После крика
Прошлый пост я писал из зала ожидания на Московском вокзале. Оставшиеся минуты до отправления поезда искал для некоего Владлена всё о боях без правил.
Я сел на поезд до Твери (а Тверь -- в Москву дверь), да не в тот. Не знаю, какие умники решили отправлять одновременно поезда до Севастополя (в который я сел) и до Симферополя (который уехал без меня). Ошибка выяснилась только после отправления и стоила пары сотен рублёв, отданных артистической проводнице. Попутчики, проникшись моими злоключениями пытались кормить и поить меня, но я жаждал только сна. Сон мой был долог и крепок (поездная бригада из сочувствия ко мне опоздала в Тверь на полчаса). Покатавшись пл городу святого Михаила, я отправился на Московское шоссе, где долго загорал под жарким солнцем Эммауса. Удачу мне принёс юный житель Алма-Аты Костя. Сразу после общения с ним я был подобран Андреем, который домчал меня до Войковской. По дороге машину остановили всего два раза, обыскали салон и багажник, а наши паспорта пробили по всем базам данных. Отсутствие ремней безопасности стражи дороги благородно проигнорировали.
Я сел на поезд до Твери (а Тверь -- в Москву дверь), да не в тот. Не знаю, какие умники решили отправлять одновременно поезда до Севастополя (в который я сел) и до Симферополя (который уехал без меня). Ошибка выяснилась только после отправления и стоила пары сотен рублёв, отданных артистической проводнице. Попутчики, проникшись моими злоключениями пытались кормить и поить меня, но я жаждал только сна. Сон мой был долог и крепок (поездная бригада из сочувствия ко мне опоздала в Тверь на полчаса). Покатавшись пл городу святого Михаила, я отправился на Московское шоссе, где долго загорал под жарким солнцем Эммауса. Удачу мне принёс юный житель Алма-Аты Костя. Сразу после общения с ним я был подобран Андреем, который домчал меня до Войковской. По дороге машину остановили всего два раза, обыскали салон и багажник, а наши паспорта пробили по всем базам данных. Отсутствие ремней безопасности стражи дороги благородно проигнорировали.