А этот мальчик «взрушив» ее сердце, словно к нему она и не чувствовала ничего, и не понимала ничего
А этот мальчик «взрушив» ее сердце, словно к нему она и не чувствовала ничего, и не понимала ничего, и только из песен, которых сотни переслушала и сама напевала, узнавала, как «все мислонькы забирает», ни размышления, ни усмотрению ничогоничогисинько не сделает. Вдруг она стала доказывать Афанасию, что им необходимо переехать в Гейдельберг, что там дешевле, что там удобнее, там лучшие врачи и можно съездить на ванны, а в Петербург сейчас нельзя возвращаться, пока здесь не отдадут все долги, и здесь в нее работа идет, и шипит. Окончила «Червонного короля», заканчивает «зла мужа». И еще задумала интересную для нее повесть - «Три судьбы». Чего она и сейчас не изменяла - это работа. Утром закрывалась и писала, писала. Ночью, проснувшись, Афанасий видел в полуоткрытую дверь - сидит Маруся за столом, склонилась над своим тетрадью. Она работала, как сумасшедшая, все время работала. Что он ей мог забросить? Пока он не замечал ничего особенного. А что все впадают, крутятся вокруг нее - он уже к этому мрачно привык. Может, действительно в Гейдельберге будет все дешевле, проще? А пока журнала нет, и, собственно, что их ждет в Петербурге, где жизнь куда дороже? Панько Кулиш совсем изменился и голоса не подает. Афанасий не такой уж глупый, понимает, что Марусенька дала этому себялюбцы отпор. Каменецкий писал, что подался Кулиш со своей Сашенька на Кавказ. У самого Каменецкого много неприятностей с типографией, жалуется.