Есть у страны надежда, пока есть люди с особым мнением
Конституционный суд РФ опубликовал особое мнение судьи Владимира Ярославцева на постановление о невозможности исполнения решения Европейского суда по правам человека по "делу ЮКОСа".
"Полагаю, что Минюсту РФ не следует искать легких путей разрешения вопроса (о выплате ЮКОСу. - Прим.ред.) посредством обращения в Конституционный суд РФ, а необходимо продолжить диалог с межгосударственным органом - комитетом министров Совета Европы, используя механизм обращения в этот орган, предусмотренный статьей 46 Конвенции (о правах человека. - Прим.ред.)", - цитирует документ "Интерфакс".
Судья считает, что Министерство юстиции "нашло "упрощенный" выход из создавшегося положения путем обращения в Конституционный суд". "Такое обращение не может быть допустимым и в силу действия принципа nemo judex in propria causa ("никто не может быть судьей в собственном деле"), поскольку вывод ЕСПЧ о нарушении Конвенции во многом был обусловлен установлением нарушения принципа законности постановлением Конституционного суда от 14 июля 2005 года", - подчеркнул Ярославцев.
И это не первое расхождение мнения судьи Владимира Ярославцева с "мнением большинства"
31 августа 2009 Ярославцев дал интервью испанской газете El Pais под заголовком «В России правят органы безопасности, как в советские времена». По мнению судей, в нем их коллега высказал ряд суждений, не соответствующих требованиям судебной этики. В частности, он заявил, что «судебная власть в России за время президентства Владимира Путина и его преемника Дмитрия Медведева превратилась в инструмент на службе исполнительной власти», «законодательные органы парализованы», «центр принятия решений находится в администрации президента». «Я чувствую себя среди руин правосудия»,- сказал Ярославцев, резко раскритиковав при этом принятое накануне определение КС об отказе в рассмотрении жалобы корреспондента журнала New Times Натальи Морарь, которой ФСБ запретила въезд в Россию. Владимир Ярославцев, проголосовавший против этого решения, заявил El Pais, что «это профанация правосудия», означающая, что «органы безопасности могут делать, что хотят, а судам остается только утверждать их решения».