О великой силе абсурда
Пекин, перекресток у Публички. Остановился, жду когда наконец загорится зеленый. Рядом со мной замер полненький китаец лет пятидесяти.
- Халоу! - произнес китаец, внимательно на меня посмотрев.
Я в раздражении воззрился на него, в ожидании стандартного заебавшего всех лаоваев набора: «Ду ю спик инглиш, веир а ю фром, велком ту Чайна».
Однако китаец неожиданно решил сделать ход конем. Сломать, к едрёне матрёне устоявшийся стереотип. Нарушить многолетнюю традицию.
- Шпрехен зи дойч? - осведомился у меня он.
- Найн, - слегка растерявшись ответил я.
По лицу китайца тенью скользнула легкая грусть, будто бы изначально предчувствуя грядущее фиаско, при этом он все же лелеял робкую надежду на чудо: вдруг ему улыбнется удача и хоть сегодня удастся побеседовать на языке Шиллера и Гёте.
- Ноубоди спик Дойч, - чуть разведя руками, посетовал мне китаец и, потоптавшись несколько секунд на месте, удалился в направлении ближайшей лапшичной.