«Весь Някрошюс»: «Гамлет»
Пора, наконец-то, начать знакомить вас с моими впечатлениями от шекспировской трилогии Эймунтаса Някрошюса. А то все руки-ноги не доходят - так ведь и забудется все…
Итак, «Гамлет»: он был первым у Някрошюса, ему логичным образом досталась и честь открывать фестиваль. Самая знаменитая пьеса разумеется должна была бы преобразиться и в самый знаменитый спектакль - но… мне, к сожалению (я уже упоминал об этом), не понравилось.
Не понравилось по разным причинам - подозреваю, что больше личного характера. Уж больно, наверно, сильно пьесу люблю, что в ее интерпретациях мне все время что-то не так видится. А смотрел я всяких «Гамлетов» (не считая как минимум пяти киноверсий): две постановки Стуруа - и грузинскую, и в «Сатириконе» с Райкиным; Беляковича с Авиловым на Юго-Западе; Бутусова с Трухиным, Хабенским и Пореченковым в МХТ; довелось мне даже, не поверите, лицезреть в роли принца датского артиста Гаркалина (в театре имени Станиславского)… Лучшим, пожалуй, был спектакль Петера Штайна с Евгением Мироновым - он был не идеальным, на «четверочку», но по ходу действия я вдруг неожиданно поймал себя на до чрезвычайности странной мысли: мне вдруг стало очень интересно, чем дело у них там закончится… Я счел, что если театр вовлекает в себя столь серьезно - это качественный театр, и смотрел спектакль даже три, кажется, раза (или два).
И вот - Някрошюс.
Над сценой висит железный диск с острыми зубцами - такой используют на лесопилках, такая круглая пила. Этаким местным Солнцем он висит все время и становится в итоге главным визуальным образом спектакля (в качестве фестивальных сувениров я купил себе футболку и сумку с изображением этого самого смертоносного диска). В первом действии Призрак вешает на диск свою шубу - получается нечто наподобие креста (очень, правда, своеобразного). Во втором акте шуба исчезает - и порою диск, отражая падающие на него лучи, сильно слепит в глаза. Теперь уже Призрак вешает на него канделябр с горящими свечами и подвешенным льдом - чуть позже Клавдий собьет весь лед палкой, а по самому диску будет что есть мочи колотить цепью… Символика любопытная.
В самом начале рот Клавдия и Гертруды закрыт черной тряпицей, под которой оказываются золотые зубы. У Полония тоже возле рта тряпица, но поменьше. Лаэрт - в спортивной кофте. Офелия в первом своем появлении на сцене дымит трубкой (заметив это, Полоний трет ей после руки разломанным пополам яблоком!)… Сам Гамлет оказывается перед зрителями со спущенными штанами… Это кому как на вкус.
Призрак приходит к Гамлету с большим куском льда. И моет этим льдом гамлетовы ноги. После его ухода Гамлет лед разбивает - внутри оказался замороженным кинжал. Покидая живого еще сына, призрак поджигает кресло-качалку, которое какое-то время открыто горит посреди сцены, добавляя седины в шевелюры прячущихся за кулисами пожарных. Это - замечательно!
Первая сцена Офелия-Гамлет. Гамлет бездыханно лежит - Офелия приводит его в чувство путем искусственного дыхания рот в рот (правда, актриса дышит через ладонь). Руки Гамлета зашевелились - и уже упала бездвижно Офелия, теперь его черед оживлять ее; так повторяется несколько раз - милые такие игры влюбленных… После этой встречи Офелия стремится охладить пыл и кидает себе за шиворот кусочек оставшегося еще на сцене льда; лед падает, легко проскальзывая сквозь платье…
Очень хорошая, восхитительная сцена, когда Полоний читает письма Офелии - Клавдий и Гертруда жгут их, и из урны очень красиво, по-настоящему живописно летит вверх пепел. И вот именно обращаясь к этому пеплу, Гамлет произносит свое знаменитое: «Слова, слова, слова…»! Супер.
«Быть или не быть» шепотом (этакий внутренний монолог) звучит в самом начале второго действия, при поднятии занавеса. Вообще, странного шепота в спектакле много, он звучит часто и в разных местах, распространяясь посредством микрофонов и динамиков на весь зал; к сожалению, переводчик шепот не переводил - за тем вот разве что исключением, что начало самого знаменитого монолога отметил. Но это была лишь затравочка - в полный голос про «Быть или не быть» Гамлет размышляет уже после «Мышеловки», что несколько не соответствует пьесе, в которой монолог идет до указанной сцены (впрочем, кто и как только с ним не поступает!..).
Сама «Мышеловка» решена престранным образом. Во-первых, говоря о «магните», Гамлет имеет в виду отнюдь не колени Офелии, а установленный посреди сцены железный короб, пресс, в который и забирается. Затем все весело начинают друг друга пачкать черной сажей, напрочь забыв о тексте и обозначенной Шекспиром пантомиме. Но результат, на удивление, оказывается тем же: Гамлет на пару с Горацио единодушно признают Клавдия виновным…
Диалог о флейте Гамлет ведет с Полонием - Розенкранца и Гильденстерна в спектакле нет (хотя в переводе осталось упоминание о двух друзьях, которые везут Гамлета в Англию).
Замысловато решено убийство Полония. Собравшись подслушать разговор королевских особ, Полоний не прячется за штору, а забирается в ящик, выставляя наружу трубочку (ранее бывшую той самой флейтой). Заподозрив неладное, Гамлет подставляет под эту трубочку бокал с водой - вода начинает пузыриться, льется через край, затем затихает: Полоний «захлебнулся».
Красива и символична сцена молитвы Клавдия. Перед ним стоят два больших бокала на высоких ножках, один пуст, другой полон; Клавдий переливает воду из одного в другой. В финале монолога полный бокал вдруг разбивается - и мне совершенно непонятно, как это сделано? То ли он взорвался изнутри, то ли в него метко пульнули из-за кулис?.. Но смотрится это замечательно, и взрыв этот - как взрыв внутри самого Клавдия, словно сердце его разорвалось.
Во время дуэли никто никого не убивает. Гамлет и Лаэрт просто машут рапирами, как и еще четверо мужчин, расположившихся поодаль. Визг рапир - единственный раздающийся в это время звук, слушая который падает Гертруда, Лаэрт ни с того ни с сего вдруг признает себя раненым и во всем признается, однако на Клавдия Гамлет не бросается, предоставляя увезти его тело вместе с другими… Не скажу, что все это так уж интересно смотрится…
Хорошо заметно, что Някрошюс любит живые материи: у него часто присутствует на сцене живой огонь, часто со сцены идет в зал специфический запах (чаще всего как раз запах жжения, серы), и особо он почитает воду. В «Гамлете» воды очень много - можно сказать, что он весь буквально залит водой. Сверху на героев льется рассеянный дождь, отчего вся сцена покрыта мокрыми пятнами; вода переливается в бокалах; Гамлет переворачивает бокал, полный воды, себе на ладонь - ничего при этом не проливая. В финале капля капает на лысый череп Призрака, Гамлет отклоняет его голову - и тогда капля уже падает на барабан. Гамлет произносит свое последнее: «Дальше - тишина», - и подставляет под каплю ладонь; ее звук прекращается и становится и вправду тихо.
Но спектакль для Някрошюса на этом не заканчивается: последующие несколько минут Призрак долго пытается отобрать у застывшего лежа Гамлета барабан, в который тот вцепился, волочит Гамлета по сцене, бьет о барабан рукой… Не помню уж, когда же все это закончилось…
Уффф… Объяснять, чем же мне все это великолепие не понравилось, уже не буду - лучше вновь сошлюсь на причины личного характера. Зато все то, что в спектакле и правда есть стоящего, честно и подробно я вам только что описал, миссию свою выполнив. Теперь остались еще «Макбет» и «Отелло» - но и до них очередь когда-нибудь, да и дойдет.
А здесь вы можете посмотреть на поклоны после спектакля:
http://video.mail.ru/mail/mumluk/nyakroshus/30.html