что происходит когда ты умираешь?
Твоя вселенная превращается в камень, остекловывается.
В ней больше ничего не происходит, всё неподвижно, ничего не шелохнётся.
Похоже на то, что кто-то внезапно выключил время, оставив одно пространство.
Все события, когда либо произошедшие с тобой в жизни, навсегда вморожены в этот континуум.
Ты не в силах уже что-то изменить в этом узоре.
Это твоя жизнь. Она остановилась. Тишина и вечное безмолвие.
Я видел это. В ночь с субботы на воскресенье.
После недельной рубки дров, по программе диверсификации источников энергоснабжения села,
в пятницу, сели повечерять в честь дня рождения.
Обычная история стареющего мужчины, слабо воздерживающегося в еде, питье и вредных привычках.
Чего там я употреблял в пятницу вечером долго перечислять.
И не интересно. Главное это трип, приход.
Утром, в воскресенье, уже лазил по старому дереву, сбивая с длинных веток поспевшие орехи,
стирая с лица рукой холодный пот болезненной слабости, грея, как ящерица, озябшее тело
на ласковом осеннем солнце.
Немного тянет печень ещё. Сижу на дротаверине. Поймал приступ острого холецистита
в условиях украинского села. А условия таковы, что после ликвидации коллективных хозяйств,
социальная инфраструктура на селе разрушена.
Каждый выживает самотужки. Выжил? Ну и молодец. Хотя аптека есть. Одна. На 5000 населения.
В ней больше ничего не происходит, всё неподвижно, ничего не шелохнётся.
Похоже на то, что кто-то внезапно выключил время, оставив одно пространство.
Все события, когда либо произошедшие с тобой в жизни, навсегда вморожены в этот континуум.
Ты не в силах уже что-то изменить в этом узоре.
Это твоя жизнь. Она остановилась. Тишина и вечное безмолвие.
Я видел это. В ночь с субботы на воскресенье.
После недельной рубки дров, по программе диверсификации источников энергоснабжения села,
в пятницу, сели повечерять в честь дня рождения.
Обычная история стареющего мужчины, слабо воздерживающегося в еде, питье и вредных привычках.
Чего там я употреблял в пятницу вечером долго перечислять.
И не интересно. Главное это трип, приход.
Утром, в воскресенье, уже лазил по старому дереву, сбивая с длинных веток поспевшие орехи,
стирая с лица рукой холодный пот болезненной слабости, грея, как ящерица, озябшее тело
на ласковом осеннем солнце.
Немного тянет печень ещё. Сижу на дротаверине. Поймал приступ острого холецистита
в условиях украинского села. А условия таковы, что после ликвидации коллективных хозяйств,
социальная инфраструктура на селе разрушена.
Каждый выживает самотужки. Выжил? Ну и молодец. Хотя аптека есть. Одна. На 5000 населения.