Сталин про 1937 год - после оного
Как-то недавно у Майсуряна был пост с двумя свидетельствами насчет указанного, к которым добавлю еще третье:
«...По-видимому, Сталин прочёл в моём взгляде недоумение - как же можно сажать в тюрьму невинных людей?! - и без всяких расспросов с моей стороны сказал:
- Да, вот так и бывает. Толковый человек, хорошо работает, ему завидуют, под него подкапываются. А если он к тому же человек смелый, говорит то, что думает, - вызывает недовольство и привлекает к себе внимание подозрительных чекистов, которые сами дела не знают, но охотно пользуются всякими слухами и сплетнями... Ежов мерзавец! Разложившийся человек. Звонишь к нему в наркомат - говорят: уехал в ЦК. Звонишь в ЦК - говорят: уехал на работу. Посылаешь к нему на дом - оказывается, лежит на кровати мертвецки пьяный. Многих невинных погубил. Мы его за это расстреляли».
(Из воспоминаний авиаконструктора Александра Яковлева (1906-1989) «Цель жизни»)
«Анализируя итоги прошедшей войны, в узком кругу членов Политбюро Сталин неожиданно сказал:
- Война показала, что в стране не было столько внутренних врагов, как нам докладывали и как мы считали. Многие пострадали напрасно. Народ должен был бы нас за это прогнать. Коленом под зад. Надо покаяться.
Наступившую тишину нарушил мой отец:
- Мы, вопреки уставу, давно не собирали съезда партии. Надо это сделать и обсудить проблемы нашего развития, нашей истории.
Отца поддержал Н.А. Вознесенский. Остальные промолчали. Сталин махнул рукой:
- Партия… Что партия… Она превратилась в хор псаломщиков, отряд аллилуйщиков… Необходим предварительный глубокий анализ».
(Юрий Андреевич Жданов (1919-2006). Взгляд в прошлое. Ростов-на-Дону. 2004)
/Тоже послевоенное свидетельство, маршала Рокоссовского./
Во время беседы Сталин заговорил об известном аресте маршала.
- Там били? - спросил он.
- Били, товарищ Сталин...
Затем Рокоссовский признался:
- Боюсь, как бы со мной не повторился тридцать седьмой год.
- Тридцать седьмого года больше не будет, - ответил Сталин.
(Из книги Феликса Чуева)
«...По-видимому, Сталин прочёл в моём взгляде недоумение - как же можно сажать в тюрьму невинных людей?! - и без всяких расспросов с моей стороны сказал:
- Да, вот так и бывает. Толковый человек, хорошо работает, ему завидуют, под него подкапываются. А если он к тому же человек смелый, говорит то, что думает, - вызывает недовольство и привлекает к себе внимание подозрительных чекистов, которые сами дела не знают, но охотно пользуются всякими слухами и сплетнями... Ежов мерзавец! Разложившийся человек. Звонишь к нему в наркомат - говорят: уехал в ЦК. Звонишь в ЦК - говорят: уехал на работу. Посылаешь к нему на дом - оказывается, лежит на кровати мертвецки пьяный. Многих невинных погубил. Мы его за это расстреляли».
(Из воспоминаний авиаконструктора Александра Яковлева (1906-1989) «Цель жизни»)
«Анализируя итоги прошедшей войны, в узком кругу членов Политбюро Сталин неожиданно сказал:
- Война показала, что в стране не было столько внутренних врагов, как нам докладывали и как мы считали. Многие пострадали напрасно. Народ должен был бы нас за это прогнать. Коленом под зад. Надо покаяться.
Наступившую тишину нарушил мой отец:
- Мы, вопреки уставу, давно не собирали съезда партии. Надо это сделать и обсудить проблемы нашего развития, нашей истории.
Отца поддержал Н.А. Вознесенский. Остальные промолчали. Сталин махнул рукой:
- Партия… Что партия… Она превратилась в хор псаломщиков, отряд аллилуйщиков… Необходим предварительный глубокий анализ».
(Юрий Андреевич Жданов (1919-2006). Взгляд в прошлое. Ростов-на-Дону. 2004)
/Тоже послевоенное свидетельство, маршала Рокоссовского./
Во время беседы Сталин заговорил об известном аресте маршала.
- Там били? - спросил он.
- Били, товарищ Сталин...
Затем Рокоссовский признался:
- Боюсь, как бы со мной не повторился тридцать седьмой год.
- Тридцать седьмого года больше не будет, - ответил Сталин.
(Из книги Феликса Чуева)