Место
Обещала написать про монастырь в Баварии, а напишу про Москву. Так вот мне захотелось, в прошлом году перед отъездом в дальние страны тоже писала об этом городе, который принято ругать. Нет, я никуда сейчас не уезжаю, нет. Просто так.
Его принято ругать извне, и поругивать ворчливо, живя с ним бок о бок - так мы жалуемся друзьям на ближайших родственников, на любимых, которые ну ведь достали же - а с другими уже как-то не так, как-то чуждо всё. Другие города - наши любовники, мы к ним ездим, а с этим - мы живём, и куда уж мы без него?
Мы в нём, как молекулы сахара в полном до краёв стакане воды. Кажется, уже некуда, и без нас тесно, и без вас тошно, а однако мы протискиваемся, пробираемся нам ведомыми путями, и нам находится место, и приятно иногда думать, что мы - сахар этого города, без меня, например, он будет чуть-чуть не таким вкусным, не так ли?
Это город моего утреннего одиночества, даже если рядом тот, чью тёплую спину можно обнять, если день обещает быть тихим и светлым, всё равно мне хочется плакать от одиночества, потому что я знаю, что за стенами дома, где я сплю, огромный муравейник и мне страшно выходить в него всякий новый день, и хочется растолкать того, кто рядом и сказать - держи меня, держи и не пускай никуда и сам смотри не уходи.
А потом едешь среди потоков машин, где-нибудь во втором ряду слева на третьем кольце, на скорости, проезжаешь, скажем, Лужники, и открывается перед тобой вид на разные башни, сотни зданий, труб, мостов, стадионов, холмов, дорог - и чувствуешь какое-то абсолютное счастье, чувствуешь себя небом над этим большим, злым, перенаселённым, вдохновенным, амбициозным, дорогим, убогим, роскошным городом - чувствуешь, что тебе нет здесь места и в то же время оно всё твоё, всё это Место, и это твой Город Любви, и здесь ты никогда не будешь одинок.
Его принято ругать извне, и поругивать ворчливо, живя с ним бок о бок - так мы жалуемся друзьям на ближайших родственников, на любимых, которые ну ведь достали же - а с другими уже как-то не так, как-то чуждо всё. Другие города - наши любовники, мы к ним ездим, а с этим - мы живём, и куда уж мы без него?
Мы в нём, как молекулы сахара в полном до краёв стакане воды. Кажется, уже некуда, и без нас тесно, и без вас тошно, а однако мы протискиваемся, пробираемся нам ведомыми путями, и нам находится место, и приятно иногда думать, что мы - сахар этого города, без меня, например, он будет чуть-чуть не таким вкусным, не так ли?
Это город моего утреннего одиночества, даже если рядом тот, чью тёплую спину можно обнять, если день обещает быть тихим и светлым, всё равно мне хочется плакать от одиночества, потому что я знаю, что за стенами дома, где я сплю, огромный муравейник и мне страшно выходить в него всякий новый день, и хочется растолкать того, кто рядом и сказать - держи меня, держи и не пускай никуда и сам смотри не уходи.
А потом едешь среди потоков машин, где-нибудь во втором ряду слева на третьем кольце, на скорости, проезжаешь, скажем, Лужники, и открывается перед тобой вид на разные башни, сотни зданий, труб, мостов, стадионов, холмов, дорог - и чувствуешь какое-то абсолютное счастье, чувствуешь себя небом над этим большим, злым, перенаселённым, вдохновенным, амбициозным, дорогим, убогим, роскошным городом - чувствуешь, что тебе нет здесь места и в то же время оно всё твоё, всё это Место, и это твой Город Любви, и здесь ты никогда не будешь одинок.