Большая жратва...
И я таки сделала это! Да - переписала рыбу одного рассказа и оно ВПИСАЛОСЬ в новую вселенную! Уиии. Мне надо было с чего то начать, чтобы новый мир начал вырисовываться в деталях. Что попало, но главное внятное и законченное.
... и в общем, я даже отписала пару маленьких кусочков отписала... для стимуляции выкладываю маленькО и быстроскетч "на тему"
Рабочее название "Большая жратва или выгодный обмен"
***
Весь объем конечно-круглой Вселенной, которая как один из множества мыльных пузырей, плавает в неком хаотичном пространстве - не может вместить в себя все чувства голодного инопланетянина, вынужденного смотреть на омерзительные деликатесы других миров. Ирония судьбы, пытаться умереть от голода, когда вокруг столько провианта, от которого остатки желудка пытаются вылезти, убежать и спрятаться.
Астрофизик Эйни Штейни с тоской смотрел на кашу, которая стояла перед ним. Он сидел в просторной, светлой столовой Вселенского Института космографии и астрофизики уже пол часа и никак не мог приступить к завтраку. Его внутренний коллайдер был забит мыслями о тщете всего сущего и особенно о невкусной еде, а потому не разгонял мысль быстрее одного нанометра в минуту.
- Что ты чахнешь над этой кашей? Мне кажется в ней скоро откроется сингулярность, - весело проговорил над ним слегка картавый голос, и показалось вытянутое лицо в очках, принадлежавшее другому квантофизику Штрудельгеру. Тот быстро плюхнулся напротив, поставив перед собой поднос полный разного рода копченых колбас и сыров.
- Если бы у тебя был гастрит и тебе прописали бы овсяную диету, ты бы тоже грусти, - Эйни Штейни попытался пригладить торчащие во все стороны белые волосы, потом помешал кашу, поднял ложку и перевернул ее. Остывшая каша начала медленно стекать с ложки обратно в тарелку, неприятно шлепаясь кусками. Он кинул ложку обратно и потянулся к колбасе товарища. Тот не успел ничего сказать, как в пальцах у Эйни Штейни оказался круглый кусочек колбасы. Он поднял его и посмотрел на лампы. Те приятно высветили цвет и колбасную структуру кружочка. Затем Эйни потряс кусочком.
- Когда я смотрю на колбасу, мне кажется, я вижу все строение вселенной! Посмотри - эта корочка, которая держит каркас нашего круглого мирозданья, эти маленькие кусочки жира - многочисленные галактики, перетекающие иногда одна в другую, и все это связывает темная материя колбасной структуры...
Шурдингер выхватил свой кусок колбасы из пальцев соседа и запихнул в рот.
- По моему, ты слишком долго голодал. Кусок колбасы это кусок колбасы! Ты бы еще сходил к доктору Феде Дрейду и спросил у него… что такое колбаса. Но иногда колбаса это просто колбаса! И не что то другое… А вот проецируемое тобой чувство голода вполне может создать черную дыру и деформацию пространства. Начинай есть овсянку - быстрее пройдет гастрит, быстрее начнешь есть свою колбасу мирозданья.
Эйни Штейни тяжело вздохнул и с гримасой вселенской скорби, начал есть холодную овсяную кашу.
Когда оба ученых доели свои завтраки и приступили к ароматному чаю, Штрудельгер наконец проговорил.
- Я собственно вот о чем хотел поговорить. Раньше просто было не к столу сказано, но тут образовалась весьма интересная темка. - он со звоном помешал чай с медом ложкой.
- М-м-м? - промычал Штейни, делая большой глоток чая.
- Как раз про деформацию пространства и нарушение гравитации.
- Удивил, по моему в нашей вселенной это сплошь да рядом - эти все аномалии, от них деваться некуда! Совсем испортили колбасу... Тьфу, то есть Вселенную.
- Есть такое дело конечно, но... тут интересная аномалия - навозная.
Астрофизик поперхнулся чаем и выплюнул часть на стол, сильно закашлявшись.
- Дерьмо? Я знал! Я знал, что этот день может настать.
- Этот день настал уже давно. Там целая планета живет в такой "аномалии" и гравитационная "аномалия" начала расти.
- А ты помнишь, что я говорил про это? Помнишь? - космофизик замотал растрепанной головой. Он стал махать руками с салфеткой и кричать. Прочие ученые стали оглядываться на друзей.
- Да тише ты, что так орешь! - попытался успокоить друга Штрудельгер. - В общем, нашли такой мирок, один из отсталых, на краю Котфедерации. Планетка со спутником и у них там критическое превышение массы навоза. Деформация фиксируется приборами!
- Ты сообщил в ВАУ? Теоретически это может быть опасно, если оно начнет расти.
- Я помню, ты говорил, что оно может и взорваться... Да. В ВАУ сообщил, но так как это теоретические сведенья, а гравитационная аномалия просто аномалия то...
Эйни-Штейни, погладил усы, и зажал руками лоб.
- Зачем я пошел в космофизики. Знать, что ты можешь умереть от превышения критической массы дерьма, не очень приятно. Лучше быть каким-нибудь астрорыбаком и охотится на подкосмических китов.
- Не переживай, старик, ВАУ разберется, Антикризисное управление всегда справляется с такими ситуациями, и панику лучше пока не разводить. Особенно по такой говняной теме.
- Лучше бы мы обсудили овсянку или колбасу, - проворчал Эйни-Штейни.
... и в общем, я даже отписала пару маленьких кусочков отписала... для стимуляции выкладываю маленькО и быстроскетч "на тему"
Рабочее название "Большая жратва или выгодный обмен"
***
Весь объем конечно-круглой Вселенной, которая как один из множества мыльных пузырей, плавает в неком хаотичном пространстве - не может вместить в себя все чувства голодного инопланетянина, вынужденного смотреть на омерзительные деликатесы других миров. Ирония судьбы, пытаться умереть от голода, когда вокруг столько провианта, от которого остатки желудка пытаются вылезти, убежать и спрятаться.
Астрофизик Эйни Штейни с тоской смотрел на кашу, которая стояла перед ним. Он сидел в просторной, светлой столовой Вселенского Института космографии и астрофизики уже пол часа и никак не мог приступить к завтраку. Его внутренний коллайдер был забит мыслями о тщете всего сущего и особенно о невкусной еде, а потому не разгонял мысль быстрее одного нанометра в минуту.
- Что ты чахнешь над этой кашей? Мне кажется в ней скоро откроется сингулярность, - весело проговорил над ним слегка картавый голос, и показалось вытянутое лицо в очках, принадлежавшее другому квантофизику Штрудельгеру. Тот быстро плюхнулся напротив, поставив перед собой поднос полный разного рода копченых колбас и сыров.
- Если бы у тебя был гастрит и тебе прописали бы овсяную диету, ты бы тоже грусти, - Эйни Штейни попытался пригладить торчащие во все стороны белые волосы, потом помешал кашу, поднял ложку и перевернул ее. Остывшая каша начала медленно стекать с ложки обратно в тарелку, неприятно шлепаясь кусками. Он кинул ложку обратно и потянулся к колбасе товарища. Тот не успел ничего сказать, как в пальцах у Эйни Штейни оказался круглый кусочек колбасы. Он поднял его и посмотрел на лампы. Те приятно высветили цвет и колбасную структуру кружочка. Затем Эйни потряс кусочком.
- Когда я смотрю на колбасу, мне кажется, я вижу все строение вселенной! Посмотри - эта корочка, которая держит каркас нашего круглого мирозданья, эти маленькие кусочки жира - многочисленные галактики, перетекающие иногда одна в другую, и все это связывает темная материя колбасной структуры...
Шурдингер выхватил свой кусок колбасы из пальцев соседа и запихнул в рот.
- По моему, ты слишком долго голодал. Кусок колбасы это кусок колбасы! Ты бы еще сходил к доктору Феде Дрейду и спросил у него… что такое колбаса. Но иногда колбаса это просто колбаса! И не что то другое… А вот проецируемое тобой чувство голода вполне может создать черную дыру и деформацию пространства. Начинай есть овсянку - быстрее пройдет гастрит, быстрее начнешь есть свою колбасу мирозданья.
Эйни Штейни тяжело вздохнул и с гримасой вселенской скорби, начал есть холодную овсяную кашу.
Когда оба ученых доели свои завтраки и приступили к ароматному чаю, Штрудельгер наконец проговорил.
- Я собственно вот о чем хотел поговорить. Раньше просто было не к столу сказано, но тут образовалась весьма интересная темка. - он со звоном помешал чай с медом ложкой.
- М-м-м? - промычал Штейни, делая большой глоток чая.
- Как раз про деформацию пространства и нарушение гравитации.
- Удивил, по моему в нашей вселенной это сплошь да рядом - эти все аномалии, от них деваться некуда! Совсем испортили колбасу... Тьфу, то есть Вселенную.
- Есть такое дело конечно, но... тут интересная аномалия - навозная.
Астрофизик поперхнулся чаем и выплюнул часть на стол, сильно закашлявшись.
- Дерьмо? Я знал! Я знал, что этот день может настать.
- Этот день настал уже давно. Там целая планета живет в такой "аномалии" и гравитационная "аномалия" начала расти.
- А ты помнишь, что я говорил про это? Помнишь? - космофизик замотал растрепанной головой. Он стал махать руками с салфеткой и кричать. Прочие ученые стали оглядываться на друзей.
- Да тише ты, что так орешь! - попытался успокоить друга Штрудельгер. - В общем, нашли такой мирок, один из отсталых, на краю Котфедерации. Планетка со спутником и у них там критическое превышение массы навоза. Деформация фиксируется приборами!
- Ты сообщил в ВАУ? Теоретически это может быть опасно, если оно начнет расти.
- Я помню, ты говорил, что оно может и взорваться... Да. В ВАУ сообщил, но так как это теоретические сведенья, а гравитационная аномалия просто аномалия то...
Эйни-Штейни, погладил усы, и зажал руками лоб.
- Зачем я пошел в космофизики. Знать, что ты можешь умереть от превышения критической массы дерьма, не очень приятно. Лучше быть каким-нибудь астрорыбаком и охотится на подкосмических китов.
- Не переживай, старик, ВАУ разберется, Антикризисное управление всегда справляется с такими ситуациями, и панику лучше пока не разводить. Особенно по такой говняной теме.
- Лучше бы мы обсудили овсянку или колбасу, - проворчал Эйни-Штейни.