Золото Рейна. Опера Бастиль. 1ое февраля 2013
Честно скажу, даже не знаю, с чего начать. С одной стороны собрать такой блестящий Вагнеровский состав в одной постановке в наше время - это редкость. С другой, Филипп Джордан, музыкальный директор Парижской оперы, в общем-то совсем молодой дирижер ( ему нет и 40) - абсолютно блестящий, тонкий. и умный интерпретатор Вагнера. И наконец, семидесятилетний Гюнтер Крамер - это театрально- оперный режиссер с огромным стажем и заслугами, при этом, в отличии от того же Штейна, инноватор, с оригинальными, интересными идеями.
И идей в этой постановке было хоть отбавляй! Я уже написала в одном из предыдущих постов, я бы очень хотела посмотреть весь цикл. Уже опера-пролог на несколько уровней интереснее того безобразного и скучнейшего транжирования денег, которое предложил Мет. Пока сложно сказать, куда Крамер "ведет" цикл ( а это одна из наиболее философских опер мирового репертуара), но визуально впечатляет и открывает дверь интерпретации.
Через всю постановку лейтмотивом проходит красный цвет, как известно ассоциирующийся с кровью, огнем, войной, один из самых энергетически насыщенных цветов. Сначала Рейн потрясающе красиво представлен волнами рук в оперных красных перчатках (мне не удалось найти фото, но представьте узкое "окно" по всему периметру сцены и в нем люди полностью закрытые черными костюмами, и только руки в красных перчатках. Такой миманс, которого вообще в постановке предостаточно), где исчезают тоже одев красные перчатки русалки; потом с красными флагами пытаются совершить переворот гиганты ( теперь помимо Фасолта и Фафнера, они представлены группой мужчин в одинаковых одеждах строителей-высотников), когда Вотан отказывается отдать им Фрейю, обещанную в качестве платы за строительство Валхаллы; после того как Вотан обманом крадет у Альберта Кольцо и тем самым нарушает устои и контракты и - в дальнейшем - ведет к гибели богов, над сценой опускается плоский глобус, окутанный красными веревками, теми самыми, к которым привязан Альбрех в сцене до этого.
Добавлю еще о "перевороте" гигантов. Это была супер зрелищная сцена (не будем забывать, что для Вагнера опера была своего рода возрождением греческой драмы, и зритель должен был испытать катарсис через слияние визуального ряда, музыки и поэзии, те основных элементов искусства). Не только артисты оперы заполнили сцену, они вышли в зрительный зал и и формировали две группы по бокам сцены, при этом в зал с потолка полетели красные листовки с одной фразой из либретто на французском, английском и японском:
Was du bist,
bist du nur durch Verträge;
bedungen ist,
wohl bedacht deine Macht.
What you are,
you are only through contracts:
limited and well defined
is your power.
(Леля, кстати, одну из таких бумажек поймала и забрала в качестве сувенира)
Боги, в первых сценах, живут на объемном глобусе, зелено-голубом, окутанном облаками, создавшим иллюзию идиллии и красоты. Все это завершается, разумеется, с нарушением договора. Мир Нибелхайма представлен опять же мимансом, а над огромным золотым шаром - золотом Рейна - качается "пилящий" его маятник-топор, такт которого как будто отбивает шаги судьбы.
Прекрасная находка сделать Логе, полу-бога и посредника-дельца "джокером", ведь суть джокера именно в его двусмысленности. По ходу оперы, в костюме а-ля Джек Николсон в Бэтмене, он то примеряет на себя платье русалок, то сапоги Альбреха, то как черт из коробочки выпрыгивает из глобуса. Эта роль абсолютно блестяще, без перегибов и ухода в карикатуру, сыграна и не менее блестяще исполнена вокально ветераном сцены английским тенором Kim Begley.
Еще один блестящий момент, тоже в одной из первых сцен, когда русалки рассказывают Альбериху о золоте Рейна. В этот момент на бэкраунде под углом опускается зеркало (само по себе момент не новый) и отсвечивает в зал пюпитры музыкантов в оркестровой яме. На темном фоне они действительно сверкают как ослепительные слитки золота. Затем на сцену выкатывают гиганский золотой шар, символизирующей само золото.
Вообще к работе с либретто Крамер относится очень бережно и очень в традиции Станиславского "если на сцене висит ружье, оно должно выстрелить". Не только в постановке, декорациях или костюмах нет ничего лишнего, но он идет четко по тексту оперы. Если Вотан по сюжету отрубает Альбериху палец, то он его отрубает, и эффектно вытирает окровавленные руки белым платочком; Фафнер, в предпоследней сцене оперы, убив брата за кольцо Альбреха (так начинает сбываться проклятия гнома или проклятье кольца), в безумной обсессии на заднем плане бесконечно перебирает и пересчитывает золотые бруски; боги - как визуальный имидж молодости и красоты - одеты в "доспехи", которые выглядят как обнаженное накаченное тело.
Финал оперы выполнен в стиле Рифеншталь: боги поднимаются на Валхаллу ( в начале оперы, в глубине сцены она выглядит как светящаяся золотом конструкция из спичек), выехав на перечный план сцены она выглядит как гигантская трибуна, а за ними спортсмены в белых трико и маечках тащат разрозненные буквы GERMANIA, выполненные в любимом национал социалистами готическом стиле. Как известно, "Germania" было задумано Гитлером как название нового, после-военного Берлина. Такая прямая привязка Цикла Нибелунгов к истории Третьего Рейха на поверхности выглядит слишком примитивной и еще раз подчеркивающей сложившийся стереотип "Вагнер-Гитлер". Очень надеюсь, что идеи Крамера выйдут за пределы такой банальности.
Как я написала в начале эссе, Парижская Опера сумела собрать очень сильный состав. Помимо Begley, хочется особо отметить Peter Sidhom, который сумел избежать изображение Альбериха как чистого зла и привнес в роль долю страдания и человечности - проклятие кольца звучит в его исполнении HUMILITY; совершенно замечательный Lars Woldt (это не только сильный, но и замечательно эмоционально окрашенный баритон) в роли влюбленного Фасольта; три прекрасные женские партии: Sophie Koch в роли Фрики не такая powerhouse как была Стефани Блайт в Мете, это опять-же более человечная трактовка роли, Edith Haller в роли Фрейи - очень красивое, теплое, "земное" сопрано, и наконец Qui Lin Zhang - и вокально и артистически это серьезное stage presence. Две самые слабые роли, не в вокальном, а в драматическом плане у Egil Silins в роли Вотана и Samuel Youn в партии Доннера. Абсолютно адекватные роли голоса, но на сцене их "не заметно", и драматически они проигрывают партнерам.
Отдельно несколько слов о Филиппе Джордане. В этот вечер он показал великолепный, практически идеальный контроль и темп, прекрасную поддержку певцам, внимание к малейшим деталям партитуры, драматические и лирические эффекты, не фрагментирующие поток музыки. Оркестр звучал замечательно, как полноценный партнер певцов в рассказе истории о Золоте Рейна.
Кстати, не знаю нововведение ли это для всех опер или только для Кольца Нибелунга, но субтитры впервые были и на французском и английском языках
Через неделю начинается "Валькирии", которые, к сожалению, мне посмотреть не придется, а тем кто живет или будет в Париже - очень рекомендую. Девочки, которые пошли со мной на ЗР и слушали Вагнера впервые, могут подтвердить - Вагнер - это совсем не страшно!
Posted via LiveJournal app for iPad.
Posted via LiveJournal app for iPhone.