Миллионы графа Остермана
Из книги Пикуля «Слово и дело» или из более научных материалов о временах правления Анны Иоанновны вы наверняка слышали историю о том, что дочь князя Меншикова, Александру, выдали замуж за Густава Бирона с целью дотянуться до денег Данилыча, предусмотрительно вложенных им в иностранные банки. Возможно, что так дело и было, но не стоит забывать и о том, что Густав искренне влюбился в свою жену и был безутешен, когда она отправилась на небеса во время первых родов. Но сейчас речь не о деньгах Данилыча, а сбережениях другой знаменитости петровской и аннинской эпохи - графа Андрея Остермана.
Интересно, что Остерман, подаваемый порой как враг государства, на самом деле взяток не брал и пенсионов от иностранных держав не получал, в отличие от почти бессменного елизаветинского Бестужева-Рюмина. Тем не менее, деньги у этого рачительного немца водились, так как имения у Остермана были прибыльные. И доходы, полученные от имений, Остерман отправлял в голландские банки. Да, ничего нового в наше время вывода прибылей на Запад не придумали, так поступали еще в XVIII веке.
Далеко не все деньги там оседали, так как работа Остермана требовала больших расходов. Но, тем не менее, к моменту, когда Елизавета Петровна решила поинтересоваться у гренадер, помнят ли они о том, чья она дочь, у Андрея Ивановича скопилась приличная сумма на счетах у голландского банкира Андреаса Пельса. И в ходе следствия Остерман о ней сознался.
И вот императрица Елизавета Петровна отдает приказ - деньги из голландского банка забрать и привезти в Петербург. У Остермана же все имущество конфисковано в пользу государства. Вот и деньги в банке тоже надо забрать. А то «кроткой Елизавет» на новые платья не хватает.
Когда русский посол в Голландии заявился к банкиру, тот спокойно сообщил, что да счет уважаемого графа Остермана имеется. И банк готов немедленно выдать все деньги. Но только не русскому послу, который не имеет к этому ЧАСТНОМУ счету ни малейшего отношения, а либо самому графу, либо его наследникам.
А без распоряжений графа относительно его денег банкир может только арестовать счет. Но денег не отдаст. Чтобы там не хотела российская императрица в далеком Петербурге. Потому что вклад принадлежит вкладчику, а законы Российской империи, точнее царская воля насчет того, что все имущество ссыльного, обвиненного императрицей в государственных преступлениях, конфискуется, в Голландии не действуют. Будьте любезны представить официальный документ, соответствующий голландскому праву, о том, что частные деньги графа Остермана вдруг стали с какого-то перепугу казенными.
В результате более десяти лет Елизавета Петровна устраивала регулярные выволочки русскому послу Головкину, чтобы он «не взирая ни на какие тех купцов отговорки и судебные коварства» добился получения денег Остермана и привез их в Россию. Или вообще хотя бы узнал, сколько их там в банке лежит.
Много лет Головкин краснел и потел в голландских судах, занимаясь заведомо проигрышным крючкотворством, потому что произвол «по царской воле» тут давным-давно не действовал. Интересно, что все это время сама Елизавета и ее придворные продолжали вести дела с банковским домом Пельса по другим счетам. Потому что надежный банк - деньги хранит надежно и расплачивается по первому требованию.
И только в 1755 году, когда Елизавета Петровна изволила смилостивиться в отношении карьер сыновей Андрея Ивановича, одного из его сыновей - Ивана отпустили в Голландию получить отцовское наследство. И банкир тут же согласился приготовить лежащие у него столько лет деньги. Все 346183 гульдена и 10 с половиной тысяч фунтов стерлингов в акциях.
Но тут русский посол проявил себя с лучшей человеческой стороны. Головкина за много лет так достала эта история и попытки откровенного произвола со стороны Елизаветы Петровны и ее «конфидентов», что он честно сказал Ивану Остерману, что имеет в отношении него секретный приказ:
как только деньги будут выданы, схватить Ивана и отправить его под охраной в Россию.
Иван поблагодарил посла за столь любезные сведения, и договорился с голландским банкиром по-другому. Он взял наличными сразу только 50 тысяч гульденов. Насчет остальных решили, что голландский банк станет выплачивать их Остерману равными долями до 1776 года :)
Так и пролетели деньги Андрея Ивановича мимо Елизаветы Петровны. Как она не стремилась их загрести.
Кстати, Иван Андреевич всего через несколько лет резко пошел в гору по дипломатической части, то есть по стопам своего отца. Да так, что стал многолетним вице-канцлером при Екатерине II, а при Павле даже некоторое время занимал пост канцлера, находясь во главе российской дипломатии. Правда, по отзывам современников, он играл на этом посту главным образом представительскую роль - глобальные решения принимали другие люди. Остерману же доставалась прекрасная роль олицетворять собой дипломатическое величие империи, что у него отлично получалось.
(Валерий Грачиков)
Интересно, что Остерман, подаваемый порой как враг государства, на самом деле взяток не брал и пенсионов от иностранных держав не получал, в отличие от почти бессменного елизаветинского Бестужева-Рюмина. Тем не менее, деньги у этого рачительного немца водились, так как имения у Остермана были прибыльные. И доходы, полученные от имений, Остерман отправлял в голландские банки. Да, ничего нового в наше время вывода прибылей на Запад не придумали, так поступали еще в XVIII веке.
Далеко не все деньги там оседали, так как работа Остермана требовала больших расходов. Но, тем не менее, к моменту, когда Елизавета Петровна решила поинтересоваться у гренадер, помнят ли они о том, чья она дочь, у Андрея Ивановича скопилась приличная сумма на счетах у голландского банкира Андреаса Пельса. И в ходе следствия Остерман о ней сознался.
И вот императрица Елизавета Петровна отдает приказ - деньги из голландского банка забрать и привезти в Петербург. У Остермана же все имущество конфисковано в пользу государства. Вот и деньги в банке тоже надо забрать. А то «кроткой Елизавет» на новые платья не хватает.
Когда русский посол в Голландии заявился к банкиру, тот спокойно сообщил, что да счет уважаемого графа Остермана имеется. И банк готов немедленно выдать все деньги. Но только не русскому послу, который не имеет к этому ЧАСТНОМУ счету ни малейшего отношения, а либо самому графу, либо его наследникам.
А без распоряжений графа относительно его денег банкир может только арестовать счет. Но денег не отдаст. Чтобы там не хотела российская императрица в далеком Петербурге. Потому что вклад принадлежит вкладчику, а законы Российской империи, точнее царская воля насчет того, что все имущество ссыльного, обвиненного императрицей в государственных преступлениях, конфискуется, в Голландии не действуют. Будьте любезны представить официальный документ, соответствующий голландскому праву, о том, что частные деньги графа Остермана вдруг стали с какого-то перепугу казенными.
В результате более десяти лет Елизавета Петровна устраивала регулярные выволочки русскому послу Головкину, чтобы он «не взирая ни на какие тех купцов отговорки и судебные коварства» добился получения денег Остермана и привез их в Россию. Или вообще хотя бы узнал, сколько их там в банке лежит.
Много лет Головкин краснел и потел в голландских судах, занимаясь заведомо проигрышным крючкотворством, потому что произвол «по царской воле» тут давным-давно не действовал. Интересно, что все это время сама Елизавета и ее придворные продолжали вести дела с банковским домом Пельса по другим счетам. Потому что надежный банк - деньги хранит надежно и расплачивается по первому требованию.
И только в 1755 году, когда Елизавета Петровна изволила смилостивиться в отношении карьер сыновей Андрея Ивановича, одного из его сыновей - Ивана отпустили в Голландию получить отцовское наследство. И банкир тут же согласился приготовить лежащие у него столько лет деньги. Все 346183 гульдена и 10 с половиной тысяч фунтов стерлингов в акциях.
Но тут русский посол проявил себя с лучшей человеческой стороны. Головкина за много лет так достала эта история и попытки откровенного произвола со стороны Елизаветы Петровны и ее «конфидентов», что он честно сказал Ивану Остерману, что имеет в отношении него секретный приказ:
как только деньги будут выданы, схватить Ивана и отправить его под охраной в Россию.
Иван поблагодарил посла за столь любезные сведения, и договорился с голландским банкиром по-другому. Он взял наличными сразу только 50 тысяч гульденов. Насчет остальных решили, что голландский банк станет выплачивать их Остерману равными долями до 1776 года :)
Так и пролетели деньги Андрея Ивановича мимо Елизаветы Петровны. Как она не стремилась их загрести.
Кстати, Иван Андреевич всего через несколько лет резко пошел в гору по дипломатической части, то есть по стопам своего отца. Да так, что стал многолетним вице-канцлером при Екатерине II, а при Павле даже некоторое время занимал пост канцлера, находясь во главе российской дипломатии. Правда, по отзывам современников, он играл на этом посту главным образом представительскую роль - глобальные решения принимали другие люди. Остерману же доставалась прекрасная роль олицетворять собой дипломатическое величие империи, что у него отлично получалось.
(Валерий Грачиков)