Субботнее
Давеча была совершенно блаженная суббота - время остановилось, всякая тварь тихо млела под разноцветным небом. Хотелось посидеть на подоконнике, но накануне мудрое правительство решило-таки выделить нам крышу, тротуар и даже фасад, отчего нанятые для светлого будущего узбеки (сорвав прежнюю крышу, вырыв на месте тротуара котлован и ободрав для грядущей окраски фасад) ушли на выходной. Так что я, дабы не млеть на стройке, пошло гулять. В том числе читать книжку на пленере.
Свободных скамеек в парке не оказалось - пенсионеры и другие физические лица сидели на них толпами, распивая тёплое смрадное пиво. Под кустами спали голуби; из окон кафе доносились крики «горько»; попавшаяся навстречу старушка в синем платье спросила, не знаю ли я, как попасть в психиатрическую больницу. Я догадывался, но экспериментировать не стал - поскольку в нашем районе есть только боткинская больница, я посоветовал ей обратиться туда, но старушка грустно отказалась и побрела наугад.
В одном из дворов, наконец, обнаружились лавочки, лишь частично занятые микроцефалами. На одной из них я и занялся духовным ростом, озираясь по сторонам. По соседству две подростковые девочки с черными ногтями чувственно тёрлись друг о дружку и курили папиросы, чуть дальше слегка подвыпивший дяденька в оранжевой куртке «ЖЭС» бил по лицу супружницу, едва державшую вертикаль, угрожая выгнать её из дома насовсем. В центре резвились дети, кроша батон стае голубей, один из них кричал маме «забери велосипед, а то они шины проклюют!». По другую сторону двора с пернатыми общалась молодежь постарше, голуби охотно клевали чипсы из рук. На качелях громко смеялся крупный мужчина арийского вида, развлекая трёх малолетних отпрысков шутками на неизвестном мне языке. Книжка застряла комом в мозгах, и я пошло гулять ещё дальше, прямо в честь военно-морского флота.
Дворцовая строго темнела столпом, возле Зимнего стояли уютные автобусы с надписью «туалет», на набережной толпы туристов снимали в Неве фонтан и большие серые корабли, расцвеченные лампочками. Молодые парочки пили шампанское и весело разбивали бутылки об огромные гранитные шары. Смеркалось.
Свободных скамеек в парке не оказалось - пенсионеры и другие физические лица сидели на них толпами, распивая тёплое смрадное пиво. Под кустами спали голуби; из окон кафе доносились крики «горько»; попавшаяся навстречу старушка в синем платье спросила, не знаю ли я, как попасть в психиатрическую больницу. Я догадывался, но экспериментировать не стал - поскольку в нашем районе есть только боткинская больница, я посоветовал ей обратиться туда, но старушка грустно отказалась и побрела наугад.
В одном из дворов, наконец, обнаружились лавочки, лишь частично занятые микроцефалами. На одной из них я и занялся духовным ростом, озираясь по сторонам. По соседству две подростковые девочки с черными ногтями чувственно тёрлись друг о дружку и курили папиросы, чуть дальше слегка подвыпивший дяденька в оранжевой куртке «ЖЭС» бил по лицу супружницу, едва державшую вертикаль, угрожая выгнать её из дома насовсем. В центре резвились дети, кроша батон стае голубей, один из них кричал маме «забери велосипед, а то они шины проклюют!». По другую сторону двора с пернатыми общалась молодежь постарше, голуби охотно клевали чипсы из рук. На качелях громко смеялся крупный мужчина арийского вида, развлекая трёх малолетних отпрысков шутками на неизвестном мне языке. Книжка застряла комом в мозгах, и я пошло гулять ещё дальше, прямо в честь военно-морского флота.
Дворцовая строго темнела столпом, возле Зимнего стояли уютные автобусы с надписью «туалет», на набережной толпы туристов снимали в Неве фонтан и большие серые корабли, расцвеченные лампочками. Молодые парочки пили шампанское и весело разбивали бутылки об огромные гранитные шары. Смеркалось.