Письмо с фронта великой войны (1915)
прапрадед
" Дорогой братец!
Пользуясь свободной минутой, пишу тебе несколько строк о своем житье-бытье на чужбине. Я, слава Богу, жив и здоров и вот уже несколько дней, как мы отдыхаем после праздничной тяжелой работы. Первый и второй день Пасхи были здесь сильные бои, а в особенности на утро первого дня, когда нам было приказано атаковать австрийцев и овладеть их окопами и проволочными заграждениями. С 3-х ночи на первый день Праздника мы выступили и, пользуясь темнотой, подошли к их окопам на 1000 шагов незамеченными, а как только начало светать, мы стремительно бросились под градом австрийских пуль на проволочные заграждения и с немалыми для нас потерями овладели ими, а пробившись через них бросились в штыки. В результате кроме убитых и раненых мы взяли более тысячи пленных и 8 пулеметов. К 7 часам утра мы заняли их окопы. В это Великое утро, когда в храмах Божьих пели "Христос воскрес!", у нас здесь лилась кровь ручьем, но на душе было также радостно и весело, как будто в храме на пасхальной заутрени. После взятия австрийских окопов, мы с 8 часов утра и до сумерек выдержали там беспрерывный ураган артиллерийского огня австрийцев и не знаю, каким чудом меня не коснулась ни одна вражеская пуля, за что я благодарю Всевышнего. Описывать вам все подробности бывших боев в письме нельзя, так как из этого была бы целая тетрадь, да и понять это может тот, кто сам переживал такие минуты. В предыдущих боях на Вербной неделе 11 марта я был контужен артиллерийским снарядом, который разорвался от меня в шагах 3-х, и я остался также цел и не вышел из строя до сих пор. Об этом я не пишу ни семье, ни Кате, дабы их не встревожить."
" Дорогой братец!
Пользуясь свободной минутой, пишу тебе несколько строк о своем житье-бытье на чужбине. Я, слава Богу, жив и здоров и вот уже несколько дней, как мы отдыхаем после праздничной тяжелой работы. Первый и второй день Пасхи были здесь сильные бои, а в особенности на утро первого дня, когда нам было приказано атаковать австрийцев и овладеть их окопами и проволочными заграждениями. С 3-х ночи на первый день Праздника мы выступили и, пользуясь темнотой, подошли к их окопам на 1000 шагов незамеченными, а как только начало светать, мы стремительно бросились под градом австрийских пуль на проволочные заграждения и с немалыми для нас потерями овладели ими, а пробившись через них бросились в штыки. В результате кроме убитых и раненых мы взяли более тысячи пленных и 8 пулеметов. К 7 часам утра мы заняли их окопы. В это Великое утро, когда в храмах Божьих пели "Христос воскрес!", у нас здесь лилась кровь ручьем, но на душе было также радостно и весело, как будто в храме на пасхальной заутрени. После взятия австрийских окопов, мы с 8 часов утра и до сумерек выдержали там беспрерывный ураган артиллерийского огня австрийцев и не знаю, каким чудом меня не коснулась ни одна вражеская пуля, за что я благодарю Всевышнего. Описывать вам все подробности бывших боев в письме нельзя, так как из этого была бы целая тетрадь, да и понять это может тот, кто сам переживал такие минуты. В предыдущих боях на Вербной неделе 11 марта я был контужен артиллерийским снарядом, который разорвался от меня в шагах 3-х, и я остался также цел и не вышел из строя до сих пор. Об этом я не пишу ни семье, ни Кате, дабы их не встревожить."