Общажное.
Вспомнил я сегодня быт наш нехитрый, в общаге пять лет необустроенный.
Наверное, у каждого на потоке был какой-нибудь сынок-племянник, неизвестно зачем занимающий бюджетное место и постоянно тырящий конспекты "на списать". И у нас такие были, об одном сейчас речь. Был он не то племянником, не то сыном директора банка, у которого с нашим универом были общие дела, вырос в тепличных условиях в Германии, неплохой, в сущности, был парень, пока его гламур (тогда термина не было, но явление уже было) не сгубил.
В те светлые времена первого курса, когда поток еще не расслоился на инженеров и менеджеров, алкоголиков и торчков, богатеньких и обычненьких, гламуритет и нас, быдлов, в общем, на закате счастливого детства и всеобщей любви, затащили мы Шурика к нам в общагу водки попить. Сам-то оно жил не то у родственников, не то на съемной квартире, а тут вот впервые попал в наш клоповник (до ремонта оставалось еще три года). Пока я заваривал бич-пакеты на закуску, а пацаны бегали за водкой, Шурик затравленно оглядывал место, куда попал, и, по всему видать, чувствовал себя неуютно. Когда же первая бутылка была хорошенько начата, он сказал очень душевным голосом: "Пацаны! Если бы мне сказали, что я буду здесь жить, я бы заплакал!"
Потом он напился в хлам, поднял глаза в потолок и остаток вечера пел "Дойчлянд зольдаттен".
Наверное, у каждого на потоке был какой-нибудь сынок-племянник, неизвестно зачем занимающий бюджетное место и постоянно тырящий конспекты "на списать". И у нас такие были, об одном сейчас речь. Был он не то племянником, не то сыном директора банка, у которого с нашим универом были общие дела, вырос в тепличных условиях в Германии, неплохой, в сущности, был парень, пока его гламур (тогда термина не было, но явление уже было) не сгубил.
В те светлые времена первого курса, когда поток еще не расслоился на инженеров и менеджеров, алкоголиков и торчков, богатеньких и обычненьких, гламуритет и нас, быдлов, в общем, на закате счастливого детства и всеобщей любви, затащили мы Шурика к нам в общагу водки попить. Сам-то оно жил не то у родственников, не то на съемной квартире, а тут вот впервые попал в наш клоповник (до ремонта оставалось еще три года). Пока я заваривал бич-пакеты на закуску, а пацаны бегали за водкой, Шурик затравленно оглядывал место, куда попал, и, по всему видать, чувствовал себя неуютно. Когда же первая бутылка была хорошенько начата, он сказал очень душевным голосом: "Пацаны! Если бы мне сказали, что я буду здесь жить, я бы заплакал!"
Потом он напился в хлам, поднял глаза в потолок и остаток вечера пел "Дойчлянд зольдаттен".