Вечная память морякам-пехотинцам Балтики.
Интересный разговор возник при обсуждении поста Сааремаа 1970 - военные сборы , где я написал: "Про остров и его столицу я ничего не могу рассказать - сидели мы месяц в части безвылазно. Один раз возили нас на экскурсию по острову, но кроме зенитного бронепоезда (платформы с зенитками), действовавшего при Хрущеве, я ничего не помню. Рассказали нам про героическую его оборону во время Отечественной войны, но так как мой отец - боец морской пехоты, именно, здесь попал в плен (острова Эзель и Даго), и его рассказам я больше верил, эти басни пролетели мимо моих ушей".
- Скверно пахнет такой подход.Очень скверно.- пишет мне один юзер, -
объявлять баснями героизм тех кто полёг на островах и соответственно защитить себя не может, а уже совершеннейшие басни о вырезании лесными братьями целых казарм представлять как реальные события. Да будь это хотя бы на 10% правдой, там(на месте этой казармы) уже бы стояла бы стела трёхметровая, и ежегодно националисты эстонские собирались, с песнями и знамёнами.
- У меня отец воевал в этих местах, и я знаю об этом эпизоде войны не из мемуаров. Когда я читаю, что они погибали, но не сдавались врагу, я прекращаю их читать. Мой сосед и его друзья-ветераны из морской пехоты, с которыми я иногда беседовал, подтверждали рассказы отца, взятого на Даго в плен. Им и после войны никаких претензий не предъявляли особисты. Отец сразу сел на паровоз и в КПСС вступил потом без проблем.
Этот памятный знак не числится ни в одном реестре.
Все там было!
А про "лесных братьев" это не моя выдумка, а легенды, которые нам рассказывали отцы-командиры.
Чтобы не быть голословным я привожу автобиографию отца, которую он по моей просьбе написал, когда мне в командировке на Кубу отказали, так как не только он в плену был, но и мать девчонкой была в Германию угнана, где они и познакомились.
Выдержка из АБ: …1940г. был призван в РККА, был направлен в учебный отряд Северного Флота, т.е. учили на Соловецких островах, на специальность рулевого, по окончанию направили для продолжения службы в КБФ на корабль эсминец «Смелый» , и на нем я продолжал службу. В 1941 г. началась война, я находился на эсминце «Смелом» в июле месяце, не помню точно числа, корабль торпедировали, нас спасли в Рижском заливе наши тральщики и доставили нас в г. Таллин. С Таллина нас направили на остров Даго маяк Кипа, примерно в конце августа нас с маяка Кипа взяли на маяк Тахуну и оттуда ходили на фронт для уничтожения десанта. Точно число не помню примерно в октябре нас прижали к маяку Тахуна и взял в плен у нас выхода более никакого не было с трех сторон немцы и море…( весь текст не привожу, но его можно разобрать в оригинале, если его увеличить кликом).
остров Хийумаа. Маяк Тахкуна.
остров Даго маяк Кипа.
А вот, что я читаю в мемуарах Адмирала Флота Кузнецова: Советские воины, оставшиеся на Даго (Хийумаа), бились до конца. Об этом красноречиво свидетельствует письмо-клятва группы последних защитников острова, найденное уже после войны, в 1949 году. В письме, которое по поручению товарищей подписали Курочкин, Орлов и Конкин, говорилось, что советские бойцы лучше погибнут до единого, чем сдадут остров.
Это же втолковывал мне и особист в НИИЭФА. А на мой ответ, что я не могу осуждать своего отца, который был в то время моложе меня, он заявил: «А я могу, потому что в 43 году добровольцем ушел на фронт и дошел до Вены". Хотел я ему ответить, что 43-й год - это далеко не 41-й, но сдержался. Правда, все равно только через 7 лет смог выехал за границу, в Дубровник (Югославия).
- Скверно пахнет такой подход.Очень скверно.- пишет мне один юзер, -
объявлять баснями героизм тех кто полёг на островах и соответственно защитить себя не может, а уже совершеннейшие басни о вырезании лесными братьями целых казарм представлять как реальные события. Да будь это хотя бы на 10% правдой, там(на месте этой казармы) уже бы стояла бы стела трёхметровая, и ежегодно националисты эстонские собирались, с песнями и знамёнами.
- У меня отец воевал в этих местах, и я знаю об этом эпизоде войны не из мемуаров. Когда я читаю, что они погибали, но не сдавались врагу, я прекращаю их читать. Мой сосед и его друзья-ветераны из морской пехоты, с которыми я иногда беседовал, подтверждали рассказы отца, взятого на Даго в плен. Им и после войны никаких претензий не предъявляли особисты. Отец сразу сел на паровоз и в КПСС вступил потом без проблем.
Этот памятный знак не числится ни в одном реестре.
Все там было!
А про "лесных братьев" это не моя выдумка, а легенды, которые нам рассказывали отцы-командиры.
Чтобы не быть голословным я привожу автобиографию отца, которую он по моей просьбе написал, когда мне в командировке на Кубу отказали, так как не только он в плену был, но и мать девчонкой была в Германию угнана, где они и познакомились.
Выдержка из АБ: …1940г. был призван в РККА, был направлен в учебный отряд Северного Флота, т.е. учили на Соловецких островах, на специальность рулевого, по окончанию направили для продолжения службы в КБФ на корабль эсминец «Смелый» , и на нем я продолжал службу. В 1941 г. началась война, я находился на эсминце «Смелом» в июле месяце, не помню точно числа, корабль торпедировали, нас спасли в Рижском заливе наши тральщики и доставили нас в г. Таллин. С Таллина нас направили на остров Даго маяк Кипа, примерно в конце августа нас с маяка Кипа взяли на маяк Тахуну и оттуда ходили на фронт для уничтожения десанта. Точно число не помню примерно в октябре нас прижали к маяку Тахуна и взял в плен у нас выхода более никакого не было с трех сторон немцы и море…( весь текст не привожу, но его можно разобрать в оригинале, если его увеличить кликом).
остров Хийумаа. Маяк Тахкуна.
остров Даго маяк Кипа.
А вот, что я читаю в мемуарах Адмирала Флота Кузнецова: Советские воины, оставшиеся на Даго (Хийумаа), бились до конца. Об этом красноречиво свидетельствует письмо-клятва группы последних защитников острова, найденное уже после войны, в 1949 году. В письме, которое по поручению товарищей подписали Курочкин, Орлов и Конкин, говорилось, что советские бойцы лучше погибнут до единого, чем сдадут остров.
Это же втолковывал мне и особист в НИИЭФА. А на мой ответ, что я не могу осуждать своего отца, который был в то время моложе меня, он заявил: «А я могу, потому что в 43 году добровольцем ушел на фронт и дошел до Вены". Хотел я ему ответить, что 43-й год - это далеко не 41-й, но сдержался. Правда, все равно только через 7 лет смог выехал за границу, в Дубровник (Югославия).