Бутусов и 8 марта
Если вечером восьмого марта пойти свидание - то со Славой.
Я давно уже не слушаю его музыку, не включаю его диски и не пишу в дневнике под его песни.
Я даже не знаю, кто входит в состав его группы, и есть ли она сейчас у него.
Но Слава всегда будет.
Есть у каждого, наверно, такие периоды в жизни, которые остаются навсегда - в музыке, запахах и стихах, в фотографиях, воспоминаниях, записях. Может быть, это поездка, может быть особая компания, может быть жизненный поворот.
Для меня это мои 15-16-17 лет.
Тогда я перестала быть только школьницей и послушной дочкой.
Тогда я стала интересоваться чем-то помимо того, что мне предлагали.
Тогда появилось много новых, совершенно разных знакомых.
Тогда я по-настоящему влюбилась.
Тогда я начала искать себя.
И всё это было - под его музыку, под его песни. Тогда вообще всё было под музыку. Думать, писать стихи, делать уроки, плакать.
Есть у Славы, наверно, половина песен, которые он, по-хорошему, должен был бы забыть, никогда не вспоминать и не петь. Но он всё чаще исполняет их на концертах. Наверно, ему надоели культовые вещи, надоело быть заложником текстов, которые уже завязли в зубах. Слава, они не завязли. Каждый раз, когда ты поёшь именно их, сердце раскрывается и впитывает энергию этой музыки. А те, что проходные - они тебя не стоят.
Публика удивительно интеллигентна. Средний возраст уже не 20, как раньше, средний возраст уже 40. В основном замужние пары. Многие с цветами. Есть те, кто дарят одну алую розу. Символично.
Комьютерная графика на экране утомила безмерно. Уровень Windows Media Player, примитивно и однообразно. Распускается роза - собирается обратно. Песня про крылья - значит, пять минут смотрим на раскрывающиеся крылья.
Уже который раз это происходит - первая половина концерта идёт туго, он раскачивается медленно.
Потом вступают музыканты - скрипка, виолончель и контрабас.
Потом появляется Каспарян, который что-то невообразимое достаёт из гитары - Славины песни становятся объёмными и новыми, а Слава тоже начинает получать удовольствие, и его уже не остановить.
Потом традиционная прощальная.
Многие уходят, включен свет и места пустеют. Но мы-то знаем, что нет.
И многие ждут. Слишком благодарны, слишком заведены последним отделением.
Я вижу, как Каспарян заглядывает в зал. Проверяет обстановку, реакцию зала. Зал стоит, свет включен.
Тогда Слава возвращается и дарит еще четыре песни. Те, которых я не дождалась. Свет снова выключен, на места уже никто не садится. Я не знаю, какому чувству поддаться - петь, потому что поётся, или просто жадно слушать, потому что ведь это уже последнее. Сейчас мне перестанет быть 16 и снова станет богзнаетсколько.
Новые альбомы я принимаю долго, но в "Гудгоре" есть замечательное.
Я давно уже не слушаю его музыку, не включаю его диски и не пишу в дневнике под его песни.
Я даже не знаю, кто входит в состав его группы, и есть ли она сейчас у него.
Но Слава всегда будет.
Есть у каждого, наверно, такие периоды в жизни, которые остаются навсегда - в музыке, запахах и стихах, в фотографиях, воспоминаниях, записях. Может быть, это поездка, может быть особая компания, может быть жизненный поворот.
Для меня это мои 15-16-17 лет.
Тогда я перестала быть только школьницей и послушной дочкой.
Тогда я стала интересоваться чем-то помимо того, что мне предлагали.
Тогда появилось много новых, совершенно разных знакомых.
Тогда я по-настоящему влюбилась.
Тогда я начала искать себя.
И всё это было - под его музыку, под его песни. Тогда вообще всё было под музыку. Думать, писать стихи, делать уроки, плакать.
Есть у Славы, наверно, половина песен, которые он, по-хорошему, должен был бы забыть, никогда не вспоминать и не петь. Но он всё чаще исполняет их на концертах. Наверно, ему надоели культовые вещи, надоело быть заложником текстов, которые уже завязли в зубах. Слава, они не завязли. Каждый раз, когда ты поёшь именно их, сердце раскрывается и впитывает энергию этой музыки. А те, что проходные - они тебя не стоят.
Публика удивительно интеллигентна. Средний возраст уже не 20, как раньше, средний возраст уже 40. В основном замужние пары. Многие с цветами. Есть те, кто дарят одну алую розу. Символично.
Комьютерная графика на экране утомила безмерно. Уровень Windows Media Player, примитивно и однообразно. Распускается роза - собирается обратно. Песня про крылья - значит, пять минут смотрим на раскрывающиеся крылья.
Уже который раз это происходит - первая половина концерта идёт туго, он раскачивается медленно.
Потом вступают музыканты - скрипка, виолончель и контрабас.
Потом появляется Каспарян, который что-то невообразимое достаёт из гитары - Славины песни становятся объёмными и новыми, а Слава тоже начинает получать удовольствие, и его уже не остановить.
Потом традиционная прощальная.
Многие уходят, включен свет и места пустеют. Но мы-то знаем, что нет.
И многие ждут. Слишком благодарны, слишком заведены последним отделением.
Я вижу, как Каспарян заглядывает в зал. Проверяет обстановку, реакцию зала. Зал стоит, свет включен.
Тогда Слава возвращается и дарит еще четыре песни. Те, которых я не дождалась. Свет снова выключен, на места уже никто не садится. Я не знаю, какому чувству поддаться - петь, потому что поётся, или просто жадно слушать, потому что ведь это уже последнее. Сейчас мне перестанет быть 16 и снова станет богзнаетсколько.
Новые альбомы я принимаю долго, но в "Гудгоре" есть замечательное.
Click to view