Нужно срочно что-то менять!
Марафон по вышивке закончила, начинала вдохновляющий летний "измени жизнь к лучшему" марафон, а закончила вышивальный. Зато новые знания и навыки. Начать бы снова работать теперь еще.
Внезапно накрыло волной отчаянья, что сделанного недостаточно, что это все не то, что нужно. И что нужно - неизвестно.
Папа две недели пролежал в больнице.
Когда его забрали, уровень сахара был критически низким, а память откатилась на полтора года назад. Кратковременная исчезала в течении пяти минут. Папа шутил и задавал одни и те же вопросы. Той ночью никто не смог спать спокойно: мама, сестра, я - все были в истерике.Что делать?
Нам всем повезло, что меньше чем за полдня память восстановилась.
А до обеда я не находила себе места, принимая мысль, что уже не смогу дергаться, и надо работать там, где платят, чтобы помогать семье.
Я не люблю свою работу. Усилием воли удерживаюсь от жалобных стонов, когда раньше напомнила бы, что я дизайнер и дессинатор, что мои ручки не приспособлены к тяжкому труду. Да. Я не ною окружающим, но ненавижу этот тяжелый и тупой труд. И злюсь на себя - кроме себя мне винить некого, что уже два года я работаю на своем социальном дне. Вероятно, здесь кроется неотрефлексированная брезгливость или надменность к действительно умелым и классным малярам. Я видела, как работают профессионалы. И они не стонут о том, как устают руки и отваливается спина. Они просто качественно делают свою работу. Возможно, они тоже недовольны подобной деятельностью, это действительно тяжело и никак не красит женщину, разве что брызгами, - но я ни разу не услышала их ворчания на саму суть того, чем они зарабатывают. Много пьют, это да. Но не станут, что не хотят быть малярами.
А я стону самой себе, стоит заставить себя взобраться на стремянку. Из меня плохой работник. Мастер и ребята терпят меня, вероятно, оттого, что я девочка. Подкалывают шутливо, но не безобидно. Помогают. Но скорее от жалости, что я бесполезное слабое звено. Нет, я работаю. Упрямо лезу на стремянку, экипированная и серьезная. Но в душе кляну себя, что продолжаю работать там, где платят, но работать приходится так.
Надо что-то менять. Искать другие варианты. Доводить уровень хобби до заработков. Но сижу, перебираю выпадающие волосы (скорее всего от стресса, ей богу) и только мечтаю, как справлюсь со всем этим и смогу.
Но ничерта не делаю.
Кажется, я даже не в силах помочь своей семье, случись что.
Надо сперва помочь себе.
Внезапно накрыло волной отчаянья, что сделанного недостаточно, что это все не то, что нужно. И что нужно - неизвестно.
Папа две недели пролежал в больнице.
Когда его забрали, уровень сахара был критически низким, а память откатилась на полтора года назад. Кратковременная исчезала в течении пяти минут. Папа шутил и задавал одни и те же вопросы. Той ночью никто не смог спать спокойно: мама, сестра, я - все были в истерике.Что делать?
Нам всем повезло, что меньше чем за полдня память восстановилась.
А до обеда я не находила себе места, принимая мысль, что уже не смогу дергаться, и надо работать там, где платят, чтобы помогать семье.
Я не люблю свою работу. Усилием воли удерживаюсь от жалобных стонов, когда раньше напомнила бы, что я дизайнер и дессинатор, что мои ручки не приспособлены к тяжкому труду. Да. Я не ною окружающим, но ненавижу этот тяжелый и тупой труд. И злюсь на себя - кроме себя мне винить некого, что уже два года я работаю на своем социальном дне. Вероятно, здесь кроется неотрефлексированная брезгливость или надменность к действительно умелым и классным малярам. Я видела, как работают профессионалы. И они не стонут о том, как устают руки и отваливается спина. Они просто качественно делают свою работу. Возможно, они тоже недовольны подобной деятельностью, это действительно тяжело и никак не красит женщину, разве что брызгами, - но я ни разу не услышала их ворчания на саму суть того, чем они зарабатывают. Много пьют, это да. Но не станут, что не хотят быть малярами.
А я стону самой себе, стоит заставить себя взобраться на стремянку. Из меня плохой работник. Мастер и ребята терпят меня, вероятно, оттого, что я девочка. Подкалывают шутливо, но не безобидно. Помогают. Но скорее от жалости, что я бесполезное слабое звено. Нет, я работаю. Упрямо лезу на стремянку, экипированная и серьезная. Но в душе кляну себя, что продолжаю работать там, где платят, но работать приходится так.
Надо что-то менять. Искать другие варианты. Доводить уровень хобби до заработков. Но сижу, перебираю выпадающие волосы (скорее всего от стресса, ей богу) и только мечтаю, как справлюсь со всем этим и смогу.
Но ничерта не делаю.
Кажется, я даже не в силах помочь своей семье, случись что.
Надо сперва помочь себе.