(no subject)
Он вышел на улицу, когда было еще совсем темно. Вышел не потому, что ему нужно было куда-то, а потому что двухдневное пребывание в восьмедесяти двух стенах прокуренной дешевыми сигаретами квартиры вселяло в него волчью тоску. Тоску такой силы, что он едва сдерживал порывы завыть и просто вскрыть вены, пусть даже встать в один ряд со слабыми товарищами суицидентами. Сбежать, спрятаться, укрытся, потерятся. Он уже лишился последней нитки связывающей его с живым миром, связывавшей неуверенно, с регулярными сообщениями о том, что аббонент не доступен. Там были все номера людей, не готовых поддержать, не названных друзьями и едва обременявшими его обязательствами или должными что-то ему. Он шел по темной улице, торопливо, не потому, что он спешил, он просто нашел повод ехать и двигаться. Работа - офис. Может быть кто-то. При мыслях о недавнем его бросало в дрожь, холод и жар. Хотя он сам был во всем виноват и прекрасно понимал это. Судить было некого, его же безатветная любовь к самому себе, пугала его и все больше загоняла в угол. Он ехал работать не потому что ему нужны были деньги и не потому что он был кому-то нужен в офисе, он просто двигался. Там, во всяком случае он не мог умереть, там было слишком светло, слишком. Девушка вышедшая из эдлектрички поглядела на него несколько жалостливо и учтиво. Он хотел сказать: "удачного дня!" Но пока формулировал фразу и думал над интоннацией, она растрворилась в толпе людей, обвинявших его в его же собственном прошлом. Они все видели и все знали, даже лучше него и у них уже была оценка его действиям, поведению, внутреннему и внешнему. Каждый считал своим долгом напомнить ему все, все ему повторить. Пусть... Он придумал себе это все сам. Все придумал до последней мысли и последнего взгляда охранника на пути в офис. Легче от этого не становилось, да и не могло бы стать. Столько уже было сделано не так. Сотрудники залитого, режущим светом офиса, оже все знали, хотя и не осуждали, а глядели с жалостью. "Зачем мне все это? Какая может быть жалость? Это так и все! Я не стану!" - крутилось в его ватной голове. Уже через десять минут захотелось обратно в стены. Курить дешевые сигареты. Он поедет. Обязательно. Сегодня. Но только смысла в этом все равно не будет. Все неправда. Все ложь. Ложь внутри него. Она сидит глубоко и гложет. И требует своего. Он обязательно умрет дома. Сам. Обязательно. Сегодня. Все.