«Груз 200» под грифом «секретно»
Почему информация о небоевых потерях в Российской армии не подлежит разглашению?..
Глава Комиссии Общественной палаты РФ по проблемам национальной безопасности Александр Каньшин обратился в Главную военную прокуратуру (ГВП) с просьбой вернуться к практике информирования общественности о преступлениях, происшествиях и коррупции в Вооруженных силах, включая данные о небоевых потерях среди личного состава. Об этомсообщает пресс-служба Палаты.
Последний раз данные о преступлениях, ЧП и небоевых потерях в Российской армии были опубликованы на официальном сайте оборонного ведомства в 2008 году. Статистика смертей в том году - 471 человек. В следующие два года о гибели в войсках можно было судить только по итоговым докладам главного военного прокурора Сергея Фридинского и генерального прокурора Юрия Чайки (соответственно, 470 человек - в 2009 году и 478 - в 2010-м).
После этого такие сведения нигде не публиковались и не озвучивались. И сегодня правозащитники жалуются, что информацию о погибших и умерших в мирное время солдатах им приходится буквально выуживать из каких угодно источников, кроме самого военного ведомства.
Каньшин считает, что «необходимо открыть эту «закрытую информацию» для контролирования силовых структур». Причем он уверен, что число происшествий и преступлений в этих структурах в настоящее время не меньше, чем было несколько лет назад.
Но захотят ли обществу сказать правду? Ведь если эту информацию засекретили, значит, кому-то это, возможно, нужно.
Мнения опрошенных «СП» экспертов, во всяком случае, на этот счет не совпали.
«Острой необходимости в этом, в принципе, я не вижу, - говорит председатель Всероссийского профсоюза военнослужащих Олег Шведков. - По следующим причинам: в газете «Красная звезда» постоянно публикуются выступления как главного военного прокурора, так и его заместителей, так что картина с происшествиями в Вооруженных силах, в общем, понятна. Тенденции, направленности, меры реагирования и т.п. - мы все это видим. Кроме того, определенные цифры звучат на коллегиях Главной военной прокуратуры и Министерства обороны. К тому же, такая организация, как Общественная палата, имеет возможность делать запросы, и получать необходимые сведения с полной объективной картиной. Другой момент: может быть, в ведомствах, которые относятся к силовым, должна быть и какая-то закрытая информация. Зачем лишний раз будоражить общественное мнение? Тем более, что не всегда произошедшие события у нас истолковывают правильно. Поэтому я считаю, что уровень, на котором мы сегодня имеем возможность обладать этой информацией, он достаточный».
«СП»: - Но хотелось бы понять, почему засекретили? Потому что армию сократили, а процент небоевых потерь не сократился?
- Количество гибели личного состава как раз значительно сократилось. И это произошло по ряду объективных причин. Во-первых, действительно, за счет механического сокращения Вооружённых сил, в том числе и личного состава срочной службы. Если раньше, условно говоря, на 800 тысяч приходилось около 100 погибших в год, то сейчас на 400-500 тысяч - двадцать. Мы видим реальное уменьшение.
Во-вторых, есть и другие факторы. В последние годы, в общем-то, наши офицеры повернулись к проблеме воспитания личного состава - больше им занимаются, больше его контролируют и т.д. Еще достаточно важная вещь, что созданы новые условия для службы, более щадящие, и в то же время, позволяющие больше контролировать личный состав.
«СП»: - Что имеется в виду?
- Уборка в казарме, например - это был основной предлог для неуставщины: «Ты плохо делаешь, ты не так сделал, ты сделал-не сделал и т.д.». Редко неуставные конфликты возникали из-за неприязненных отношений, в основном почву давало это. Сейчас такими работами занимаются по аутсорсингу гражданские специалисты. Второе - многие казармы снабжены видеокамерами, что позволяет следить за личным составом постоянно. Естественно, облегчение самой службы: дневной сон, улучшение питания - это создает более благоприятную атмосферу и в межличностных отношениях. И самое главное - уменьшение срока службы. Оно привело, так скажем, к «переформатированию» неуставных отношений (или казарменного хулиганства). Если раньше это были преступления, построенные по принципу «я больше прослужил - ты мне должен подчиняться, а не будешь, я буду тебя бить», то сейчас проблема ушла в другую плоскость. Теперь это в основном взаимодействие тех, кто проходит службу по контракту, и срочников. Но достаточно болезненным пока остается национальный вопрос...
Светлана Гомзикова
Глава Комиссии Общественной палаты РФ по проблемам национальной безопасности Александр Каньшин обратился в Главную военную прокуратуру (ГВП) с просьбой вернуться к практике информирования общественности о преступлениях, происшествиях и коррупции в Вооруженных силах, включая данные о небоевых потерях среди личного состава. Об этомсообщает пресс-служба Палаты.
Последний раз данные о преступлениях, ЧП и небоевых потерях в Российской армии были опубликованы на официальном сайте оборонного ведомства в 2008 году. Статистика смертей в том году - 471 человек. В следующие два года о гибели в войсках можно было судить только по итоговым докладам главного военного прокурора Сергея Фридинского и генерального прокурора Юрия Чайки (соответственно, 470 человек - в 2009 году и 478 - в 2010-м).
После этого такие сведения нигде не публиковались и не озвучивались. И сегодня правозащитники жалуются, что информацию о погибших и умерших в мирное время солдатах им приходится буквально выуживать из каких угодно источников, кроме самого военного ведомства.
Каньшин считает, что «необходимо открыть эту «закрытую информацию» для контролирования силовых структур». Причем он уверен, что число происшествий и преступлений в этих структурах в настоящее время не меньше, чем было несколько лет назад.
Но захотят ли обществу сказать правду? Ведь если эту информацию засекретили, значит, кому-то это, возможно, нужно.
Мнения опрошенных «СП» экспертов, во всяком случае, на этот счет не совпали.
«Острой необходимости в этом, в принципе, я не вижу, - говорит председатель Всероссийского профсоюза военнослужащих Олег Шведков. - По следующим причинам: в газете «Красная звезда» постоянно публикуются выступления как главного военного прокурора, так и его заместителей, так что картина с происшествиями в Вооруженных силах, в общем, понятна. Тенденции, направленности, меры реагирования и т.п. - мы все это видим. Кроме того, определенные цифры звучат на коллегиях Главной военной прокуратуры и Министерства обороны. К тому же, такая организация, как Общественная палата, имеет возможность делать запросы, и получать необходимые сведения с полной объективной картиной. Другой момент: может быть, в ведомствах, которые относятся к силовым, должна быть и какая-то закрытая информация. Зачем лишний раз будоражить общественное мнение? Тем более, что не всегда произошедшие события у нас истолковывают правильно. Поэтому я считаю, что уровень, на котором мы сегодня имеем возможность обладать этой информацией, он достаточный».
«СП»: - Но хотелось бы понять, почему засекретили? Потому что армию сократили, а процент небоевых потерь не сократился?
- Количество гибели личного состава как раз значительно сократилось. И это произошло по ряду объективных причин. Во-первых, действительно, за счет механического сокращения Вооружённых сил, в том числе и личного состава срочной службы. Если раньше, условно говоря, на 800 тысяч приходилось около 100 погибших в год, то сейчас на 400-500 тысяч - двадцать. Мы видим реальное уменьшение.
Во-вторых, есть и другие факторы. В последние годы, в общем-то, наши офицеры повернулись к проблеме воспитания личного состава - больше им занимаются, больше его контролируют и т.д. Еще достаточно важная вещь, что созданы новые условия для службы, более щадящие, и в то же время, позволяющие больше контролировать личный состав.
«СП»: - Что имеется в виду?
- Уборка в казарме, например - это был основной предлог для неуставщины: «Ты плохо делаешь, ты не так сделал, ты сделал-не сделал и т.д.». Редко неуставные конфликты возникали из-за неприязненных отношений, в основном почву давало это. Сейчас такими работами занимаются по аутсорсингу гражданские специалисты. Второе - многие казармы снабжены видеокамерами, что позволяет следить за личным составом постоянно. Естественно, облегчение самой службы: дневной сон, улучшение питания - это создает более благоприятную атмосферу и в межличностных отношениях. И самое главное - уменьшение срока службы. Оно привело, так скажем, к «переформатированию» неуставных отношений (или казарменного хулиганства). Если раньше это были преступления, построенные по принципу «я больше прослужил - ты мне должен подчиняться, а не будешь, я буду тебя бить», то сейчас проблема ушла в другую плоскость. Теперь это в основном взаимодействие тех, кто проходит службу по контракту, и срочников. Но достаточно болезненным пока остается национальный вопрос...
Светлана Гомзикова