Город-призрак Мамыри, Новая Москва
Оригинал взят у iratn81 в Город-призрак Мамыри, Новая Москва
Когда утихли все скандалы, связанные с мигрантами, когда рейды сошли на нет, а рынки начали жить своей обычной жизнью, корреспонденты "Кавказской политики" решили съездить в городок мигрантов недалеко от Москвы, чтобы узнать, что изменилось в жизни нелегальных гостей столицы.
По пути в Мамыри
Это было совсем недавно. Москва уже успела залиться солнцем, в город пришло тепло, и дачники спешили попасть в пробку на выезде из Москвы. В одной из таких пробок сидели и мы. Айфон говорил, что мы двигаемся в направлении Коммунарки. Я пыталась выяснить, где находится загадочная коммунарка...
Мамыри - это деревня, расположенная прямо у Калужского шоссе, если не сказать, на его обочине, в километре от МКАД. Мамыри трудно заметить - они спрятались за большим магазином «Азбука вкуса» и стараются не выглядывать. Недавно по соседству закрыли нелегальный автовокзал. Там можно было найти рейсы до Махачкалы, Нальчика, Грозного и других северокавказских городов. Закрыли, конечно, только после терактов в Волгограде. Тогда же прекратились вечерние дискотеки, которые раньше проходили там же, в десяти метрах от автовокзала. Но обо всем по порядку.
Город в городе и свои парикмахеры (Прим.: бордель)
На место мы приехали ближе к вечеру. Нас встретили у автосервиса двое улыбчивых ребят. Пока наш проводник выяснял, где примерно располагаются жилища местных мигрантов, я зашла в расположившуюся по соседству парикмахерскую. Оглядела комнатку: крохотное помещение два на три метра. Справа от меня висело зеркало, перед ним столик с парикмахерскими принадлежностями. Вместо привычного, удобного кресла стоял обычный стул. Слева тоже стоял столик, но обеденный. Весь возможный набор посуды был свален на него. Там же нагревалась дачная электрическая плитка.
Было видно, что это еще не все. Штора, которая, казалось, висела прямо на стене, на самом деле скрывала двухместную койку.
Девушки азиатской внешности даже не двинулись с места, только смотрели и улыбались. Я попыталась заговорить, но диалог не завязывался. На все мои приветствия они только кивали головой, продолжая все так же улыбаться. Но как только я достала фотоаппарат, одна из них, резко сменив выражение лица, вскочила, открыла дверь и показала на выход, любезно дав понять, что я злоупотребляю их гостеприимством.
Рабочие из автосалона потом пояснили, что стригут в этой парикмахерской крайне редко. Это местный бордель. Обслуживают здесь, как правило, мигрантов, которые работают на рынке.
- За день зарабатывают тысячу у прилавка, а вечером несут ее сюда, отдыхают, - говорит один из работников автосалона...
На рынке все было обычно, особенно для людей, которые помнят, как выглядят бесконечные палатки с цветастыми тряпками. За прилавками в основном стоят таджики, узбеки и вьетнамцы. Впрочем, мы, не озадачиваясь этим вопросом, решили просто пройтись по рынку, надеясь наткнуться на разговорчивых торговцев, которые бы пустили нас к себе в дом.
До деревни Мамыри от рынка и вправду рукой подать. Только местные там давно не живут, все уехали. За время прогулок мы наткнулись на единственный небольшой домик, во дворе которого женщина, на вид русская, развешивала белье.
Правда, наш проводник сказал, что вероятность того, что это местные, очень мала. Ни один человек не выдержал бы жизнь здесь, рядом с рынком, в таких условиях.
Сами мигранты живут, что называется, не отходя от кассы. За торговыми прилавками здесь скрываются жилые домики, которые больше похожи на землянки. Жителей так много, что кажется, будто это целый город в городе, который существует по своим правилам и законам. Кто управляет им, неизвестно, но ясно, что пара десятков охранников, прогуливающихся по территории рынка, смотрят не за общим порядком, а именно за мигрантами. А также слишком любопытными гостями, вроде нас.
Городок этот никто не скрывает. В сети можно с легкостью найти с десяток новостей, начиная с 2007 заканчивая этим годом, о задержаниях в Мамырях. Сообщения гласят, что правоохранительные органы находили за МКАД целое поселение мигрантов. Каждый раз уточняется, что в ходе операции задерживались около 200 человек. Но кто замечает и проверят эти новости?
Опасный «Славянский мир»
Чтобы не привлекать особого внимания, мы прогуливались между рядов, присматривались, как лучше выйти к землянкам, в которых живут местные рабочие.
В самом центре, между торговых рядов показалась большая вывеска «Славянский мир». Как бы это ни было странно, это официальное название рынка...
Дома не для всех
День близился к вечеру. Мы продолжали слоняться по рынку. Продавцы уже собирали вещи и потихоньку закрывали палатки, но охранники не расходились - мы все время чувствовали их провожающие взгляды. Ощущение, что Большой брат следит за нами, не покидало ни на минуту.
«Ну вот, можно попробовать», - сказал наш провожатый и повел нас между торговых палаток. Мы вышли к грязным тропинкам и покосившимся домикам. Недалеко стояли синие палатки гаражного типа с крошечными окнами.
Он постучал в один из домиков, но дверь никто не открыл. Мы вошли без разрешения.
Как выглядят мигрантские домики, можно и не описывать. Как кладовые, в которых бы ни вы, ни я, никто не захотел бы жить. В импровизированном коридоре валялось с десяток пар грязной обуви. За приоткрытой дверью было видно, что в комнате много людей. Некоторые из них отдыхали после рабочего дня и мыли ноги. Наш гид заглянул туда на секунду и сразу вышел.
- Не хотят общаться, - сказал он. - Ну ничего, есть тут еще одно местечко, поедем туда.
От кладбища до разговорчивых мигрантов
Наша следующая поездка была незапланированной. Мы отъехали от «Славянского мира» буквально на сто метров и повернули в сторону стройки. У шлагбаума на въезде нас, конечно, встретили охранники. Наш провожатый приоткрыл окно автомобиля, охранник подошел к нему.
- Куда едем?
- Мы к друзьям, узбекам, узбеки здесь есть? - спросил он с задорной и немного глуповатой интонацией.
- Здесь только таджики, - ответил охранник.
- Так это наши, таджикские узбеки, из Таджикистана, нам к ним, - не сбивая настрой, продолжал он. - Мы столько ехали, чтобы их повидать, никак встретиться не можем с земляками.
Шлагбаум медленно начал подниматься вверх. Мы въехали на стройку.
За всеми поисками мы и не заметили, как стемнело. Только стоя на неизвестной стройке посреди рытвин и грязи, между лесом и кладбищем, в кромешной темноте, мы стали понимать, что выбрали не лучшее время для поиска разговорчивых мигрантов.
Но вот, вдалеке, между могилами начали мелькать фигуры людей. Пара человек с пакетами, набитыми какими-то вещами и тряпками, направлялась прямо к нам. Это был последний шанс напроситься в гости хоть к кому-нибудь.
К себе ребята не пригласили. Они сказали, что живут почти в лесу, и идти к ним долго, но показали на стоящие недалеко от нас синие вагончики. Там тоже, как они рассказали, жили люди.
Дверь вагончика открыл парень. Из-за его спины, как дети, выглядывали еще трое. Наш "гид" поздоровался на узбекском, и ребята, поняв, что пришли свои, не боясь вышли к нам на улицу.
Пока мои коллеги общались с хозяевами домика, я осматривала их жилище. Вагончик был отделан картоном, кое-где промокшим от дождей и сырости. В нем с трудом умещалось две двухъярусных койки.
Как выжить в таком "доме" зимой? Это первый вопрос, которым задается любой нормальный человек. На грязных матрасах валялись тряпки, вещи, продукты. Не было даже попытки имитировать какой-то уют. Вагончик был предназначен только для того, чтобы человек пришел и упал спать. Даже приготовление еды в таком месте может обернуться серьезным пожаром.
Хозяева жилища говорили только на узбекском, так что узнавать об их жизни поподробнее приходилось через нашего проводника-переводчика.
Их истории, как тысячи других, ничем не отличаются одна от другой. Они сели на поезд, приехали в Москву на заработки, попали на стройку, где делают самую грязную работу.
- Нас пока никто не обижал с зарплатой, - переводит наш друг слова одного из молодых людей, - вовремя все дают. Кто с нами работают, тоже не жаловались, не слышали ничего.
Я поглядывала на домик, думая: да уж, никто пока не обижал.
..
Мы вспоминаем о мигрантах, только когда в новостях прогремит какой-то серьезный случай. Когда некий гражданин России, уроженец Дагестана по имени Мага, на Матвеевском рынке нанесет побои полицейскому. Когда вместе с ним в драку ввяжутся его земляки. Когда все это растиражируют СМИ, и история перерастет в грандиозный скандал.
И тогда начнется: каждодневные рейды по рынкам, подвалам, «резиновым квартирам». Полицейские будут вырастать как из-под земли на каждом углу, останавливать маршрутки для проверки документов, вылавливать нелегалов в метро и на улице.
В Гольяново вырастет целый палаточный лагерь, где, помимо таджиков, узбеков и вьетнамцев, окажутся еще и несчастные сирийцы, которые станут размышлять, повеситься сейчас или дождаться, когда казнят на родине.
После месяца-другого шумихи все это рассосется и забудется. И все пойдет по новой, и мигранты снова станут спокойно ходить по улицам, ездить в маршрутках, ходить на работу и возвращаться в свои грязные дома-палатки, надеясь, что больше о них никто не вспомнит. И так будет до очередного «Маги с рынка».
http://kavpolit.com/articles/gorod_prizrak_dlja_migrantov_ili_puteshestvie_iz_m-6763/
Когда утихли все скандалы, связанные с мигрантами, когда рейды сошли на нет, а рынки начали жить своей обычной жизнью, корреспонденты "Кавказской политики" решили съездить в городок мигрантов недалеко от Москвы, чтобы узнать, что изменилось в жизни нелегальных гостей столицы.
По пути в Мамыри
Это было совсем недавно. Москва уже успела залиться солнцем, в город пришло тепло, и дачники спешили попасть в пробку на выезде из Москвы. В одной из таких пробок сидели и мы. Айфон говорил, что мы двигаемся в направлении Коммунарки. Я пыталась выяснить, где находится загадочная коммунарка...
Мамыри - это деревня, расположенная прямо у Калужского шоссе, если не сказать, на его обочине, в километре от МКАД. Мамыри трудно заметить - они спрятались за большим магазином «Азбука вкуса» и стараются не выглядывать. Недавно по соседству закрыли нелегальный автовокзал. Там можно было найти рейсы до Махачкалы, Нальчика, Грозного и других северокавказских городов. Закрыли, конечно, только после терактов в Волгограде. Тогда же прекратились вечерние дискотеки, которые раньше проходили там же, в десяти метрах от автовокзала. Но обо всем по порядку.
Город в городе и свои парикмахеры (Прим.: бордель)
На место мы приехали ближе к вечеру. Нас встретили у автосервиса двое улыбчивых ребят. Пока наш проводник выяснял, где примерно располагаются жилища местных мигрантов, я зашла в расположившуюся по соседству парикмахерскую. Оглядела комнатку: крохотное помещение два на три метра. Справа от меня висело зеркало, перед ним столик с парикмахерскими принадлежностями. Вместо привычного, удобного кресла стоял обычный стул. Слева тоже стоял столик, но обеденный. Весь возможный набор посуды был свален на него. Там же нагревалась дачная электрическая плитка.
Было видно, что это еще не все. Штора, которая, казалось, висела прямо на стене, на самом деле скрывала двухместную койку.
Девушки азиатской внешности даже не двинулись с места, только смотрели и улыбались. Я попыталась заговорить, но диалог не завязывался. На все мои приветствия они только кивали головой, продолжая все так же улыбаться. Но как только я достала фотоаппарат, одна из них, резко сменив выражение лица, вскочила, открыла дверь и показала на выход, любезно дав понять, что я злоупотребляю их гостеприимством.
Рабочие из автосалона потом пояснили, что стригут в этой парикмахерской крайне редко. Это местный бордель. Обслуживают здесь, как правило, мигрантов, которые работают на рынке.
- За день зарабатывают тысячу у прилавка, а вечером несут ее сюда, отдыхают, - говорит один из работников автосалона...
На рынке все было обычно, особенно для людей, которые помнят, как выглядят бесконечные палатки с цветастыми тряпками. За прилавками в основном стоят таджики, узбеки и вьетнамцы. Впрочем, мы, не озадачиваясь этим вопросом, решили просто пройтись по рынку, надеясь наткнуться на разговорчивых торговцев, которые бы пустили нас к себе в дом.
До деревни Мамыри от рынка и вправду рукой подать. Только местные там давно не живут, все уехали. За время прогулок мы наткнулись на единственный небольшой домик, во дворе которого женщина, на вид русская, развешивала белье.
Правда, наш проводник сказал, что вероятность того, что это местные, очень мала. Ни один человек не выдержал бы жизнь здесь, рядом с рынком, в таких условиях.
Сами мигранты живут, что называется, не отходя от кассы. За торговыми прилавками здесь скрываются жилые домики, которые больше похожи на землянки. Жителей так много, что кажется, будто это целый город в городе, который существует по своим правилам и законам. Кто управляет им, неизвестно, но ясно, что пара десятков охранников, прогуливающихся по территории рынка, смотрят не за общим порядком, а именно за мигрантами. А также слишком любопытными гостями, вроде нас.
Городок этот никто не скрывает. В сети можно с легкостью найти с десяток новостей, начиная с 2007 заканчивая этим годом, о задержаниях в Мамырях. Сообщения гласят, что правоохранительные органы находили за МКАД целое поселение мигрантов. Каждый раз уточняется, что в ходе операции задерживались около 200 человек. Но кто замечает и проверят эти новости?
Опасный «Славянский мир»
Чтобы не привлекать особого внимания, мы прогуливались между рядов, присматривались, как лучше выйти к землянкам, в которых живут местные рабочие.
В самом центре, между торговых рядов показалась большая вывеска «Славянский мир». Как бы это ни было странно, это официальное название рынка...
Дома не для всех
День близился к вечеру. Мы продолжали слоняться по рынку. Продавцы уже собирали вещи и потихоньку закрывали палатки, но охранники не расходились - мы все время чувствовали их провожающие взгляды. Ощущение, что Большой брат следит за нами, не покидало ни на минуту.
«Ну вот, можно попробовать», - сказал наш провожатый и повел нас между торговых палаток. Мы вышли к грязным тропинкам и покосившимся домикам. Недалеко стояли синие палатки гаражного типа с крошечными окнами.
Он постучал в один из домиков, но дверь никто не открыл. Мы вошли без разрешения.
Как выглядят мигрантские домики, можно и не описывать. Как кладовые, в которых бы ни вы, ни я, никто не захотел бы жить. В импровизированном коридоре валялось с десяток пар грязной обуви. За приоткрытой дверью было видно, что в комнате много людей. Некоторые из них отдыхали после рабочего дня и мыли ноги. Наш гид заглянул туда на секунду и сразу вышел.
- Не хотят общаться, - сказал он. - Ну ничего, есть тут еще одно местечко, поедем туда.
От кладбища до разговорчивых мигрантов
Наша следующая поездка была незапланированной. Мы отъехали от «Славянского мира» буквально на сто метров и повернули в сторону стройки. У шлагбаума на въезде нас, конечно, встретили охранники. Наш провожатый приоткрыл окно автомобиля, охранник подошел к нему.
- Куда едем?
- Мы к друзьям, узбекам, узбеки здесь есть? - спросил он с задорной и немного глуповатой интонацией.
- Здесь только таджики, - ответил охранник.
- Так это наши, таджикские узбеки, из Таджикистана, нам к ним, - не сбивая настрой, продолжал он. - Мы столько ехали, чтобы их повидать, никак встретиться не можем с земляками.
Шлагбаум медленно начал подниматься вверх. Мы въехали на стройку.
За всеми поисками мы и не заметили, как стемнело. Только стоя на неизвестной стройке посреди рытвин и грязи, между лесом и кладбищем, в кромешной темноте, мы стали понимать, что выбрали не лучшее время для поиска разговорчивых мигрантов.
Но вот, вдалеке, между могилами начали мелькать фигуры людей. Пара человек с пакетами, набитыми какими-то вещами и тряпками, направлялась прямо к нам. Это был последний шанс напроситься в гости хоть к кому-нибудь.
К себе ребята не пригласили. Они сказали, что живут почти в лесу, и идти к ним долго, но показали на стоящие недалеко от нас синие вагончики. Там тоже, как они рассказали, жили люди.
Дверь вагончика открыл парень. Из-за его спины, как дети, выглядывали еще трое. Наш "гид" поздоровался на узбекском, и ребята, поняв, что пришли свои, не боясь вышли к нам на улицу.
Пока мои коллеги общались с хозяевами домика, я осматривала их жилище. Вагончик был отделан картоном, кое-где промокшим от дождей и сырости. В нем с трудом умещалось две двухъярусных койки.
Как выжить в таком "доме" зимой? Это первый вопрос, которым задается любой нормальный человек. На грязных матрасах валялись тряпки, вещи, продукты. Не было даже попытки имитировать какой-то уют. Вагончик был предназначен только для того, чтобы человек пришел и упал спать. Даже приготовление еды в таком месте может обернуться серьезным пожаром.
Хозяева жилища говорили только на узбекском, так что узнавать об их жизни поподробнее приходилось через нашего проводника-переводчика.
Их истории, как тысячи других, ничем не отличаются одна от другой. Они сели на поезд, приехали в Москву на заработки, попали на стройку, где делают самую грязную работу.
- Нас пока никто не обижал с зарплатой, - переводит наш друг слова одного из молодых людей, - вовремя все дают. Кто с нами работают, тоже не жаловались, не слышали ничего.
Я поглядывала на домик, думая: да уж, никто пока не обижал.
..
Мы вспоминаем о мигрантах, только когда в новостях прогремит какой-то серьезный случай. Когда некий гражданин России, уроженец Дагестана по имени Мага, на Матвеевском рынке нанесет побои полицейскому. Когда вместе с ним в драку ввяжутся его земляки. Когда все это растиражируют СМИ, и история перерастет в грандиозный скандал.
И тогда начнется: каждодневные рейды по рынкам, подвалам, «резиновым квартирам». Полицейские будут вырастать как из-под земли на каждом углу, останавливать маршрутки для проверки документов, вылавливать нелегалов в метро и на улице.
В Гольяново вырастет целый палаточный лагерь, где, помимо таджиков, узбеков и вьетнамцев, окажутся еще и несчастные сирийцы, которые станут размышлять, повеситься сейчас или дождаться, когда казнят на родине.
После месяца-другого шумихи все это рассосется и забудется. И все пойдет по новой, и мигранты снова станут спокойно ходить по улицам, ездить в маршрутках, ходить на работу и возвращаться в свои грязные дома-палатки, надеясь, что больше о них никто не вспомнит. И так будет до очередного «Маги с рынка».
http://kavpolit.com/articles/gorod_prizrak_dlja_migrantov_ili_puteshestvie_iz_m-6763/