(no subject)
Анатолий Голубовский, журналист, искусствовед:
Строительство нового храма на территории Сретенского мужского монастыря, или Сретенского подворья, это - история, скажем так, сомнительная с очень многих точек зрения.
Инициатором этого проекта является архим. Тихон Шевкунов - член президиума Президентского совета по культуре, при этом ещё и ответственный секретарь Патриаршего совета по культуре, известный писатель и кинематографист. То есть человек, который, одновременно являясь наместником Сретенского подворья, должен заботиться о том, чтобы существующее законодательство, связанное с историческим наследием, соблюдалось. При этом всё, что связано с этим строительством, идёт в разрез с законодательством.
Новая стройка может начаться только в случае, если будут изменены границы охранной зоны. Вторым очень серьёзным моментом является сам проект, который, на мой взгляд, не то что не украсит Москву, а очень важную, почти символическую ценность такого пространства, как Бульварное кольцо, эта часть Лубянки, где стоит Сретенское подворье, просто убьёт. Это уже новый этап, этап восторжествовавших «православия, самодержавия, народности», и памятником этой триаде и станет этот храм, в случае если он, не дай Бог, будет построен.
Александр Копировский, профессор Свято-Филаретовского православно-христианского института, преподаватель церковного искусства:
У меня не было никаких сомнений, когда вся эта кампания только начиналась, была на уровне проекта, что архимандрит Тихон Шевкунов пробьёт это дело, и даже не особо нужно будет пробивать. Он это сделает, потому что это мейнстрим, это в ключе современного восприятия властью Церкви, что она должна выглядеть внушительно. Ну и, к сожалению, некоторые церковные силы тоже хотят выглядеть внушительно, вполне по-светски, хотя и в таких церковных формах. Поэтому для меня это не причина для удивления, и я могу сказать только то, что это очень печально по целому ряду причин.
Во-первых, потому, что закон по охране памятников, который, конечно, не Божий закон и может меняться, расширяться, изменяться, дополняться, но всё-таки - это закон. И если уж его изменять, то его надо изменять, а не делать так, что он для кого-то не работает. Аналогия, к сожалению, напрашивается. Так нельзя. Храм - это общее дело, не частное дело отдельного человека или отдельных людей, абсолютно, по-моему, уверовавших в свою непогрешимость, больше, чем Римский папа, и считающих, что всё, что они делают, прекрасно и необсуждаемо. Они же хотят как лучше! А окончание фразы всем известно.
Второй момент - мне, конечно, вспоминается Александр Пушкин с его замечательной фразой «здесь будет город заложен назло надменному соседу». Ну, кто там на Лубянке надменный сосед - думаю, все знают прекрасно, напоминать не надо. Однако не очень понятно, с какой стати это ему назло, скорее наоборот - там полный альянс с этой организацией. И тогда непонятно, кому бросается вызов. А это очевидный вызов - сделать огромный храм, что-то для этого снести. Конечно, скажут, подумаешь, снесли, сносится и гораздо больше. Это подход Иванов родства не помнящих, которые считают, что они всегда сделают гораздо лучше. Но это - не лучше, совсем не лучше. Можно обсуждать и сами эти формы, стилизованные, то есть, в общем, мёртвые, но это даже не важно.
Важно другое, самое печальное - совершенно выпал смысл и образ. В честь кого ставится этот храм? Если он ставится в честь новомучеников, то как можно строить громаду на 10 тысяч квадратных метров, которая подавляет всё вокруг и совершенно не соотносится с представлением о новомучениках и исповедниках? А об этом и надо думать! Не о том, какой формы там купола, какой формы закомары, а как создать тот образ, который был бы адекватен тем, в честь кого он создаётся. Тут, мне кажется, получилось совершенно мимо. И я вспоминаю замечательные слова митрополита Антония Сурожского: «Церковь должна быть так же бессильна, как Бог». Я помнил, что это слова владыки Антония, но на всякий случай полез в Интернет проверить, а он мне выдаёт: вы, наверное, хотели сказать: «Церковь должна быть так же сильна, как Бог?». Так вот, нет, ровно наоборот.
Церковь, в самом широком смысле, должна понимать, что у неё великое прошлое, и в смысле культуры это прошлое, оно уже есть. Но её настоящее будет только тогда великим, когда она сможет отойти от попыток вернуть себе имперские формы. Огромный собор был хорош, когда вокруг стояли маленькие одноэтажные деревянные и каменные домики. Но когда вокруг стоят огромные дома, попытки сделать что-то такое колоссальное - это значит сражаться. Значит подавлять, а это совсем не образ Церкви. Как ни печально, вспоминаются слова Евангелия, что «строите гробницы пророкам и украшаете памятники праведников», а сами им не подражаете. Ведь главное - научится жить, как новомученики и исповедники, выступать против зла, которого в этом мире очень много. Но против него не надо выступать громадными зданиями, против него надо выступать чем-то другим. Любовью, терпимостью, вниманием. Потеряно это чутьё, ощущение, очень тонкое, тут не место борьбы, криков «нельзя-можно», но, мне кажется, дух здесь отсутствует.
И поэтому создаётся, не побоюсь этого слова, церковный аналог Дворца Советов. Ну зачем этот «Титаник» церковный, зачем эта громадина, совершенно не соответствующая положению церкви сегодня? Это остаётся только оплакать. Ну а будет это или нет - уже не наша воля. Храм, сам по себе, вещь всегда хорошая, храмов не хватает, даже в центре, где их много. Но если они будут ставиться таким образом, мы, боюсь, больше потеряем, чем приобретём.
http://ej.ru/?a=note&id=23725
P.S. Строительство на территории Сретенского монастыря в Москве храма Новомучеников и исповедников Российских на крови столичные власти одобрили. Его освящение запланировано на февраль 2017 года, сообщили в четверг РИА Новости в пресс-службе синодального информационного отдела Московского патриархата. Храм на Лубянке будет возводиться на пожертвования. Как сообщили в патриаршей пресс-службе, наместник Сретенского монастыря архимандрит Тихон (Шевкунов) "передал на строительство все доходы от написанной им книги "Несвятые святые", суммарный тираж которой значительно превысил миллион экземпляров".