Историк-востоковед, религиовед Алексей Муравьёв | 2015 г.
(Просто зацепило.)
Мой опыт говорит, что общение со старшими зарубежными коллегами обязательно нужно. У меня никогда не было идеи, что есть какая-то отдельная «русская наука», я был воспитан в широкой европейской традиции. Поэтому, когда говорят про некую совершенно отдельную «русскую науку», мне попросту смешно, потому что мы берем и из пирога выстригаем примерно 1/25 часть, а потом говорим, что вот это и есть наш отдельный пирог. Никакой «русской науки» нет в том смысле, что наука международная. И ее качество обратно пропорционально ее национальной изолированности, то есть чем больше она становится национальной, тем больше она теряет в качестве. И поэтому я в самом начале шел в мировую науку, еще студентом просто взял и написал С. Броку письмо: «Здравствуйте, профессор Брок, так и так, я интересуюсь сирийским, вот такими текстами. Что бы вы мне посоветовали почитать?» И Брок мне подробно ответил, прислал книги, пригласил к себе, и так началась длинная дружба, которая до сих пор продолжается.
Но наука - это еще и особый тип социальной организации, которая похожа на священнические или медицинские корпорации. Гиппократ в своих сочинениях довольно много писал, что надо внимательно следить за тем, чтобы врач учился у другого врача, чтобы это была передача традиций. В священнических традициях тоже существует эта идея передачи. Поэтому наука - это служение (в социальном смысле) с аскетическим самопожертвованием. Сейчас мы начинаем склоняться к своего рода бизнес-модели организации науки западного типа. Я думаю, что до конца так и не перейдем, эти родовые пятна служения, аскетизма всегда останутся - просто потому, что ты чем-то поступаешься, что-то приносишь в жертву. Понимание того, что ты приносишь в жертву, разное. Есть люди счастливые, которые не знают, чем они жертвуют. А есть люди, хорошо себе представляющие другие области жизни, которые с научной деятельностью несовместимы. Эти области - развлечения, бизнес, служение людям, духовная профессия - утаскивают человека от науки. Если наука - служение, то необходима преемственность, для того чтобы, в частности, сохранить чистоту рядов.
* Любая общественная деятельность осуществляется через личность, то есть актором выступает масса, состоящая из личностей. Масса описывается биологией и социологией...
* Гуманитарная наука - это высокоорганизованная форма рефлексии общества о самом себе.
* Мы находимся в самом конце большого цикла русской европейскости. Цикл начался примерно в конце XVII века, он выстроил русскую европейскую идентичность. Но сейчас, в силу разных политических, этнических и других причин, наше общество в каком-то смысле в этой идентичности уже не помещается. Этот кризис идентичности был заложен с самого ее начала, потому что конструкция русской европейскости выстраивалась под элиты. Понятно, что огромные массы народа, которые были непричастны европейской культуре в целом, а были причастны христианской культуре, которая шла еще от Византии. Но когда народ держали на коротком поводке в будке, то все было нормально с европейской культурой, она продолжала развиваться на Олимпе. Как только народ начал потихонечку вылезать из будки, эта идентичность оказалась под серьезным вопросом. И поэтому сейчас, с моей точки зрения, мы находимся в начале формирования новой идентичности, которая будет в большей степени включать восточный компонент.
(Я здесь вставлю для ср. академика Алексея Арбатова, также этой ночью читанного, 2016 г.):
Считаю Россию великой державой европейской цивилизации и неотъемлемой частью ее культуры - базового признака цивилизационной принадлежности нации, который не меняется в зависимости от экономического уклада и политического строя. Этот базис оставался неизменным при царской империи, советской власти и в Российской Федерации наших дней.
Преобладающая часть российской территории географически расположена в Азии, подавляющая часть населения живет в Европе, причем за Уралом славяне пока еще абсолютное большинство.
...Главная европейская ценность - это принцип, согласно которому государство служит народу, контролируется им посредством демократических институтов и норм с периодической сменой власти через выборы. И есть базовая азиатская ценность, по которой народ служит государству. Последнему придается сакральный характер, тогда как на деле оно всего лишь организация чиновников той или иной степени компетентности и честности.
<-- Конец цитирования Арбатова https://carnegie.ru/2016/09/05/ru-pub-64478 -->
(Далее вновь А.Муравьёв.)
В русском европеизме есть очень сильный рекурсивный момент, эти идеи монгольства, скифства и так далее. А с другой стороны, были Вернадский, Гумилев, евразийство и прочее. У каждой из этих контридей есть свои дефекты - просто потому, что они опирались на сконструированный образ Запада, Востока или Азии, а не на реальный. Реальный - надо брать диахронически и синхронически, нельзя только один. Вот ведь парадоксальным образом Ближний Восток - это изучение европейской культуры на самом деле. И ислам - это порождение иудео-христианской традиции. История семитских и арабских народов - это, в общем-то, история взаимодействия вокруг Средиземного моря в контексте европейской культуры. Из него вырастает отдельный исламо-персианизированный мир, на периферии формируется совсем отдельный - буддийский. А Дальний Восток - это идентичность, еще не простроенная в нашу сторону, и неизвестно, когда она построится. Для себя китайская цивилизация будто бы понятна, но и там сильный кризис самопонимания. А Центральная Азия - это и вовсе контактная зона монгольской и исламской культурных зон, она в процессе формирования своей идентичности. Нередко исламскую цивилизацию неверно считают иной, чуждой, а сейчас происходит включение в нашу европейскую идентичность того, что, в общем, к ней исконно и принадлежало. Такая большая средиземноморская культура.
* Вообще я долгое время проработал в Академии наук, которая была придумана, чтобы освободить людей от преподавания. А европейская наука существует в университетах. Такие центры исследований, как Академия наук, нужны для того, чтобы выполнить какие-то конкретные задачи. Нужно атомную бомбу сделать - давайте соберем Курчатова, Ландау, и они будут ее делать. Но при долговременном формировании какого-то проекта без университета никак не обойтись. В результате получается, что у нас все делились на фундаментальных ученых, которые сидели в лабораториях, пили чай, запускали синхрофазотрон, варились в своем соку, и на тех, кто в это время в вузах отрабатывал социальную повинность по тысяче часов преподавания. При этом какая наука? А потом говорят: «А что же у нас ученые ничего не пишут, вот эти преподаватели?» А те отвечают: «Потому что мы преподаватели, времени ни на что более нет…» https://postnauka.ru/talks/51075
Мой опыт говорит, что общение со старшими зарубежными коллегами обязательно нужно. У меня никогда не было идеи, что есть какая-то отдельная «русская наука», я был воспитан в широкой европейской традиции. Поэтому, когда говорят про некую совершенно отдельную «русскую науку», мне попросту смешно, потому что мы берем и из пирога выстригаем примерно 1/25 часть, а потом говорим, что вот это и есть наш отдельный пирог. Никакой «русской науки» нет в том смысле, что наука международная. И ее качество обратно пропорционально ее национальной изолированности, то есть чем больше она становится национальной, тем больше она теряет в качестве. И поэтому я в самом начале шел в мировую науку, еще студентом просто взял и написал С. Броку письмо: «Здравствуйте, профессор Брок, так и так, я интересуюсь сирийским, вот такими текстами. Что бы вы мне посоветовали почитать?» И Брок мне подробно ответил, прислал книги, пригласил к себе, и так началась длинная дружба, которая до сих пор продолжается.
Но наука - это еще и особый тип социальной организации, которая похожа на священнические или медицинские корпорации. Гиппократ в своих сочинениях довольно много писал, что надо внимательно следить за тем, чтобы врач учился у другого врача, чтобы это была передача традиций. В священнических традициях тоже существует эта идея передачи. Поэтому наука - это служение (в социальном смысле) с аскетическим самопожертвованием. Сейчас мы начинаем склоняться к своего рода бизнес-модели организации науки западного типа. Я думаю, что до конца так и не перейдем, эти родовые пятна служения, аскетизма всегда останутся - просто потому, что ты чем-то поступаешься, что-то приносишь в жертву. Понимание того, что ты приносишь в жертву, разное. Есть люди счастливые, которые не знают, чем они жертвуют. А есть люди, хорошо себе представляющие другие области жизни, которые с научной деятельностью несовместимы. Эти области - развлечения, бизнес, служение людям, духовная профессия - утаскивают человека от науки. Если наука - служение, то необходима преемственность, для того чтобы, в частности, сохранить чистоту рядов.
* Любая общественная деятельность осуществляется через личность, то есть актором выступает масса, состоящая из личностей. Масса описывается биологией и социологией...
* Гуманитарная наука - это высокоорганизованная форма рефлексии общества о самом себе.
* Мы находимся в самом конце большого цикла русской европейскости. Цикл начался примерно в конце XVII века, он выстроил русскую европейскую идентичность. Но сейчас, в силу разных политических, этнических и других причин, наше общество в каком-то смысле в этой идентичности уже не помещается. Этот кризис идентичности был заложен с самого ее начала, потому что конструкция русской европейскости выстраивалась под элиты. Понятно, что огромные массы народа, которые были непричастны европейской культуре в целом, а были причастны христианской культуре, которая шла еще от Византии. Но когда народ держали на коротком поводке в будке, то все было нормально с европейской культурой, она продолжала развиваться на Олимпе. Как только народ начал потихонечку вылезать из будки, эта идентичность оказалась под серьезным вопросом. И поэтому сейчас, с моей точки зрения, мы находимся в начале формирования новой идентичности, которая будет в большей степени включать восточный компонент.
(Я здесь вставлю для ср. академика Алексея Арбатова, также этой ночью читанного, 2016 г.):
Считаю Россию великой державой европейской цивилизации и неотъемлемой частью ее культуры - базового признака цивилизационной принадлежности нации, который не меняется в зависимости от экономического уклада и политического строя. Этот базис оставался неизменным при царской империи, советской власти и в Российской Федерации наших дней.
Преобладающая часть российской территории географически расположена в Азии, подавляющая часть населения живет в Европе, причем за Уралом славяне пока еще абсолютное большинство.
...Главная европейская ценность - это принцип, согласно которому государство служит народу, контролируется им посредством демократических институтов и норм с периодической сменой власти через выборы. И есть базовая азиатская ценность, по которой народ служит государству. Последнему придается сакральный характер, тогда как на деле оно всего лишь организация чиновников той или иной степени компетентности и честности.
<-- Конец цитирования Арбатова https://carnegie.ru/2016/09/05/ru-pub-64478 -->
(Далее вновь А.Муравьёв.)
В русском европеизме есть очень сильный рекурсивный момент, эти идеи монгольства, скифства и так далее. А с другой стороны, были Вернадский, Гумилев, евразийство и прочее. У каждой из этих контридей есть свои дефекты - просто потому, что они опирались на сконструированный образ Запада, Востока или Азии, а не на реальный. Реальный - надо брать диахронически и синхронически, нельзя только один. Вот ведь парадоксальным образом Ближний Восток - это изучение европейской культуры на самом деле. И ислам - это порождение иудео-христианской традиции. История семитских и арабских народов - это, в общем-то, история взаимодействия вокруг Средиземного моря в контексте европейской культуры. Из него вырастает отдельный исламо-персианизированный мир, на периферии формируется совсем отдельный - буддийский. А Дальний Восток - это идентичность, еще не простроенная в нашу сторону, и неизвестно, когда она построится. Для себя китайская цивилизация будто бы понятна, но и там сильный кризис самопонимания. А Центральная Азия - это и вовсе контактная зона монгольской и исламской культурных зон, она в процессе формирования своей идентичности. Нередко исламскую цивилизацию неверно считают иной, чуждой, а сейчас происходит включение в нашу европейскую идентичность того, что, в общем, к ней исконно и принадлежало. Такая большая средиземноморская культура.
* Вообще я долгое время проработал в Академии наук, которая была придумана, чтобы освободить людей от преподавания. А европейская наука существует в университетах. Такие центры исследований, как Академия наук, нужны для того, чтобы выполнить какие-то конкретные задачи. Нужно атомную бомбу сделать - давайте соберем Курчатова, Ландау, и они будут ее делать. Но при долговременном формировании какого-то проекта без университета никак не обойтись. В результате получается, что у нас все делились на фундаментальных ученых, которые сидели в лабораториях, пили чай, запускали синхрофазотрон, варились в своем соку, и на тех, кто в это время в вузах отрабатывал социальную повинность по тысяче часов преподавания. При этом какая наука? А потом говорят: «А что же у нас ученые ничего не пишут, вот эти преподаватели?» А те отвечают: «Потому что мы преподаватели, времени ни на что более нет…» https://postnauka.ru/talks/51075