Бес Юрий Карякин
Чтобы понять Сталина, нужно поставить
Человечество впереди себя!
Избранные фрагменты из воспоминаний Ирины Зориной, вдовы Юрия Карякина
***
Большую часть жизни своей прожила я в Стране Советов, в советском социалистическом лагере. Лагерь этот был огромным и разнообразным. Был в нем и страшный ГУЛАГ, и серые будничные трудовые бараки. Но были бараки и покомфортабельнее и повеселее. По рождению моему суждено мне было провести детские, школьные и студенческие годы в довольно комфортабельном бараке, не самой высшей категории, но довольно сносным, по советским, конечно, меркам.
***
(О Карякине.) Помню, как увлеченно рассказывал о сталинской придумке - организовать «ленинский призыв» после смерти вождя, чтобы растворить его, ленинские кадры в массе новых партийцев, преданных уже новому вождю. (smeshinka01, ау! И почему я Вас здесь вспомнил? - М.С.) О «Ленинском завещании», объявленном Сталиным «троцкистской фальшивкой». Теперь мало уже кто помнит, что за распространение этого «завещания», где о Сталине говорилось - груб и опасен для партии, давали 10 лет лагерей.
/Сам Карякин говорил: "Когда для нас открылось так называемое «Завещание» Ленина, то ведь открылось-то оно прямо как завещание антисталинское. Не успел, дескать, Ленин его, Сталина, снять, зато Сталин сажал и расстреливал всех, кто об этом завещании знал..."/
Говорил Карякин напористо, но с позиций хорошего ленинца против тирана Сталина. Сказал, что очень хотел идти работать в комиссию по расследованию преступлений Сталина и реабилитации политзаключенных, которую намеревался Хрущев создать при ЦК. «Согласен на все, буду горшки за ними выносить, лишь бы пустили в партийные архивы». Но горшки выносить не пришлось. Решение о создании комиссии заболтали, замотали, спустили на тормозах, комиссию не создали.
Я тоже не осталась в долгу. Рассказала свои кубинские впечатления. Тогда у нас все еще повторяли евтушенковское «Куба - любовь моя», а в Фиделе видели обаятельного барбудо (бородача), чистого и пламенного революционера. Тут я прочистила мозги этому ленинцу - Карякину: Фидель - диктатор, уже убравший с дороги своих близких соратников - Камило Сьенфуэгоса и других. У него руки в крови. Он, Фидель, вернее, его охрана застрелила моего министра Мартинеса, моего в том смысле, что я работала в его министерстве. Застрелили только потому, что тот осмелился спорить с Фиделем и в горячке схватился за пистолет. Тогда ведь все эти команданте-барбудос были при оружии. Карякин был потрясен моим рассказом.
/В изложении в др. месте: Карякин в те годы был идеалистом, все еще ленинцем, ему все казалось, что тиран Сталин все испортил, было хорошее начало. И он начал мою идеологическую обработку, рассказывая мне, как Сталин придумал ленинский призыв, чтобы растворить ленинские кадры среди своих новых, рассказал мне про троцкистскую фальшивку в завещании Ленина, которое на самом-то деле было истинным. В общем, рассказывает он мне все это, а я ему говорю: «Все это интересно. Но я могу рассказать, что я видела на Кубе». Тогда еще было «Куба - любовь моя», 1962-63 годы…
М. ПЕШКОВА: Мы все бредили Фиделем.
И. ЗОРИНА: Конечно. Бородач, искренний революционер. И я ему выкладываю, что Фидель - это такой же тиран и диктатор, как нелюбимый вами, товарищ Карякин, Сталин. У него руки уже в крови, он избавился, ликвидировал Камило Сьенфуэгоса, который был его сподвижником, Убера Матоса. Он пристрелил министра Мартинеса, министра труда только за то, что тот, взъярившись, в споре с ним схватился за кобуру пистолета. Конечно, не он сам, но его охрана. А нам сказали, что он внезапно умер. Т.е. там творились дела. Уже оппозиционеров по ночам брали, расстреливали. Там было уже много крови к этому времени. Карякин был потрясен, потому что здесь этой информации не знали./
***
«Оттепель» кончалась. 14 октября - произошел государственный переворот - сняли Хрущева. Снятию «кукурузника» радовались многие. В нашей редакции даже такие «прогрессисты», как Женя Амбарцумов. Но Карякин сразу сказал своим друзьям (что меня тогда поразило): это начало конца. Теперь пойдет реставрация сталинизма.
/В др. месте, на "Эхе": "Началась ресталинизация, ползущая, потом ускоряющаяся"... Затем "уже в печать не пускали никакой критики Сталина, уже ресталинизация началась вовсю"./
/Кстати, в редакцию "Проблемы мира и социализма", как пишет ещё в одном месте Зорина, "Карякин приехал в редакцию журнала с идеей «мирной революции» и «мирного пути к социализму», т.е. прихода коммунистов и социалистов к власти не путем насилия, а используя законные формы борьбы - через выборы. Его первая статья «О мирном и немирном путях социалистической революции», опубликованная в майском номере журнала за 1962 год под псевдонимом Г.Кар, оказалась для того времени своего рода новым словом, ее перепечатали не только коммунистические и социалистические издания..." Вот так, смотрим на этом примере, чем в итоге кончают ревизионисты, - прим. М.С. Примечательный путь: XX съезд, хрущёвщина, Достоевский, Солженицын.../
...ему важнее было выступить против тех, кто, решив «перепрыгнуть через поколение ХХ съезда» (это выражение уже было в ходу высшего партийного руководства), хотел побыстрее забыть о преступлениях сталинщины, которые только приоткрылись нам в знаменитом докладе Хрущева, объявленного для Запада «фальшивкой».
***
...начался привычный русский разговор о поэзии, литературе, театре, о власти и «послушном ей народе» - словом, обо всем на свете…
...Конечно, был надзор и много безобразия. «Сверху» - инквизитор, главный идеолог, атеросклеротик Суслов. «Снизу» - непросыхающий, ворующий все подряд Вася, а рядом... Но была удивительно интересная, насыщенная жизнь.
***
Дочь репрессированных родителей [Майя Улановская] в студенчестве вступила в подпольный молодежный антисталинский «Союз борьбы за дело революции». Ребята верили в подлинный коммунизм и хотели бороться за справедливость. Подобную стезю избрали и другие московские комсомольцы, друзья-одноклассники поэта Анатолия Жигулина, создавшие в 1947 году «Коммунистическую партию молодежи» - подпольную организацию, целью которой молодые люди видели борьбу за возврат советского государства к «ленинским принципам». Поплатились все. Жигулин был приговорен к десяти годам лагерей строгого режима. Отбывал наказание в Тайшете на лесоповале и на Колыме. Майя Улановская была приговорена в феврале 1952 года к двадцати пяти годам заключения. Срок отбывала поблизости в Озерлаге, между Тайшетом и Братском. Через этот страшный Озерный исправительно-трудовой лагерь прошл[а] ... и актриса Тамара Петкевич, написавшая через много лет удивительную книгу «Жизнь сапожок непарный».
М.С.: Да, "мы", советская власть, сталинско-бериевская, была не права в их отношении. Репрессировать этих людей было преступной ошибкой - с ними надо было умело говорить. Хотя сейчас, наверное, легко в этом виниться, а в годы напряжённого послевоенного восстановления (ещё раз акцентирую - после чего!? "Запад" к нам пришёл - не мы к ним!!) всё могло представляться несколько иначе! (Зримо маячила тогда и Третья мировая впереди, забывать об этом ну никак нельзя! Блюсти принцип историзма...) Что ещё хочу сказать. Живописания репрессированных и "пострадавших" от советской власти - результат политики последней в области ликвидации безграмотности. Оказавшиеся умело взятыми на щит антикоммунистическими идеологами. Забыла интеллигенция сколь много больший тяжкий произвол и тотальную несправедливость досоветского времени, и не особо-то имела желание вспоминать! Элиты тех времён оставили нам в наследство свои писульки, а безмолвная страдающая масса - как сгинула... В итоге сегодня в литературе можно повстречать книжки, повествующие о том, что в Средневековье "жилось не так уж и плохо". Ко времени ныне такая литература...
***
В конце 70-х годов ворвался в жизнь Карякина - стремительно и напористо - белорусский писатель Алесь Адамович. Познакомил их Элем Климов, с которым они работали над фильмом «Убейте Гитлера». На экраны он вышел только в годы перестройки под названием «Иди и смотри».
В то время Карякин все больше погружался в проблемы ядерной и экологической угрозы человечеству и проблемы «нового мышления». В Адамовиче он нашел самого заинтересованного собеседника и соратника. Оба страшно увлеклись книгой американского журналиста-философа Донатана Шелла «Судьба Земли». В годы перестройки они познакомились с ним, когда тот приехал в Москву, и стали друзьями.
Все было им созвучно в его книге: осознание того, что технологически стала реальной опасность уничтожения Земли и самого человечества, очень четко прописанная ядерная угроза, в том числе новая, смертельно опасная возможность ядерного терроризма и, конечно, глобальные экологические проблемы. Сами они, Карякин и Адамович, насколько удавалось, писали об этом главным образом в журнале «ХХ век и мир», который возглавлял Анатолий Беляев. Этот маленький, весьма неброский журнальчик, орган Советского фонда мира, стал тогда прибежищем сторонников «нового мышления». За Карякиным и Адамовичем прочно закрепилось - «пацифисты», «абстрактные гуманисты». Но они продолжали упорно долбить свое: ядерная угроза и нарастающие проблемы экологические требуют от всех понять: мир уже нельзя делить на два лагеря. Человечество находится в одной лодке. Судьба его и Земли зависит от всех нас.
Моё примечание: ну вот, дорогие, далеко не без ваших усилий наш лагерь оказался вот уже более четверти века как "сдан" на волю врага "другого". И как, стало легче человечеству? Сумели бы вы понять что-то хоть сегодня? Ответ, судя из тех же цитируемых воспоминаний: нет. Вообще же по прочтении их складывается впечатление об описываемых, как о самовлюблённых глупцах, которым, на самом-то деле, не до людей особо... Карякин глаголил о бесах и бесовщине, а сам-то кому сослужил хорошую службу?
В качестве бл..дского (а как его ещё назвать?) бонуса, про Фиделя - http://znamlit.ru/publication.php?id=6629
И ещё один бонус: Знаменательное событие произошло 21 октября 2017 в Доме Музее Бориса Пастернака в Переделкино близ Москвы. Вечер памяти Юрия Фёдоровича Карякина... Две темы доминировали: (1) Столетие Октябрьской Революции, которую один из выступавших назвал "Катастрофой" под одобрительные возгласы собравшихся; и (2) неспособность России извлечь урок из этой катастрофы, чтобы предотвратить её повторение в России и за рубежом (sic!!! - прим. М.С.). Карякина вспоминали, как "Искателя правды и человека поступка," делавшего всё, чтобы помочь стране преодолеть тяжёлое наследие этой катастрофы.
Уже тогда, в далёком 1990-ом, - пишет д-р Владислав Краснов, - я выделил Карякина как одного из ведущих критиков Горбачёвской "перестройки". Карякин тогда выступил против плана Горбачёва «перестроить» коммунизм. Карякин же ратовал за преображение России на основе возрождения не совсем загубленных корней дореволюционной христианской культуры, задавленной в советское время.
И совсем уж напоследок. "Ещё запомнилось, что большой ошибкой советской власти д-р Живаго считал забвение народной мудрости, в частности, пословицы «Насильно мил не будешь»", - пишет там же Краснов. Ну что ж, новые реалии - см. прежде всего Глобальное потепление, ставят нас в такие условия, что тут уж совсем не до "милоты" - "быть бы живу!"