Царская невеста
Ну что, други, сходила я на очередную оперу в Большой театр России. Посмотрела "Царскую невесту" Римского-Корсакова, вторую оперную премьеру за сезон. Я там еще два спектакля в январе смотрела, но ЦН все ж премьера, ее надо б освятить, до других все времени нету. Ну и другие оперы в хронологии как раз после нее все равно, так что вот вам краткий пересказ оперы композитора "Могучей кучки" (следующей будет "Борис Годунов" Мусорского, тоже могучекучкино влияние). Я любитель пересказать все своими словами, так что википедию переписывать не буду, а посмотрю глазами недообразованного простого смертного на сие великое действо в опере. Композиторы Могучей кучки решили было, что итальянская опера говно ниче общего с русским духом не имеет, и решили создать свое, штоб русским духом пахло. Они собирали фольклор и каким-то образом умудрялись все это мутить так, чтоб звучало классически. Так что основные музыкальные мотивы вам понятны. Дирижировал, кстати, легендарный Рождественский в свои 185 лет, это вообще отдельная история, ибо весьма интересно было за ним наблюдать. Но опера удалась.
Итак, представьте себе нереальной красоты и богатсва костюмы и декорации и умножьте это на 100. Забегая вперед скажу, что "Царская невеста" и "Борис Годунов" переплюнули все мои представления о том, насколько круто могут работать дизигнеры в театрах. Вот только ради декораций уже стоит сходить на обе, ибо скушны они, но красивы донельзя. Аж дух захватывает. Голливуд со своими 3d-спецэффектами нервно курит в сторонке, зуб даю.
Ну да я отвлеклась. Итак, "Царская невеста".
Жил-был такой боярин Грязной. Валялся он себе на сцене на медвежьей шкуре и долго во сне с бока на бок ворочался, пока какая-то телка качалась над ним на качелях.Потом телка пропала, боярин Грязной проснулся, напялил красный кафтан с кушаком, заставил слугу почистить сапоги (все это время напевая грустную песню непонятно о чем), а потом к нему явилась толпа каких-то непонятных мужиков, которые тупо начали с ним бухать медовуху. Над шкурой медведя по пьяне надругиваются пошло и неоднократно куда смотрит "Гринпис" и "Фонд всемирной защиты диких животных". Ну и среди этих чуваков был мужик, дочка которого Любаша была сосватана боярину Грязнову и вроде - как выяснится чуть позже - состояла с ним в порочащих девичью честь отношениях, ну да ей простительно - любила она это двухметровое чудовище дико. Тем временем Грязной уже как-то сватался к другой, да ему было сказано не для такого осла в лесу ягодка росла ступать себе с миром. Хотя, мужики такой народ: дальше пиннёшь - ближе прикатится, и потому Грязной мысли о деве из башки не выкинул.
Хочу остановиться на моменте, на который ранее не особо обращала внимания: когда в русских сказаниях хотели намекнуть о сексе, говорили о расплетенных косах. Почему их расплетали, мне не понять, ибо косищи в метр длиною не особенно помогают в сексе в расплетенном виде, ну да был там, наверное, какой секрет в процессе, по ходу. По мне так с косой было б удобней. Короче, если где видите девку в опере, что косу расплетает, знайте - это она самом деле щас сексом собралась заняться или уже занимается, просто неприлично ж на сцене сношаться, в конце концов, опера как-никак!
Среди прочих мужиков, заявившихся к Грязнову в дом на халявное бухло, зашел в гости и боярин Иван Сергеич Лыков, даром что молодой и красивый тенор, что кагбе намекает нам, что пылкий и влюбленный почем зря. А еще какого-то черта на тусню завалился царский лекарь Елисей Бомелий, горбатый и страшный, как вся моя карьера, немец. Че он там делал, история умалчивает, видно что смотрел на веселье и, возможно, хотел бухнуть на халяву, а когда решил сливаться, Грязной ему: "Штирлиц! А вас я попрошу остаться!" и залил немцу, что есть у него друг, что влюблен безответно, и надо б зелье приворотное сварить, чтоб девка другу отдалась тоже в любви призналась, и все жили долго и щастливо. Ну да лекарь такой - не вопрос! И ушел. А Любаша-то все подслушала. И она к Грязному и так и сяк, отдайся ж, я ж тя люблю, зачем тебе другая, а он ей: "Солнце встало, я к заутренней с мужиками пошел!". Вот не встречала я таких мужиков, чтоб красивую девку не отымели, когда та сама предлагает. Ну да нравы Древней Руси нам не понять: современные секс на молитву не променяют.
А тем временем нам показываю Дуняшу да Марфу, двух подружек, и Дуняшино сердце свобоно, а Марфа ей поет, как она Ванюшу любит, а сцуко государь сослал его черти куда. А Дуняша поет, что ей на всех фиолетово, но тут из церкви на коне выходит, судя по парику, Иван Грозный, и тут ее че-то накрыло, но дальше Иван Василич ускакивает вдаль через мостик на коне, но зато прибегает радостный Иван Лыков, они там с Марфой че-то мурлычут друг другу, папаша Марфы хочет ее за него замуж отдать, и все хорошо, все поют и в итоге все ушли опять бухать. Вдруг появляется Любаша, смотрит в окошко, думает, че ж там за девка такая мозг ее возлюбленного заняла, видит Дуняшу, поет о том, что Дуняша ниче особенного, девка как девка, но черт ее дернул еще раз попялиться в окно, и вот тут ее накрыло - Марфа-то раскрасавица, что солнце за облака уходит от осознания своей тусклости по сравнению с Маврфушей. И Любаша понимает, что бабу надо если не убить, то хотя бы изуродовать, и бежит к лекарю, горбатому и страшному, как вся моя карьера, и просит его сварить зелье, чтоб девичью красоту извести и да в могилу медленно свести. И даже перстней и жемчугов ему предлагает, а лекарь говорит - акстись, красавица, меня ж казнят! А она ему клянется, что никому и никогда не сознается, а он ей ставит условие, што бабла не надо, отдайся мне, тогда сварю. Любаша в шоке, он же страшен, ваще без слез не взглянешь, но ревность ее границ не знает, и она решается "полюбить" лекаря разок, лишь бы зелье добыть. В этой ситуации в выигрыше только лекарь, однозначно. Такому даже за деньги и из жалости не дают. А уж какой отличный тенор поет эта партию! От такой прекрасно исполенной противным голосом партии желание секса отобьется на неделю. Margareth Tathcher naked in a cold rain - это просто цветочки!
Короче, пока все гуляют, а Лыков собирается лишиться невинности жениться, царь Иван приказывает всех свежеприехавших девок к нему во дворец доставить на отбор и дефлорацию выбор себе жены. Ну и Дуняшу с Марфушей туда тоже повезла бабища Сабурова, мамаша Дуняши, офигенная тетка ее исполняла, после Марфы номер два звезда спектакля (я первый состав только слушала). Сабурова типа вернулась с этих смотров и поет папаше Марфы, что царь-то с Дуняшей поболтал пять сек, а Марфу тока соколиным взором одарил. Ну, Лыков щастлив, папаша тут же ему Марфу, образ в полотенце, и вот поволвка, и Грязной свидетель, тащит бухла жениху и невесте (подсыпая приворотное снадобье параллельно, шельма), как тут вдруг объявляются посланцы царя во главе с Малютой Скуратовым и говорят, что Марфа есть избранница и теперь Царевна все в сад. Ну все в шоке падают перед ней на колени, Лыков… Ну а че Лыков? Тенорам обычно такие партии попадются, что оне насчастны и одиноки оказываются, так что тут предсказуемо. Я прям сочувствовала Лыкову. Ну да я всегда сочувствую нещастным в любове.Короче, Марфа-то глотнула из бокала, тока стерва Любаша успела подменить приворотное зелье на отраву, так что в слудующей сцене видим мы хиреющую Марфу, что стала страшнее лекаря, полулысая да поседевшая, лет на стопиццот выглядящая, хотя все с тем же прекрасным высоким голосищем. Она потихоньку умирает, как и было задумано. Входит Грязной и рассказывает о том, что Лыков под пытками признался, что хотел Марфу травануть, за что был казнен. Тут у Марфы окончательно съезжает кукушка, она начинает петь любовную песню Грязному, обращаясь к нему как к Лыкову, через какое-то время Грязной не выдерживает этой пытки и признается всем собравшимся, что это он такой мудак, а лекаря надо убить, ибо он неправильное снадобье сварил. И бросается с ножом на лекаря. Но тут возникает Любаша и говорит, что это все ты мудак, из-за тебя я лекарю отдалась, чтоб он отравы наварил, и ее подменила, и если ты только меня любил, ниче б такого не случилось. На этой прекрасной ноте Грязной зарезал "прямо в сердце" Любашу (как она это спеть успела с раной в сердце - вопрос, ну да в операх долго умирают, а все поют), а папаша Любаши вонзил нож в гневе Грязному. Марфа все еще чокнутая и поет умирающему Грязному как Ванюше, красиво поет... Короче, все умерли.
Занавес.
Итак, представьте себе нереальной красоты и богатсва костюмы и декорации и умножьте это на 100. Забегая вперед скажу, что "Царская невеста" и "Борис Годунов" переплюнули все мои представления о том, насколько круто могут работать дизигнеры в театрах. Вот только ради декораций уже стоит сходить на обе, ибо скушны они, но красивы донельзя. Аж дух захватывает. Голливуд со своими 3d-спецэффектами нервно курит в сторонке, зуб даю.
Ну да я отвлеклась. Итак, "Царская невеста".
Жил-был такой боярин Грязной. Валялся он себе на сцене на медвежьей шкуре и долго во сне с бока на бок ворочался, пока какая-то телка качалась над ним на качелях.Потом телка пропала, боярин Грязной проснулся, напялил красный кафтан с кушаком, заставил слугу почистить сапоги (все это время напевая грустную песню непонятно о чем), а потом к нему явилась толпа каких-то непонятных мужиков, которые тупо начали с ним бухать медовуху. Над шкурой медведя по пьяне надругиваются пошло и неоднократно куда смотрит "Гринпис" и "Фонд всемирной защиты диких животных". Ну и среди этих чуваков был мужик, дочка которого Любаша была сосватана боярину Грязнову и вроде - как выяснится чуть позже - состояла с ним в порочащих девичью честь отношениях, ну да ей простительно - любила она это двухметровое чудовище дико. Тем временем Грязной уже как-то сватался к другой, да ему было сказано не для такого осла в лесу ягодка росла ступать себе с миром. Хотя, мужики такой народ: дальше пиннёшь - ближе прикатится, и потому Грязной мысли о деве из башки не выкинул.
Хочу остановиться на моменте, на который ранее не особо обращала внимания: когда в русских сказаниях хотели намекнуть о сексе, говорили о расплетенных косах. Почему их расплетали, мне не понять, ибо косищи в метр длиною не особенно помогают в сексе в расплетенном виде, ну да был там, наверное, какой секрет в процессе, по ходу. По мне так с косой было б удобней. Короче, если где видите девку в опере, что косу расплетает, знайте - это она самом деле щас сексом собралась заняться или уже занимается, просто неприлично ж на сцене сношаться, в конце концов, опера как-никак!
Среди прочих мужиков, заявившихся к Грязнову в дом на халявное бухло, зашел в гости и боярин Иван Сергеич Лыков, даром что молодой и красивый тенор, что кагбе намекает нам, что пылкий и влюбленный почем зря. А еще какого-то черта на тусню завалился царский лекарь Елисей Бомелий, горбатый и страшный, как вся моя карьера, немец. Че он там делал, история умалчивает, видно что смотрел на веселье и, возможно, хотел бухнуть на халяву, а когда решил сливаться, Грязной ему: "Штирлиц! А вас я попрошу остаться!" и залил немцу, что есть у него друг, что влюблен безответно, и надо б зелье приворотное сварить, чтоб девка другу отдалась тоже в любви призналась, и все жили долго и щастливо. Ну да лекарь такой - не вопрос! И ушел. А Любаша-то все подслушала. И она к Грязному и так и сяк, отдайся ж, я ж тя люблю, зачем тебе другая, а он ей: "Солнце встало, я к заутренней с мужиками пошел!". Вот не встречала я таких мужиков, чтоб красивую девку не отымели, когда та сама предлагает. Ну да нравы Древней Руси нам не понять: современные секс на молитву не променяют.
А тем временем нам показываю Дуняшу да Марфу, двух подружек, и Дуняшино сердце свобоно, а Марфа ей поет, как она Ванюшу любит, а сцуко государь сослал его черти куда. А Дуняша поет, что ей на всех фиолетово, но тут из церкви на коне выходит, судя по парику, Иван Грозный, и тут ее че-то накрыло, но дальше Иван Василич ускакивает вдаль через мостик на коне, но зато прибегает радостный Иван Лыков, они там с Марфой че-то мурлычут друг другу, папаша Марфы хочет ее за него замуж отдать, и все хорошо, все поют и в итоге все ушли опять бухать. Вдруг появляется Любаша, смотрит в окошко, думает, че ж там за девка такая мозг ее возлюбленного заняла, видит Дуняшу, поет о том, что Дуняша ниче особенного, девка как девка, но черт ее дернул еще раз попялиться в окно, и вот тут ее накрыло - Марфа-то раскрасавица, что солнце за облака уходит от осознания своей тусклости по сравнению с Маврфушей. И Любаша понимает, что бабу надо если не убить, то хотя бы изуродовать, и бежит к лекарю, горбатому и страшному, как вся моя карьера, и просит его сварить зелье, чтоб девичью красоту извести и да в могилу медленно свести. И даже перстней и жемчугов ему предлагает, а лекарь говорит - акстись, красавица, меня ж казнят! А она ему клянется, что никому и никогда не сознается, а он ей ставит условие, што бабла не надо, отдайся мне, тогда сварю. Любаша в шоке, он же страшен, ваще без слез не взглянешь, но ревность ее границ не знает, и она решается "полюбить" лекаря разок, лишь бы зелье добыть. В этой ситуации в выигрыше только лекарь, однозначно. Такому даже за деньги и из жалости не дают. А уж какой отличный тенор поет эта партию! От такой прекрасно исполенной противным голосом партии желание секса отобьется на неделю. Margareth Tathcher naked in a cold rain - это просто цветочки!
Короче, пока все гуляют, а Лыков собирается лишиться невинности жениться, царь Иван приказывает всех свежеприехавших девок к нему во дворец доставить на отбор и дефлорацию выбор себе жены. Ну и Дуняшу с Марфушей туда тоже повезла бабища Сабурова, мамаша Дуняши, офигенная тетка ее исполняла, после Марфы номер два звезда спектакля (я первый состав только слушала). Сабурова типа вернулась с этих смотров и поет папаше Марфы, что царь-то с Дуняшей поболтал пять сек, а Марфу тока соколиным взором одарил. Ну, Лыков щастлив, папаша тут же ему Марфу, образ в полотенце, и вот поволвка, и Грязной свидетель, тащит бухла жениху и невесте (подсыпая приворотное снадобье параллельно, шельма), как тут вдруг объявляются посланцы царя во главе с Малютой Скуратовым и говорят, что Марфа есть избранница и теперь Царевна все в сад. Ну все в шоке падают перед ней на колени, Лыков… Ну а че Лыков? Тенорам обычно такие партии попадются, что оне насчастны и одиноки оказываются, так что тут предсказуемо. Я прям сочувствовала Лыкову. Ну да я всегда сочувствую нещастным в любове.Короче, Марфа-то глотнула из бокала, тока стерва Любаша успела подменить приворотное зелье на отраву, так что в слудующей сцене видим мы хиреющую Марфу, что стала страшнее лекаря, полулысая да поседевшая, лет на стопиццот выглядящая, хотя все с тем же прекрасным высоким голосищем. Она потихоньку умирает, как и было задумано. Входит Грязной и рассказывает о том, что Лыков под пытками признался, что хотел Марфу травануть, за что был казнен. Тут у Марфы окончательно съезжает кукушка, она начинает петь любовную песню Грязному, обращаясь к нему как к Лыкову, через какое-то время Грязной не выдерживает этой пытки и признается всем собравшимся, что это он такой мудак, а лекаря надо убить, ибо он неправильное снадобье сварил. И бросается с ножом на лекаря. Но тут возникает Любаша и говорит, что это все ты мудак, из-за тебя я лекарю отдалась, чтоб он отравы наварил, и ее подменила, и если ты только меня любил, ниче б такого не случилось. На этой прекрасной ноте Грязной зарезал "прямо в сердце" Любашу (как она это спеть успела с раной в сердце - вопрос, ну да в операх долго умирают, а все поют), а папаша Любаши вонзил нож в гневе Грязному. Марфа все еще чокнутая и поет умирающему Грязному как Ванюше, красиво поет... Короче, все умерли.
Занавес.