаго священ-ника, пока необоснованно отказываетъ всѣмъ приходящимъ къ нему сторонникамъ стараго обряда.
Остаётся надѣяться, что митр. Серафимъ сумѣетъ разсѣять недоумѣнїя, возникшїя относительно его публичнаго отвѣта чтецу Георгїю, и ясно исповѣдуетъ равночестность стараго и новаго обрядовъ.