Распоряжения начальства не обсуждать
Навеяно понедельничной колонкой zt
Он характеризует состояние АП и подчиненных ей формально и неформально структур как "внутрикремлевский тоталитаризм", т.е., сходную с тоталитарной неработающую иерархию, не пытающуюся установить контроля над остальной страной -- оттого-то и о "зажиме свободы прессы" мы узнаем из этой же самой прессы. На самом деле, как верно заметили в комментах, это же наблюдается и в корпорациях, и во многих других структурах.
Читаю и думаю -- что-то мне это напоминает. А вот что: как-то попался мне транскрипт разговора Вулфовица с редколлегией одной местной газеты.
Полноценный перевод мне делать лень, да и незачем -- кратко суть: они обсуждают учебный центр и постоянно проходящие там учения. Нынешние учения особо ценны тем, что разбор полетов можно проводить со всеми возможными данными, какой снаряд куда полетел, какой лейтенант что скомандовал -- все пишется, все можно потом просмотреть и проанализировать ошибки. И такой разбор, с выявлением ошибок каждого командира каждого уровня укрепляет командную структуру еще и тем, что заставляет командующих еще более прислушиваться к подчиненным.
И далее -- как раз то, из-за чего эта беседа и проассоциировалась у меня со статьей Бутрина:
Редакция: ... тяжело и в гражданской жизни.
Вулфовиц: прошу прощения?
Р: принимать критику...
В: Тяжело, и особенно в бюрократических системах, это очень сложно. Мне кажется, в чем-то военные реагируют на определенные виды критики со стороны подчиненных лучше, чем в некоторых знакомых мне гражданских организациях. По крайней мере, таков результат моих наблюдений за многие годы -- может, я и мифологизирую. Но я проработал восемь лет в Госдепе, так что это не просто взгляд со стороны.
Но по-моему, дело в том, что есть некая военная традиция, по которой подчиненные говорят "При всем уважении, сэр, если мы возьмем эту высоту, нас там перебьют", а командир отвечает "Но мы все равно ее возьмем", и он знает, что они ее возьмут. И именно то, что они пойдут и сделают, что приказано, и дает им определенное право подвергать сомнению целесообразность приказа.
Но в других местах, где исполнение приказов -- я имею в виду, в гражданских организациях -- знаете, люди часто просто саботируют распоряжения. И тогда начинается поиск настоящей лояльности, и подчиненные часто пытаются подхалимажем доказать начальству, что им действительно можно доверять, и начинают бояться, что если они как-то будут возражать, то их неправильно поймут, сочтут ненадежными. Я думаю, у военных этого чуть меньше. Но это свойственно людям. Это везде так.
На мой взгляд, эта схема очень неплохо описывает слабость всевозможных "вертикалей власти". В такую вертикаль очень легко вляпаться -- и в частной фирме, и в госорганизации -- и очень трудно вылезти, поскольку тихое игнорирование "начальственной придури" становится нормой, без этого ведь все развалится. Но и начальство просто взять и отказаться от такой практики не может -- ведь действительно, единственные, кто хоть как-то выполняет их решения -- это стопроцентные подхалимы. А чуть более независимые -- уже тихони-саботажники, дай им волю -- опять же все развалится. Вот все и разваливается.
На саму проблему начальства, не слушающего подчиненных, обращают внимание давно -- еще Петр, если не Алексей Михайлович, установил, что на совещаниях порядок выступлений должен быть "от младшего по чину к старшему" -- дабы не давили авторитетом. Но обычно это рассматривается только с точки зрения "полезно выслушать все мнения", а вот взаимосвязь этого с исполнительской дисциплиной часто забывается. Более того, иногда она понимается прямо противоположным образом -- т.е., вместо повышения исполняемости распоряжений занимаются "выстраиванием" подчиненных, отчего исполняемость резко падает.
Он характеризует состояние АП и подчиненных ей формально и неформально структур как "внутрикремлевский тоталитаризм", т.е., сходную с тоталитарной неработающую иерархию, не пытающуюся установить контроля над остальной страной -- оттого-то и о "зажиме свободы прессы" мы узнаем из этой же самой прессы. На самом деле, как верно заметили в комментах, это же наблюдается и в корпорациях, и во многих других структурах.
Читаю и думаю -- что-то мне это напоминает. А вот что: как-то попался мне транскрипт разговора Вулфовица с редколлегией одной местной газеты.
Полноценный перевод мне делать лень, да и незачем -- кратко суть: они обсуждают учебный центр и постоянно проходящие там учения. Нынешние учения особо ценны тем, что разбор полетов можно проводить со всеми возможными данными, какой снаряд куда полетел, какой лейтенант что скомандовал -- все пишется, все можно потом просмотреть и проанализировать ошибки. И такой разбор, с выявлением ошибок каждого командира каждого уровня укрепляет командную структуру еще и тем, что заставляет командующих еще более прислушиваться к подчиненным.
И далее -- как раз то, из-за чего эта беседа и проассоциировалась у меня со статьей Бутрина:
Редакция: ... тяжело и в гражданской жизни.
Вулфовиц: прошу прощения?
Р: принимать критику...
В: Тяжело, и особенно в бюрократических системах, это очень сложно. Мне кажется, в чем-то военные реагируют на определенные виды критики со стороны подчиненных лучше, чем в некоторых знакомых мне гражданских организациях. По крайней мере, таков результат моих наблюдений за многие годы -- может, я и мифологизирую. Но я проработал восемь лет в Госдепе, так что это не просто взгляд со стороны.
Но по-моему, дело в том, что есть некая военная традиция, по которой подчиненные говорят "При всем уважении, сэр, если мы возьмем эту высоту, нас там перебьют", а командир отвечает "Но мы все равно ее возьмем", и он знает, что они ее возьмут. И именно то, что они пойдут и сделают, что приказано, и дает им определенное право подвергать сомнению целесообразность приказа.
Но в других местах, где исполнение приказов -- я имею в виду, в гражданских организациях -- знаете, люди часто просто саботируют распоряжения. И тогда начинается поиск настоящей лояльности, и подчиненные часто пытаются подхалимажем доказать начальству, что им действительно можно доверять, и начинают бояться, что если они как-то будут возражать, то их неправильно поймут, сочтут ненадежными. Я думаю, у военных этого чуть меньше. Но это свойственно людям. Это везде так.
На мой взгляд, эта схема очень неплохо описывает слабость всевозможных "вертикалей власти". В такую вертикаль очень легко вляпаться -- и в частной фирме, и в госорганизации -- и очень трудно вылезти, поскольку тихое игнорирование "начальственной придури" становится нормой, без этого ведь все развалится. Но и начальство просто взять и отказаться от такой практики не может -- ведь действительно, единственные, кто хоть как-то выполняет их решения -- это стопроцентные подхалимы. А чуть более независимые -- уже тихони-саботажники, дай им волю -- опять же все развалится. Вот все и разваливается.
На саму проблему начальства, не слушающего подчиненных, обращают внимание давно -- еще Петр, если не Алексей Михайлович, установил, что на совещаниях порядок выступлений должен быть "от младшего по чину к старшему" -- дабы не давили авторитетом. Но обычно это рассматривается только с точки зрения "полезно выслушать все мнения", а вот взаимосвязь этого с исполнительской дисциплиной часто забывается. Более того, иногда она понимается прямо противоположным образом -- т.е., вместо повышения исполняемости распоряжений занимаются "выстраиванием" подчиненных, отчего исполняемость резко падает.